А Мириан и Григол происходили из колена Рева, сына того же Мириана, и во владении их была Кухети и проживали они в городе-крепости Рустави, ибо были ущерблены усобицей.
От царя Мириана до царя Вахтанга прошло восемь колен и десять царей, а лет — сто пятьдесят семь, а присноправедных епископов истинной веры преставилось восемь, а прочие были возмутителями канонов[227].
Отправился Вахтанг походом в Грецию. И достигли они Армении, и в Перож-Кафе[228], где прежде упомянутым Перозом была выстроена крепость, примкнули к нему правители армянские: сюнийский Арев, аспураганский Джуаншер, таронский Амазасп — из воздвигнутого Григорием города, Трдат — из рода великого Трдата. И подступили к городу-крепости, который именовали Карахпол, а ныне именуют Карну-калак[229]. /160/ И стали против него воевать, но не сумели захватить, ибо был он трижды опоясан высокими стенами. И оставил для осады, двух правителей с двенадцатью тысячами воинов.
Вахтанг же отправился в Понт и попутно разорил три города: Андзорети[230], Эклеци[231] и Стери[232]. И приступили воины его к великому прибрежному граду Понтийскому[233]; и воевали три месяца, и достигла рать его града Константина. А персы вырезали всех церковнослужителей, каких только настигали. Но царь Вахтанг уведомил воинов армянских и всех персов, чтобы не убивали никого из монахов, но брали их в полон, и затем сказал им: «Когда отец отца моего Мириан выступил совместно с царем персидским, племянником своим[234], в поход против греков, они также обходились с монахами и церковнослужителями и потому были люто побиты неисчислимые их рати силой немногочисленного ополчения. Тогда же и отторгли греки от нас, грузин, эти пределы к востоку от моря. А битва первых царей произошла в Андиадзоре, где ныне находится могила великого учителя Григория[235]. И бежали оттуда цари наши. Мы же, пройдя десятидневный путь, обращены на север. И мы также пребываем в исповедании веры греческой в Христа, который есть единственно истинным из богов.
Неужто неведомо вам о чудесах, свершенных царем Константином водительством креста[236], либо о тех чудесах, которые имели место в стране греческой с царем-язычником Юлианом? — как поразило его копье небесное и собрались воины греческие и поставили царем Иовиана[237], а он не принял этого, покуда не сокрушил идолов и не воздвигали кресты, и лишь после этого возложили на него царский венец. /161/ То ангел небесный вознес венец и возложил его на главу Иовиана — истинного государя. И звучал глас небесный, который вещал царю персидскому Хосро-Тангу[238]: «Прекратите войну против Иовиана, ибо мощью креста он неодолим»[239]. И с тех пор стали друзьями царь и Хосро до скончания дней их.
Или же памятны вам, наследникам оных Аршакунианов армянских, питиахшей Бивритианов, деяния Григория Парфянина и супротивника его Трдата Аршакуниана[240] — как пал он от гордыни своей и превратился в вепря? Однако Григорий обратил его и с той поры сделался он тружеником церкви. И потому как был Трдат герой, плечами своими воздвиг он великую церковь[241]. Вы же исконные жители Картли — родичи царей картлийских, ныне поставленные правителями от нас, царей в родстве восходящих к Неброту, что явился на земле прежде других царей и мощью своею укрощал льва, словно агнца и на бегу ловил онагров и диких козлов. И потому как возросла мощь его — покорились ему все колена Ноевы, доколе не воздвиг он град, камень коего он сделал камнем золотым и основой серебро и оградил его кирпичом и известью, а перемычки врат и окон создал из яхонта и изумруда, и от света их в бессилии отступала ночь. А внутри воздвиг он храмы и башни, кои трудно вам представить, да и немыслимо припомнить всю премудрость его, которая далась ему, прежде чем воздвиг он лестницу в трехдневный путь и которую он водрузил на стене для восшествия ввысь. И пожелал он вознестись /162/ в небеса и узреть обитателей небесных. Но как только преступил рубежи воздушные и вступил в пределы звездные, — не выдержало строение его, ибо плавились золото и серебро, потому что с тех пор и поныне, сила огня в эфире мощно разгорается от вращения мира сего. И послышался ему оттуда зов семи сонмов небесных, от коего смутились люди. И стал человек в племени своем говорить всяк на своем языке и не стал человек внимать устам ближнего своего, и разбрелись.
227
Свидетельство о существовании в Картли еретических течений, организаторами и проводниками которых были сами представители служителей культа.
228
Отсюда, как мы уже говорили (см. Введение), начинается новая глава в легендарной биографии Вахтанга Горгасала, отличающаяся неограниченной его идеализацией Перож-Кафа — искаженная форма названия крепости Фирузикабад (арм. Пероз-Кават), построенного Ануширваном (VI в.) и названного им в честь шаха Пероза (459— 484) и его сына Кавада. Хотя исследователи и считают, что локализация названной крепости не поддается выяснению (Д. Л. Мусхелишвили. Основные вопросы исторической географии Грузии, II, с. 21), обращает внимание сообщение о ней в труде Баладзори: Ануширван «построил в области Джурзана, на той стороне, которая граничит с румами (византийцами), замок, названный воротами Вирузикобада, и замок, носящий название «ворота Лазика», и другой, под названием «ворота Барина», что на берегу моря Трабезунда» (Баладзори. Книга завоевания стран. Перевод П. К. Жузе. Баку, 1927, с. 6). Очевидно, упомянутый Баладзори топоним Джурзан соответствует Джузджану в Малой Азии и в таком случае рассказ Джуаншера вполне может соответствовать географической номенклатуре того времени. Упоминание в ЖВГ Пероза как основателя названной крепости связано с тем обстоятельством, что главный период деятельности Вахтанга Горгасала относится ко времени правления этого шаха.
229
Карну-калак (досл.: Карну-град) воздвигнут византийцами в период правления императора Феодосия (408—450) и в его честь был назван Феодосиполь. Один из опорных пунктов Византии на восточных рубежах Империи. После завоевания сельджуками в конце XI в. переименован в Арзан-ар-Рум (совр. Эрзерум).
230
Андзорети, очевидно, связана с упоминаемым ниже «городом» Андзиадзора. Точной локализации не поддается (подробнее см. Г. А. Меликишвили и ДГ, с. 47, 282—283, 290—291). Ср. примеч. 80,71.
231
Эклеци — античная Акилисена. Впервые упоминается в «Географии» Страбона (XI, гл. XIV, 2). Страбон называет Акилисену среди тех областей, которые были присоединены к Армении в начальный период ее политического роста (III—II вв. до н. э.) (Страбон. XI, гл. XIV 5; ср. Я. А. Манандян. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен, Ереван, 1954, с. 10).
232
Стери — явно искаженное название либо какого-то города, либо области. Вместе с тем, если сопоставить данное в ЖВГ сочетание: «Эклеци и Стери» с тем, что Страбон рядом с Акилисеной помещает область Сиспиритиди (XI, гл. IV, 8; гл. XIV, 12), то возникает вероятность отождествления «Стери» с исторической Сиспиритидой.
233
Очевидно, имеется в виду город Трапезунт, известный в древности и средневековье своим торгово-стратегическим значением. В 1204—1461 гг. — столица Трапезундской империи, основанной по инициативе грузинской царицы Тамар (1189—1207). Письменные источники различных эпох, в том числе и грузинские, а в данном случае Джуаншер, впоследствии также и турецкие (наиболее видный из них Эвлия Челеби — XVII
235
В данном случае возможны какие-то реминисценции образа Григория Нисского, одного из выдающихся богословов раннего средневековья.
236
Речь идет о широко распространенной в церковной истории еще раннего периода легенде о «явлении» императору Константину I (324— 337) «крестного знамения» во время войны со своим политическим соперником Максенцием (см. А. П. К а ж д а н. От Христа к Константину. М., 1965, с. 5—33). По крайней мере, во 2-й половине I тысячелетия н. э. легенда уже была популярна в Грузии. Об этом, в частности, свидетельствует «Синайский Многоглав 864 года» (изд. А. Г. Шанидзе. Тбилиси, 1959, с. 237, на груз. яз.).
237
В ЖВГ неоднократно встречается свидетельство об особом пиетете в раннеередневековой Грузии к памяти византийского императора Иовиана (363—364), восстановившего на константинопольском престоле христопочитание. См. примеч. 86.
238
Хосровтанг. В действительности в Иране в это время правил Ездигерд II (439—457) (см. М. М. Дьяконов. Указ, соч., с. 274 и сл.). Возможно, это не случайно и отражает традиционную оценку грузинами этого выдающегося правителя сасанидов. В этой связи обращает внимание композиция имени Хосровтанг, что значит «уподобленный Хосрову», т. е. «символу» сасанидских правителей в представлении грузинских книжников раннего средневековья.
239
В 363 г. в результате неудачной (стоившей императору Юлиану жизни) войны с персами по инициативе нового императора Иовиана (см. примеч. 84) византийцы заключили со своими врагами мир, единственная выгода которого для ромеев состояла в спасении их войска от полного разгрома. В сочинении Джуаншера звучит традиционная в картлийском обществе апология Иовиана.
240
Отголоски легенды о взаимоотношениях между Григорием Просветителем (арм. Лусаворич) и армянским царем Трдатом III (298— 330), в период правления которого в начале IV в. христианство было признано официальной идеологией Армении. Согласно этой легенде Трдат за преследование Григория был чудодейственным образом обращен последним в дикого кабана и затем им же вновь превращен в человека и лишь эта операция «вразумила» царя признать Христа «истинным богом».
241
Обычный новозаветный шаблон, согласно которому прежний преследователь христиан, вдруг чудодейственно озаренный «светом Христа», становился ревностным прозелитом.