— Ты бесишь меня чуть слабее Спартака, но уверенно обходишь его, - зло отозвалась Алина.
Руки ее засветились, и Асылбек выпрямился, перестал хрипеть и хвататься за сердце.
— Вот, наша Алина за жизнь, а мы за смерть, отсюда и ненависть, - философски заметил Дюша.
Глаза Асыла сверкали, прожигали дыры в собравшихся, которые отводили взгляд. Только Спартак продолжал сидеть безучастно, почти безучастно. Гневная сцена ругани и злых взглядов, а также выяснений, как это получилось у Алины, прервалась и все уставились на слепого соратника.
— Что-то да возвращается, - радостно заявил Влад. – Асыл, обругай его еще!
Асыл охотно обругал, но шевеления прекратилась.
— Так, пошли прочь со своими безумными идеями! И Спартака прихватите!
— Ты поругай его еще, Льва вспомни.
— Пошли прочь, - отчеканил Асыл. – У меня будет полно забот с обороной Земли, ведь тут никто не способен на ваши… тьфу, пошли прочь!
— Алиночка, ты перестаралась, слишком уж помолодел, - хохотнул Дюша. – Того и гляди, еще в наказание назначит кросс на сотню парсек!
Гневный взгляд и в то же время все они исчезли из кабинета Асыла, оказались на Острове. Остатках Острова, которые, разумеется, уже им не являлись. Просто где-то здесь когда-то был Остров, где находилась база Буревестника, вот и все.
— А чего не сразу навстречу врагам? – спросил Дрон.
— Так, надо бы как-то восстановить обстановку, вдруг Спартак еще вспомнит? – засуетился Влад.
— Потому что надо ощутить врагов, да и вам не помешала бы тренировка, - ответил Дюша. – Или вы так и будете полагаться на меня, как и раньше?
Алина только усмехнулась, вдруг подошла к Спартаку и руки ее снова засветились.
— Ты…
Сияние усилилось, окрепло и словно втянулось в Спартака. Алина упала на потеки камня и Спартак шевельнулся.
— Что? – глупым голосом спросил Влад.
Но ничего больше не произошло, шевеление тут же прекратилось. Только теперь Спартак сидел с глазами, которые, впрочем, не слишком отличались от его прежних отсутствующих глазниц. Смотрели куда-то вдаль, не выражая ничего, не реагируя на раздражители.
— Катя передала тебе силу?
— Словно я не могу сама ощутить в себе силу, - сердито отозвалась Алина, не спеша подниматься. – Словно только Дюша может нюхать космос, а нам всем нельзя!
— Прекрасно, теперь у нас есть просто безумный Спартак с глазами… все еще закрытый щитами разума. Или безумия, - подытожил Влад. – Но один шажочек сделали.
— Теперь давайте сделаем следующий, - предложил Дюша. – Встанем в круг возле Спартака, поводим хороводы и попробуем найти врагов. Если удастся, может даже поразим их на расстоянии безумием, да, прямо не сходя с этого места. Думаю, назову этот прием «Пушка Спартака».
— А чего не оружие Буревестника? – полюбопытствовал Виталь, подходя ближе.
Монумент Льва вдали смотрел на них, будто насмехался.
— Кепка Спартака!
— Безумие тварей!
— Винтовка безумия!
— Да погодите вы, - оборвал всех Дюша. – Все, кому страшно, и кто обессилел, женщины и дети могут выйти из круга.
— Нам обязательно держаться за руки?
— Наверное нет, - подумав ответил Дюша. – Но так надежнее, ведь этого не сделает никто, кроме нас.
Пауза, Дюша покачал головой укоризненно.
— Вы должны кричать в ответ «Никто, кроме нас!»
— Что мы тебе, новобранцы, что ли?
— В деле наших новых сил? Вполне! Сержант-инструктор, - Дюша ткнул в себя пальцем, - уже освоил, а вы телитесь и думаете, что все знаете!
— Сбавь обороты, не хватало еще криков, что мы ничего не знаем.
— Одни умники вокруг, - отозвался Дюша. – Зря вы так. Накачка и бездумное состояние, вот что помогает в этих делах, а мы только болтаем и умничаем, делаем вид, что и так все знаем, и тратим время.
Он прошел и сел напротив Спартака, глядя тому в незрячие глаза.
— Ну? – сердито сказал Дюша. – Встали дети, встали в круг, ты индюк и я индюк!
Группа встала в круг, и Дюша запрокинул голову, чуть прикрыв глаза, а мир вокруг изменился.
Глава 11
Они все вдруг словно растеклись по окрестностям, нет, ощутили мир вокруг в объеме, превышающем человеческие возможности и каждый из них, дополнял другого, дарил частичку своей силы. Они ощущали космос и живых в нем, чуяли их состояние и страдания, готовность биться и умереть, и все это дополнялось давлением извне, словно сама галактика пыталась сдуть их прочь излучением зла.