Это тесно связано с проводящейся в последние годы в Соединенных Штатах политикой, называемой «affirmative action», суть которой в искоренении дискриминации меньшинств, равно как и инвалидов, при приеме на работу или учебу. Недавно одноногая женщина подала в суд на владельцев дансинга, отказавшихся принять ее на работу в качестве танцора, и в соответствии с законом она может быть права: ведь ее не приняли именно потому, что она — инвалид. Сын одного моего знакомого, объясняя отцу, почему после окончания колледжа он не смог поступить на работу, которой добивался, сказал: «Вот если бы я был незамужней негритянкой, да еще больной СПИДом, меня бы точно приняли». Недавно развернулась борьба против affirmative action: выпускники колледжей — «кавказцы», т. е. белые, обратились в суд, доказывая, что их не взяли на работу, хотя они прошли по конкурсу, только потому, что решено было предоставить эти места неграм, набравшим меньше баллов. Ни одно учреждение не может позволить себе быть обвиненным в том, что в его штате недостаточно черных или испаноязычных. Поэтому появился термин «reverse discrimination» — дискриминация наоборот.
Однажды я шел по парку в кэмпусе Принстонского университета, и ко мне подошли телевизионщики: «Скажите, что вы думаете об affirmative action?» Я ответил, что в принципе это правильная идея, но любой справедливый принцип можно довести до абсурда. «Вчера, — сказал я, — в местной газете я прочел заметку с упреком в адрес властей штата Нью-Джерси в связи с тем, что в полиции штата всего 8 % испаноязычных, в то время как в целом в штате их 13 %. А что, если среди испаноязычных жителей штата не наберется 13 % людей, годных для работы в полиции? Значит, надо любой ценой соблюдать квоту, даже если это идет в ущерб самому населению штата Нью-Джерси?»
Можно привести сколько угодно примеров доведения до абсурда принципов защиты прав личности и прав меньшинств. Не так давно человека уволили с очень высокооплачиваемой работы только за то, что он в присутствии сослуживцев рассказал шутку, услышанную им накануне по телевидению. Шутка содержала слегка завуалированный расовый намек. Человек сказал в суде: «Но ведь это было на телевидении, каждый мог слышать». Ему ответили, что телевизор каждый вправе выключить, а он рассказал это в присутствии людей, кто-то из которых мог почувствовать себя оскорбленным, и тем самым ущемил их права. Я уже не буду говорить о многочисленных исках по поводу sexual harassment — сексуальных приставаний. Начальник назовет секретаршу «милочкой» или расскажет при ней двусмысленный анекдот — и готово дело: на него можно подать иск. Дошло до того, что в некоторых вузах профессора стараются принимать экзамен у студентки обязательно в присутствии ассистента либо при открытой двери.
Вообще судебных исков по самым различным поводам ежедневно подается в Америке огромное количество, что дает основание живущим там русским называть американцев нацией сутяг. Действительно, нашему человеку, который привык к бесправию и сам относится к закону наплевательски, а о правах личности вообще ничего толком не знает, многие поводы для исков в Америке кажутся смехотворными и идиотскими: «с жиру бесятся». Например, женщина отправлялась из Вашингтона в Лос-Анджелес, ее собака, как положено, должна была лететь в особом заднем отсеке; вдруг из окна самолета она видит, как ее собаку везут на тележке в другой самолет, направляющийся в Чикаго, и уже поздно что-либо делать. В конечном счете собаку из Чикаго переправили в Лос-Анджелес, но владелица подала на авиакомпанию в суд с требованием возместить моральный ущерб, причиненный как ей, так и собаке.
Крайняя щепетильность характерна для американцев во всех вопросах, так или иначе затрагивающих права личности, ее честь и достоинство; иногда эта щепетильность выглядит чрезмерной. Так, при мне был случай, когда профессор закончил лекцию интересным и эффектным афоризмом. Один студент, которому это показалось знакомым, покопался в журналах и обнаружил, что афоризм принадлежит другому человеку, известному ученому. Профессор не отрицал этого, но сказал, что он просто не успел указать на авторство афоризма, поскольку лекция заканчивалась и студенты уже начали вставать с мест. Это объяснение сочли недостаточным: он обязан был даже в устном выступлении указать первоисточник, иначе это выглядит как плагиат. Профессор подал в отставку.