Когда же антипат Леон услышал все это, возрадовался, весьма и, поклонившись обоим царям, сказал: «Пять городов Джазиры пусть достанутся тебе в собственность, ибо половину Сикилии[293], которую мы отобрали у тебя, — возвращаем, и пусть во дни наши установится мир меж тобой и им».
И сказал царь: «Кто знает, признает ли царь греческий дела наши». Но Леон сказал: «Когда царь отправлял меня в качестве уполномоченного своего, то некий богомудрый монах говорил ему, что господь желает мира между тремя этими царями. И стало же так. А кесарь повелел книжнику составить письмо о мире. И вот оно — составленное то послание».
И сказав об этом, прочитали то послание, написанное клятвенно: «Я не востребую от вас ничего, кроме того, что дал царь Персии Иовиану». Призвал персидский царь посланника царя хазарского, а тот подстрекал персов против греков. Тут персидский царь принес свиток и собственноручно написал любезное послание греческому царю с признанием (государственных) рубежей и о возвращении Сикилии. Признал за ним Филистим с Иерусалимом. И сказал так: «Градом веры вашей является Иерусалим». И выдал Горгасалу дары: благовоний — три тысячи литр, амбры — пятьсот литр, мускуса — пятьсот литр, меринов — три тысячи, одеяний царских — тысячу и соболей — три тысячи.
И удалился Вахтанг восвояси; назавтра царь (персов) отправил Вахтангу Барзабана, /184/ личного мобидана, и уведомил Горгасала следующим образом: «Чего возжелаешь от меня — впредь я обещаю выполнять. Правь государством своим, как тебе заблагорассудится: разошли уполномоченных своих и получи города свои, коих я дал тебе (так же, как) и кесарю. А Барзабану я повелеваю отправиться к кесарю с целью получения им областей и городов ваших. Ты же ведай, что из-за всего этого дела разгневались на нас старейшины персидские, ибо они полагали, что я разорю Грецию, но я ныне пожаловал им два царства у рубежей моих. Теперь же у меня к тебе просьба: выдай сестру твою мне в жены и посети страну нашу отчинную, дабы повидать тебе родню твою и быть тебе самолично мне пособником против неприятелей моих абашей и эламитов, хиндов и синдов, ибо пошли они на тяжкое злодеяние: унизили царствование мое. И теперь, когда ты явишься ко мне — заявил бы я старейшинам и марзапанам моим: «Утвердил я любовь с моими друзьями, ибо так соблаговолил брат мой царь Вахтанг. Некоторые страны мы им отдали, но при их содействии мы сделали данниками неприятелей своих». Тем самым утихомирим гнев старцев их на греков. Ты же самолично будь мне опорой, но рати твои пусть останутся на местах своих».
Тогда Вахтанг созвал своих советников, и антипат Леон говорил следующее: «Велико благо, отпущенное тобою грекам, более (заслуг) их царей, восседающих на престолах своих, ибо спас ты город Понтийский от погибели и выдал ты ему семьсот восемьдесят тысяч душ и ныне тобой будут даны ему Джазира и Филистим, коими ни один из греческих царей не овладевал мирно. И прав Хосро, ежели ты не уважишь его — никчемным /185/ сочтет его свой народ. Хотя он и не говорил тебе: «вторгнемся в ту сторону», — ибо в этом и выражается полное согласие. Я дам тебе из моего войска десять тысяч вооруженных воинов, а сам отправлюсь совместно с твоими посланниками к кесарю, а оттуда примкну к тебе в Джазире с сильным войском».
Так советовал антипат Леон. И отнеслись благосклонно к его совету и царь Вахтанг, и все вельможи его. И выдал Вахтанг за царя персидского сестру свою, которую звали Мирандухт и которая некогда была пленена овсами и которую выручил Вахтанг. А Хуарандзе он не выдал, потому что она была суженой питиахша армянского. И вывел Вахтанг сына своего, коего именовали по-персидски Дарчил, а по-грузински Дачи. Было ему пять лет; возложил на него венец и поставил царем и приставил к нему вельмож своих: начальный — спаспет Джуаншер, владетель Внутренней Картли и владыка всех эриставов; затем Деметре — эристав Кахети и Кухети; и Григол — эристав ЬЕрети; и Нерсаран — эристав Хунана; и Адарнасе — эристав Самшвилде; и Самнагир — эристав Внутренней Эгриси и Сванети[294]; и Бакур — эристав Маргви и Таквери[295].
294
Одна из этно-территориальных единиц Грузии известна еще в древнеписьменных источниках (греко-римских, византийских, армянских, арабских). Известно, что область расселения предков сванов в древности значительно превосходила этнографические рубежи современной Сванети и включала часть северных отрогов Главного Кавказского хребта (см. Л. И. Лавров. Расселение сванов на Северном Кавказе до XIX в. — Краткие сообщения Института этнографии АН СССР, М.—Л., 1950; Т. Ш. Мибчуани. Этнокультурные связи горцев Грузии (сванов) с балкарцами и карачаевцами. — Автореф. канд. диссерт., Тбилиси, 1978). Армянская География VII в. называет сванов среди племен «Азиатской Сарматии» (Т. С. Еремян. Опыт реконструкции..., с. 263; Г. В. Ц у л а я. Описание Колхиды и сведения об абхазах в армянской Географии VII в. — В кн.: Ономастика Кавказа. Орджоникидзе, 1980, с. 76 и сл.). В византийском источнике, посвященном деятелю VII в. Максиму Исповеднику, говорится, что этот подвижник помер «в городе Алании — Схимарии», а в эпистоле сопровождавшего Максима лица упоминается город Phustas «в пределах Апсилии и Мисимианы» (В. Г. Василевский. Труды, т. II, ч. 1. СПб., 1909, с. 277). К. С. Кекелидзе замечает, что упоминаемые в различных версиях «Жития» Максима Исповедника Лазика, Мегрелия и Алания в действительности представляли собой одну и ту же территорию — «северовосточное побережье Черного моря, окаймленное с юга и востока рекой Рионом, а с северо-востока Главным Кавказским хребтом» (К. С. Кекелидзе. Сведения грузинских источников о Максиме Исповеднике. — Этюды, т. VII, с. 25 и др) Кроме того, «город Алании — Схимари» созвучен с наименованием области в Сванети Цхумар, а Фуста — это ничто иное, как Фостафори Леонтия Мровели и Фосфоров армянской Географии VII в. (С. Т. Еремян. Указ, соч., с. 264, там же, примеч. 39). Впоследствии, в период образования Абхазского царства, а затем и в период объединения Грузии (IX—XI вв.) Сванети упоминался под названием Абхазия (Апхазсти) (Киракос Гандзакеци. История Армении. М., 1968, с. 181, 234) В грузинских источниках отразилась традиция как обобщающего, так и узкоэтнического наименования Сванети. Последнее восходит к эпохе арабского господства в Закавказье, когда территория Сванети стала убежищем для населения разоренных областей Грузии (См. примечания, 142)
295
Из приведенного текста ЖВГ. А. Меликишвили (ИДГ, с. 132) делает следующее заключение: «Так представляется древнегрузинской исторической традиции взаимоотношения Картли с Зап. Грузией (Эгриси). Однако против нарисованной выше картины как будто говорят византийские источники, которым ничего не известно о политическом господстве Картли (Иберии) над Зап. Грузией». Мы думаем, что молчание византийских авторов о политическом месте Картли в Западной Грузии можно объяснить, во-первых, действительно, неглубоким влиянием Картли на Эгриси, хотя самого этого факта отрицать не приходится ни на одном этапе истории Грузии; во-вторых, и это особенно надо иметь в виду, великодержавным игнорированием византийцами внутриполитического движения в сопредельных странах, что является одной из наиболее характерных черт внешнеполитических актов византийских правителей. Таквери и Маргви — древние этнографические области в Западной Грузии (ср Очерки, II, с. 167; Д. Л. Мусхелишвили. Основные вопросы исторической географии Грузии, II, с. 141).