— А кто она?
— Она ростовщица, кроме того, содержит небольшой ломбард. Коллекционирует грязные и постыдные тайны. Отдает предпочтение письмам, бумагам и родовым знакам. Ее руки чисты от крови, но косвенно она разрушила многие и многие жизни.
— А в чем тогда ваша выгода? Мне казалось, вам нужны убийства.
— Узко мыслишь, дорогуша. Смерть человека дает мне сильнейший заряд бодрости и энергии. Но! — брюнетка подняла палец с острым ногтем. — Это единовременная акция. Если же человек испытывает ненависть, ужас, смятение, нервничает и трясется, то сила течет ко мне постоянно, пусть и крохотным ручейком. Для того, чтобы выполнять порученную работу, тебе необязательно убивать, достаточно держать на коротком поводке страха побольше глупых людишек. И я буду довольна.
— А если я не справлюсь?
— Справишься-справишься, уж поверь мне. Иначе тебе очень не понравится твоя вторая жизнь. К тому же, вселённая в чужое тело душа обычно плохо приживается. Эффект временный, но мне хватит, чтобы воплотить пару новых идей. Довольно болтать. Выбирай себе тело и судьбу. Кстати, Линнею отравили. Кто-то из клиентов. Если выберешь ее, будь осторожна.
Я задумалась, глядя на изображения девушек, таких красивых снаружи и таких отвратительных внутри. Какое из зол выбрать? Убийца, отравительница или процентщица? Я в любом случае не способна приносить людям вред, в каком образе я смогу подольше продержаться?
Хотелось вернуться к своей старухе Смерти и хорошенько встряхнуть костлявые плечи — куда закинула⁈
— Время вышло, кого выбрала? — Сильные пальцы больно сжали подбородок, вынуждая поднять голову и взглянуть в черные безумные глаза. И как только через стол дотянулась?
— Третий вариант, Паучиха, — быстро ответила, чтобы не передумать. Показалось, что с этим вариантом будет меньше всего проблем. Женщина явно взрослая и самодостаточная, а благодаря профессии всегда будут те, кто боится и ненавидит. Знай, репутацию поддерживай и спиной ни к кому не поворачивайся.
— Хороший выбор, милочка, — руки уже нормальной длины, проворные пальцы перебирают на столе документы. — Но, увы, неверный. Я подселю тебя в тело Ангелины, ее собственная душа уже рвет последние связующие нити. Договор готов, тебе осталось только поставить подпись.
Я забулькала, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. От возмущения у меня закончились все цензурные слова, а других я просто не знала в достаточном количестве.
— Погодите, вы с самого начала знали, что я стану этой вашей Черной Вдовой?
— Естественно, — лениво ответила ухмыляющаяся интриганка. — Вот здесь подпиши и приступай к своим обязанностям. Не хочешь же ты, чтобы такое красивое тело успело покрыться трупными пятнами. Твой счастливый свекор уже послал за храмовником.
— Но, но… зачем вы мне тогда других девушек показывали?
— Похвастаться хотела. Как-никак их успехи — моя заслуга. Ты мне зубы не заговаривай. Подписывай, или сразу развею. И будут потом твои атомы с молекулами локти кусать, что шансом на вторую жизнь не воспользовалась.
Откуда ни возьмись, в руках появилось остро заточенное воронье перо. Моргнуло желтым глазом, выпустило клюв и хватануло меня за палец. Алая кровь мгновенно наполнила полый стержень, и герой ночных кошмаров тут же успокоился, спрятав в блестящем оперении лишние части.
Дрожащей от пережитого ужаса рукой я вывела на белом листе кривую подпись. Даже в мелкий шрифт не вчитывалась, пульс стучал в ушах и не давал сосредоточиться.
— Классная задумка, правда? — довольная дьяволица помахала бумагой, чтобы кровь поскорее высохла, и споро убрала договор в ящик стола. — Почему-то безобидное перышко пугает всех гораздо сильнее, чем я сама или, скажем, другие мои помощники. А ведь стоило почитать текст для начала, стоило.
Неестественно длинные руки вновь протянулись над столом и крепко ухватили меня за уши. Не церемонясь, раскрутили в воздухе и швырнули в открытое окно.
Я только успела подумать о том, что выражение «душу вывернуть наизнанку» имеет вполне определенное значение, как сознание заволокла спасительная темнота.
Глава 2
Любящее окружение
Голова раскалывалась от боли, а во рту заняла прочные позиции шершавая засуха. Взбудораженные голоса у изголовья кровати, словно дрель вредного соседа, ввинчивались в виски и оставляли сквозные отверстия в многострадальной черепушке.