Тонкая магическая нить привела меня на третий этаж, под самую крышу. Лестница заканчивалась круглой площадкой с двумя дверями. След вел к одной из них, а потом возвращался и, по-видимому, отправлялся уже на кухню вместе с опустевшей тарелкой.
Активировав артефакт отвода глаз, я подкралась к двери и опустилась на колени. Внизу была щель, из-под которой пробивался слабый свет, но никаких звуков слышно не было. Так, и что теперь делать? У меня были с собой всякие занятные камушки, но пользоваться я ими пока не умела. Память Ангелины помогала мне очень выборочно. Часть артефактов я узнавала сразу, стоило только дотронуться, другие пока оставались загадкой.
Внизу скрипнули ступени, кто-то медленно поднимался по лестнице, ворча и отдуваясь. Я метнулась в самый темный угол и замерла, не дыша, молясь, чтобы волшебный камушек отвода глаз действовал и меня не заметили.
Крепкая, несколько грузная женщина в сером платье поднялась на площадку. Руки у нее были заняты стопкой свежего белья. Подцепив ручку локтем, она распахнула дверь в комнату и вошла внутрь, пробасив:
— Давайте-ка, дорт, я постель перестелю. Весь дом уже спит, и вам пора.
— Спасибо, Мирка, — донесся до меня спокойный мужской голос. — Я еще почитаю немного. Перестилай и иди ложись, я справлюсь сам дальше.
Очень интересно, какой-такой дорт обитает в моем доме? Прячется ото всех, любит дорогие пирожные. Я была уверена, что кроме меня и Томаса в доме больше нет аристократов. Но обращение «дорт» говорило об обратном.
Снедаемая любопытством, подошла к двери и осторожно заглянула в комнату. Довольно просторное помещение с покатым потолком объединяло гостиную и спальню. Мирка перестилала кровать в правом углу, в левой же части у растопленного камина сидел в кресле мужчина. Он читал книгу, свободной рукой поглаживая неуклюжего лохматого пса, привалившегося к ноге. Эту собаку я уже видела, она гуляла во внутреннем дворике, и мы неплохо поладили. От мальчишки, ухаживающего за лошадьми, я узнала, что зовут собаку Дирги, она добрая и старая. При моем появлении Дирги подняла лобастую голову и повела носом.
— Что такое? — моментально среагировал мужчина и посмотрел на дверь.
Хорошо, что я держалась за косяк. Из-под неровной темной челки на меня смотрели знакомые светло-серые глаза в обрамлении густых ресниц. Прямой нос, квадратный подбородок и упрямый изгиб губ не оставляли никаких сомнений… Боже, неужели в этом сумасшедшем мире оживляют умерших и кормят по ночам пирожными? Ведь в кресле спокойно сидел мой покойный муж Маркус. Немного усталый и похудевший, укутанный пледом и с отросшими волосами. Но это был он, я досконально выучила портреты всех «моих» бывших мужей, чтобы при случае не ударить в грязь лицом.
Сперва пришел страх. Заполз под воротник, липкими холодными щупальцами сдавил горло, мешая дышать. Мир вокруг перестал казаться яркой сказкой, и я впервые подумала о том, что под личинами окружавших меня людей могут скрываться инопланетные монстры.
Почувствовав мои эмоции, Дирги заскулила, тяжело поднялась и заковыляла к двери. Но на середине пути замерла, то посматривая на меня, то оборачиваясь на хозяина: он отложил книгу и напряженно всматривался в пустоту дверного проема. Решив, что первая помощь требуется мужчине, собака вздохнула и поплелась обратно. Тяжелая голова легла на колени, укрытые пледом, мокрый язык ласково прошелся по длинным пальцам, — и я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью, прогнав неуместную панику. Вряд ли Дирги стала бы облизывать мертвеца, а если его оживили достаточно для того, чтобы собака признала в нем живого, значит, и мне бояться нечего.
— Все, дорт, готово, — Мирка подобрала с пола старые простыни и уточнила, — точно сами справитесь, может, подсобить чем?
— Нет, спасибо, можешь идти.
Сейчас или никогда. Пока двое в комнате общались, я бесшумно проскользнула внутрь и встала в тени громоздкого книжного шкафа, для надежности оперевшись на стену — вдруг, долго стоять придется. Служанка вышла, прикрыв дверь. Наступила тишина. Лишь в камине потрескивали дрова, и Дирги шумно сопела, высунув розовый язык.
Мужчина молчал, хмуря темные брови и прислушиваясь. Потом слегка повел головой и спросил:
— Кто вы? Вы пришли покончить со мной? Так можете не медлить, я не буду сопротивляться, и сбежать не смогу. — Он усмехнулся невесело. — После смерти матушки и отъезда Маркуса я знал, что когда-нибудь придут и за мной.
— Вы… вы брат Маркуса? — я была настолько изумлена и шокирована данным открытием, что невольно подошла ближе и вслух задала данный вопрос.
Он повернул голову на звук и принюхался:
— Мелодичный голос, дорогие духи… неужели своим присутствием меня почтила Черная вдова? Сами будете убивать?
— А есть за что?
Мое настроение кардинально изменилось, стало вдруг легко и свободно, будто пришла в гости к хорошему другу. Я села в кресло напротив и убрала невидимость. Мужчина присвистнул, оглядывая стройное тело, облаченное в черный комбинезон.
— Давайте знакомиться, — улыбнулась открыто, — да, я Черная вдова, но предпочитаю имя Ангелина. И, как я уже говорила, моя душа не виновна в смерти вашего брата. Мне искренне жаль, что вы потеряли его.
— Душа, значит… Интересно. Меня зовут Нортан, брат писал о вас, восхищаясь вашей красотой и умом. Правда, среди ваших увлечений он не указывал шпионские игры.
— Я не собиралась вас убивать, Нортан. Я вообще не знала, что у Маркуса был брат. Просто мне очень захотелось узнать, что за таинственный сладкоежка живет в поместье и лакомится моими пирожными.
Мужчина неожиданно смутился.
— Простите, я скажу Линне, чтобы прекратила эти глупости. Меня вполне нормально кормят.
— Что вы, мне не жалко. Тем более, повару отлично удаются десерты. Просто я совершенно не понимаю, что здесь происходит. Количество тайн и загадок растет в геометрической прогрессии. И мне бы очень хотелось разгадать хоть одну из них. Может, вы расскажете, почему живете здесь, при мне ни разу не спускались вниз, да и вообще, даже самая болтливая часть прислуги не упоминает вас в своих бесконечных сплетнях.
— Вы же умная женщина, Ангелина. Могли бы сложить уже два и два. Мы с Маркусом близнецы, это очевидный факт, и если ему досталась свободная жизнь, то мне, соответственно, затворничество. К тому же матушка на поздних сроках заболела магической горячкой, из нас двоих Маркус был крупнее, поэтому их выбор очевиден. Сейчас же, после смерти брата, я мог бы жить более открытой жизнью, но горячка, как известно, не проходит бесследно, странно, что я вообще выжил.
Нортан замолчал, считая, что мне все должно быть понятно. Но я никак не могла связать вместе все известные мне факты и сделать правильный вывод. Мужчина опять сердито хмурился, пальцы бесцельно перебирали складки теплого пледа, и меня внезапно осенило — он ни разу не встал с кресла, даже когда я появилась в комнате и представилась, а ведь это было вопиющим нарушением этикета. Окинув взглядом комнату, я заметила и другие детали: поручни у кровати, трости-костыли, прислоненные к креслу, чуть в стороне некий аналог ходунков.
— Вижу, вы увидели достаточно, — сухо констатировал хозяин комнаты, мрачно наблюдая за мной, — прошу прощения, но уже поздно, я бы хотел остаться один.
— Да, конечно, вы правы, — я была расстроена и растеряна, ведь эти горькие нотки безнадежности в приятном мужском голосе — моя вина. — Если вы не против, я бы иногда навещала вас. Я чувствую себя довольно одиноко в поместье, но пока не могу вернуться в столицу. Нужно сделать в доме ремонт, понять, почему возникли проблемы на ферме, решить еще целый ряд проблем.
— Дела для вас на первом месте, да? Вас не назовешь убитой горем вдовой.