А дальше его было уже не остановить: пара коридоров, холл, и вот уже Арвель торопливо распахивает входные двери навстречу шелесту листы и щебету птиц.
Нортон остановился на крыльце, прикрыл глаза, каждой клеточкой ощущая, как мир здоровается со своим запоздалым гостем и раскрывает навстречу ему свои объятия. А теплые солнечные лучи мягко гладят бледные щеки, высушивая дорожки непрошенных слез.
Он не знал, сколько просидел вот так, бездумно слушая разнообразные звуки природы, чувствуя свежий ветерок, пропитываясь запахами нагретой земли и свежескошенной травы.
Но вот приоткрылась дверь, и рядом послышались легкие шаги. Ангелина. Подошла сзади, положила ему на плечи руки и, наклонившись, коснулась щеки мимолетным поцелуем.
— Нортан, прости, если помешала, но может, ты пообедаешь с нами? Кроме того, дорту Грейну пора уезжать, а он еще не все тебе показал.
— Знаешь, — Нортан поднял руку и накрыл своей большой ладонью ее узкую хрупкую ладошку, — во мне сейчас столько эмоций и впечатлений, что я боюсь просто не выдержать.
— Ну уж нет, — рассмеялась Ангелина. — у меня на тебя большие планы! А сейчас поехали обедать.
Вечером лежа в постели, я в деталях вспоминала самый лучший день в своей жизни. После обеда Грейн с Нортаном протестировали еще одну коляску, легкую и складную, предназначенную для дальних поездок, а также подъемную платформу, которая позволяла легко пересаживаться с коляски прямо на сиденье кареты. Кроме того, мы договорились, что Нортан переедет жить на второй этаж, в бывшие покои своей матери. В комнатах в ближайшие дни сделают небольшой ремонт: расширят дверные проемы, уберут порожки, прикрутят поручни и поставят удобную мебель.
Я не шутила, когда говорила, что у меня на Нортана большие планы.
Глава 24
Утром, сразу после завтрака, я потащила Нортана на ферму. Мы забрались в карету, сзади прицепили сложенное кресло и тронулись в путь под вздохи и ахи серых мышек, восторгающихся чудесами маготехники.
Старенькая карета поскрипывала, подпрыгивая на ухабах проселочной дороги, но мужчина, сидящий напротив меня, не замечал вынужденных неудобств. Его взгляд бы прикован к окну, за которым проплывали уже знакомые мне пейзажи.
За всю поездку он произнес одну только фразу:
— Как много я пропустил. Сумею ли наверстать…
В его словах не звучал вопрос, нет. Скорее размышления, приправленные толикой сожаления. Поэтому я промолчала. Глупо говорить человеку, который половину своей жизни провел взаперти, что все еще впереди и не о чем печалиться.
В этот раз в деревне нас встречали, как дорогих гостей. Вначале, конечно, все перепугались, когда вслед за мной из кареты высунулся Нортан. До деревни уже дошли слухи о внезапно появившемся брате, но уж больно поразительным было сходство с покойным Маркусом. Шикая на глупых баб, мужики помогли Нортану выбраться из кареты и сесть в кресло, гурьбой повели на погорелье и с гордостью продемонстрировали начавшееся строительство.
Я только посмеивалась, глядя на друга, внимательно слушающего про усадку, пропитку и качество древесины.
— Здравы будьте, хозяюшка. — Клисса, румяная, посвежевшая, подбежала и бухнулась на колени, прижав руки к груди, — спасибо за заботу, за то, что от старосты окаянного уберегли.
— Встань-ка лучше, а то горазды вы все сарафаны пачкать, — я добавила в голос нарочитой суровости, — лучше скажи, не требовал ли с тебя кто денег за ущерб? Не обижал ли?
— Что вы, хозяюшка, да разве теперь посмеет кто!
— Вот и отлично.
С трудом вырвав Нортана из цепких рук мужиков, сразу признавших в нем хозяина, я тепло попрощалась с деревенскими и пообещала заглянуть, когда дома будут готовы.
Погода радовала теплым солнышком и безоблачным небом, поэтому мы решили прогуляться до фермы пешком.
— Ты как, не очень устал от их болтовни?
— Что ты, они такие живые, настоящие, понимаешь?
— Вот я тебя сейчас еще с Дэрвином Климмом познакомлю, это управляющий на нашей ферме.
— Я много слышал о нем. — Нортан аккуратно объехал пару ям на дороге, — Когда брат был жив, он иногда заходил ко мне обсудить текущие дела и посоветоваться.
Дэрвин уже ждал нас у ворот, сверкая белозубой улыбкой.
— Хозяин, я рад, что вы выбрались к нам, — он слегка поклонился. — Конечно, мы и сами справляемся, но ваше внимание и участие важны работникам. Позвольте, я покажу, как у нас тут все устроено.
Мужчины, переговариваясь, пошли по территории, заглядывая внутрь построек и загонов. А я устроилась на лавочке в тени. Все-таки в этом мире главой семьи был мужчина. Стоило появиться Нортану, как я стала просто красивым приложением к нему. И будь я настоящей Ангелиной, мне бы это вряд ли понравилось, да и не дошло бы до такого. Уверена, в один прекрасный день Нортан бы просто не проснулся, Черная Вдова не терпела конкурентов.
Время приближалось к обеду, когда мы, наконец, собрались в обратный путь.
— Лина, — Нортан остановился у кареты, не торопясь забираться внутрь, — если ты не очень устала, может, прогуляемся пешком? Здесь есть короткая дорога через рощу. Местные говорят, что сейчас сухо и кресло проедет.
— Хорошо, — я улыбнулась, понимая, насколько мужчине не хочется возвращаться в свою домашнюю тюрьму. — Но после обеда нам нужно будет посидеть над бумагами.
Мы обогнули небольшое поле и увидели тропинку, весело петляющую меж белых стволов берез. Я шла, вдыхая неповторимый аромат летних цветов и нагретой коры, и не сразу услышала, что Нортан о чем-то спрашивает меня.
— Прости, что ты сказал?
Нортан развернул кресло, перегородив тропу, и серьезно смотрел на меня, чуть нахмурив темные брови.
— Ты хочешь уехать? — повторил он свой вопрос, с силой сжав подлокотники и еще больше нахмурившись. — Иначе с чем связано такое срочное погружение в курс дел?
Вот как ему признаться, что меня скоро не станет? Что я очень спешу наладить его жизнь, потому что мне стали очень дороги и он сам, и всё поместье с его нераскрытыми тайнами и многочисленными обитателями.
Тело постепенно становилось каким-то чужим, и глядя по утрам в зеркало, я никак не могла поймать свое отражение, рассмотреть в деталях. Моя временная жизнь явно подходила к концу.
Сообщить о своей скорой смерти казалось немыслимым, но так уж вышло, что брат мужа был моим единственным другом в этом мире, и я просто не могла его обманывать.
— Я… Я написала на днях завещание, в котором передаю тебе всё, что у меня есть, — сказала совсем не то, что собиралась. Вышло резко, некрасиво и как-то неловко.
— Какое ещё завещание? — тёмные брови сошлись на переносице.
— Самое обыкновенное, — печально усмехнулась. Подняла голову, подставив лицо косым солнечным лучам, только бы не смотреть на сидящего в кресле мужчину. — Я очень сильно упала и не получала должного лечения в первые дни. И уважаемая Смерть предупредила меня, что надолго я в этом мире не задержусь.
Несколько минут мужчина не веряще смотрел на меня, будто пытаясь найти опровержение страшным словам, а потом зарычал, бессильно стукнув кулаком по подлокотнику:
— Почему, почему ты так говоришь об этом? Почему не ищешь лечение? Лина… Зачем все эти богатства, кресла и прочее чудеса! Я согласен всю оставшуюся жизнь торчать в своей комнате под крышей, только бы ты жила… Тебе надо срочно в столицу, там лучшие маги-лекари!
В бессильной ярости он осмотрелся по сторонам. Сейчас он ненавидел этот мирный летний лесок, эту тропинку, весь этот день, грозивший в очередной раз разрушить его жизнь.
— К сожалению, так это не работает, — произнесла я, мягко поворачивая кресло и подталкивая продолжать путь. — Не злись на меня. Лучше ответь мне на один вопрос. Веришь ли ты переселение душ?