Нужно вспомнить, что Новая Англия переживала тогда кризис духовного обновления и восторженного идеализма, который соответствовал (весьма отличаясь от него в своих основах, менее культурных, более крепких, бесконечно более близких к природе) вспышке идеализма у нас в Европе перед 1848 годом[63]. Анархистский Brookfarm Джорджа Риплея (между 1840-м и 1847 годом), беспокойное общество "Друзей всеобщего прогресса" (в 1840 году) в Бостоне объединяли мужчин и женщин различных убеждений и различных профессий, сжигаемых избытком первобытных сил, которые стремились освободиться от лжи прошлого, не зная, какую принять истину: ибо человечество не может жить, если не убедит себя, что обладает Истиной[64].
Увы! Та, с кем сочетался дух последующего полувека Америки, не оправдала смелых ожиданий медового месяца. Истина еще не созрела. И тем более не созрели те, кто хотел овладеть ею.
Это объясняется, однако, не отсутствием благородных идей, идей-сил, но их поглотили слишком быстро, не дав себе времени здраво их усвоить. Нервные потрясения, вызванные большими политическими и социальными потрясениями после великой междоусобной войны, болезненная поспешность, создавшая впоследствии бешеный темп жизни, на долгое время вывели из равновесия американский ум.
Несмотря на это, нетрудно обнаружить в поколении второй половины века семена, брошенные вольными пионерами Конкорда, Эмерсоном и Торо. Но какой странный хлеб замесили из их зерна приверженцы Mind Cure и мс-с Мэри Бэкер Эдди!
Без сомнения, как те, так и другие более или менее сознательно воспользовались индийскими принципами, просеянными сквозь идеализм Эмерсона[65]. Но они свели их на уровень плоского утилитаризма, направленного к их непосредственному использованию, к своего рода мистической гигиене, покоящейся на грубейшем суеверии, которое наделяет именем Christian Science[66] свою высокомерную полунауку и свое полухристианство.
Чертой, общей этим двум учениям, является вульгарный оптимизм, который разрешает проблему зла простым отрицанием, или, вернее, тем, что не считается с ним. "Зло не существует. Отвратим же от него наш взор…" Такое отвлеченное отношение, упрощенное до последней степени, было нередко свойственно самому Эмерсону. Он, насколько возможно, обходил в своих произведениях болезнь и смерть. Он не желал никаких теней. "Почтение к свету…" Это было несмелое почтение. У него были слабые глаза. Он начинал с того, что заслонял солнце абажуром. Народ его более чем охотно следовал его примеру. Говорят, что этот оптимизм необходим для действия? Я не слишком доверяю энергии человека или народа, которая зиждется на условиях, первоначально поставленных Natura Rerum. Я предпочитаю слова Маргариты Фуллер: "Я принимаю вселенную". Но принимаешь ее или нет, прежде всего нужно ее видеть! Видеть ее всю целиком!.. Мы вскоре услышим, как Вивекананда говорит своей английской ученице: "Учитесь узнавать Мать и в Зле, в Ужасе, в Страдании, в Небытии, как в Кротости и Радости!.." И даже улыбающийся Рамакришна из глубин своей мечты о любви и счастье умел видеть и напоминать добродушным поклонникам "благого Бога", что одной Благости недостаточно для определения Силы, которая каждый день приносит в жертву тысячи невинных. Здесь — основное различие, отделяющее Индию и героическую Грецию от англосаксонского оптимизма. Они смотрят в лицо Действительности — все равно, принимают они ее, подобно Индии, или борются с ней, подобно Греции, — и стремятся ее подчинить. Но у них действие никогда не покушается на область познания, как в Америке, где познание приспособлено для обслуживания действия и носит ливрею и фуражку с галуном, с надписью "Прагматизм"[67]. Легко себе представить, что Вивекананда не мог примириться с этим шутовским нарядом, под которым он находил каких-то ничтожных ублюдков своего великолепного индийского ведантизма, свободного и властного[68].
Но над этим стадом живых был умерший гигант[69], чья тень была в тысячу раз теплее, чем отражение солнца Бытия сквозь холодные методистские стекла. Он шел впереди Вивекананды и протягивал ему свою широкую руку… Как случилось, что он не схватил ее? Или вернее (ибо мы знаем, что в дальнейшем Вивекананда читал в Индии "Листья травы"), как случилось, что летописцы жизни Вивекананды, слишком небрежные, слишком мало образованные, могли оставить в стороне, когда писали свою историю, такое важнейшее событие, как встречу индийского посланца Атман-Брахмана и эпического певца "самого себя" — Уота Уитмена!
63
Один из бесчисленных примеров синхронизма человеческой души в ее самых различных этнических выражениях, который часто заставлял меня думать, изучая историю, о разных ветвях одного и того же дерева, вместе переживающих смены времен года.
64
Джон Морлей, в своем критическом этюде об Эмерсоне, прекрасно изобразил этот период интеллектуального опьянения, эту "болезнь энтузиазма", как говорил Шефтсбери, которая с 1820-го по 1848 год кружила головы обитателям Новой Англии.
Гарольд Д. Карей в недавней статье в The Bookman (февраль 1929 года), посвященной главным образом загадочному Brookfarm, установил революционный характер этого духовного и социального движения, которое произвело на правящие классы и общественное мнение среднего обывателя впечатление "большевизма". Поднялось смятение и беспокойное бешенство. Они обратились прежде всего против Эмерсона, которого считали более всего ответственным за этот дух восстания. В нашу эпоху смелая роль Эмерсона незаслуженно забыта. Его современники и друзья — Торо и Теодор Паркер дерзали публично клеймить лживость закона и мужественно боролись против нарождающегося чудовища делового империализма (по случаю войны с Мексикой, затеянной американским правительством в 1847 году).
65
Вильям Джемс сказал о Mind Cure: "Там можно найти в качестве основных элементов: четыре Евангелия, идеализм Беркли и Эмерсона, спиритизм с его законом прогрессивной эволюции душ и их странствований через последовательный ряд жизней, оптимистический и вульгарный эволюционизм и религию Индии".
Шарль Бодуэн прибавляет к этому с 1875 года влияние французской школы гипноза (Рише, Шарко, Бернгейм) и отмечает, что Куэ в свою очередь использовал Mind Cure, специально изучив английский язык, чтобы познакомиться с этой вульгаризованной американской мистикой и затем свести ее к наипростейшему выражению, рационалистическому и позитивистическому.
Но тут следовало бы подняться до их общего источника — магнетизма Месмера, в конце XVIII века и дальше, дойдя до элементов, из которых сложилась эта сильная загадочная личность (ср. Пьер Жане, "Психологические методы лечения", т. I, 1919).
Что касается Christian Science, то достаточно перелистать маленький словарь философских и религиозных терминов, который мс-с Эдди приложила к своей Библии: "Science and Health", чтобы заметить родство некоторых существеннейших ее понятий с понятиями индусского ведантизма:
"Я или эго — Божественный принцип (Spirit), Душа, Eternel Mind. Есть только один Я или Мы, только один Принцип или Mind, управляющий всем… Все вещи отражают в Творении Бога единый Mind, и все, что не отражает этот единый Mind, лживо и обманчиво…"
"Бог — Великое I am (Я есмь)… Начало, Дух и Душа, Жизнь, Истина, Любовь, всякая сущность, разум…"
По-видимому, мс-с Эдди не стремилась признать это родство. Она умалчивает о нем в последних изданиях своей книги. Но в первых изданиях она цитировала ведантическую философию. Свами Абхедананда, ученик Вивекананды, сообщил нам, что 24-е издание "Science and Health" содержало главу, теперь выпущенную, которая начиналась четырьмя ведантическими цитатами. В той же главе мс-с Эдди цитировала Бхагавадгиту, по переводу Ч. Уилькинса, вышедшему в Лондоне в 1785 году и в Нью-Йорке в 1867 году. В дальнейшем эти цитаты исчезли из книги: в ней можно найти лишь несколько туманных намеков на индийскую мысль. Для всякого непредубежденного читателя эта неловкая попытка скрыть свои заимствования является лишь признанием их значительности (ср. статью Мадлены Гардинг в Обозрении "Prabuddha Bharata", март 1928 г.).
Наконец, еще более поразительные аналогии с мыслью Индии находим в главнейших трактатах по Mind Cure Горация В. Дрессера, Генри Вуда и Р. В. Трайна. Но так как они относятся к концу столетия, т. е. появились уже после пребывания Вивекананды в Америке, то возможно, что они воспользовались учением последнего. Они вполне согласуются с правилами сосредоточения, преподаваемыми йогой, и с верой, на которой последние основаны. Французский читатель найдет несколько характерных выдержек в "Религиозном опыте" Вильяма Джемса (французский перевод Франка Абози, 1906, стр. 80-102).
66
Нужно заметить, что название Christian Science употреблялось уже предшественником мс-с Эдди, д-ром Квимби, который за несколько лет до нее (до 1862 года) изложил аналогичное учение под именем Christ Science, Christian Science, Divine Science, Science of Health. Рукописи Квимби, изданные недавно, устанавливают, что мс-с Эдди обязана ему всем наиболее существенным в своем методе и своих идеях. В недавно вышедшей работе Франден Даки "Мс-с Эдди" (Лондон, Charles Scribner's sons, 1929) можно найти наиболее полные документальные сведения об этой любопытной личности, больной, мучимой гордостью, одержимой иногда опасными навязчивыми идеями, но одаренной необыкновенной энергией.
67
В Европе, ослабевшей после войны, к сожалению, стремятся укорениться те же нравственные черты; хуже всего то, что эта умственная трусость сопровождается лживым бахвальством, которое кичится реализмом и мужественностью.
68
Во время его первого пребывания в Соединенных штатах Metaphysical College Массачусетса, открытый мс-с Эдди в Бостоне, где она за семь лет обучила более четырех тысяч учеников, был временно закрыт (в октябре 1889 года), чтобы дать возможность его основательнице, Pastor Emeritus первой церкви Христа "Scientit'ов", написать свою новую Science and Health, изданную в 1891 г. Школа открылась под ее руководством в 1899 году.
Mind Cure было в полном расцвете и породило New Thought, которое относится к Christian Science примерно так же, как рационалистический протестантизм к ортодоксальному католицизму.
Теософское общество, одним из основателей которого (1875 год) был полковник Олькотт, энергично действовало как в Индии, так и вне ее. Его деятельность, как я уже упоминал от времени до времени, сталкивалась с деятельностью Вивекананды.
Я говорю здесь лишь о трех главнейших течениях, волновавших в то время религиозное подсознание Америки, с ревивализмом (религией "пробуждений"), который восхвалял отдание себя во власть подсознательным силам, пока Майерс не создал (между 1886-м и 1905 годом) своей научно-спиритической теории совести и сублиминальной жизни.
Кратер во время извержения. Грязь и пламя.
69
Рядом с умершим Уитменом был еще другой, столь же великий, имевший не меньше черт сходства с духом Индии: Эдгар По. Его "Eureka", изданная в 1848 году, обнаруживает мысль, близкую к мысли Упанишад. Некоторые, как, например, Уолдо Франк, полагают, что в своих путешествиях (почти несомненно, что в ранней молодости он посетил Россию) Эдгар По познакомился с индийской мистикой. Но "Eureka" не имела никакого влияния на современную мысль. И хотя Уитмен одно время сотрудничал с По (в "Broadway Journal" и в "Democratic Review"), он, несомненно, никогда не был близок с По, никогда не проникался его мыслью, даже чувствовал к нему инстинктивную антипатию, и должен был сделать усилие, чтобы во имя справедливости, уже впоследствии, признать его значение (в 1875 году, 56 лет от роду, он отправился в Балтимору на открытие памятника По). При жизни По был совершенно одинок.