Коридор вскоре был в точности измерен. Алеша и Толя могли бы безошибочно сказать, сколько шагов от лестницы до танцевального класса или от первого до шестого окна на противоположной стороне.
Они находились у самой лестницы, когда Наташа выбежала из класса, высматривая их. Харламов явился вслед, секунду спустя. Ребята, опять-таки не сговариваясь, оба застыли в ожидании, невидимые за толпой у буфетной стойки. Опять заиграли вальс. Наташа порывалась вглубь коридора, но Харламов схватил ее за руку, в чем-то убеждая, и снова увлек за собой в танцевальный зал.
Теперь Алеша и Толя спускались по лестнице ступенька за ступенькой. Уже Толя приготовил жестяной номерок от вешалки, уже он готовился протянуть его с ходу уборщице за откидной доской. Но Алеша отвел приятеля ближе к дверям, где сидел сторож, такой добрый и догадливый… Добрый! Лучше бы он был сердитым и никого не пускал без билетов.
— Подождем немного здесь, — шепнул Алеша. — Вот… Окончится этот вальс, и… Может быть, она нас тогда искать будет? Если она будет искать даже здесь, внизу, тогда… тогда простим ее и вернемся. Понимаешь? Тогда, значит, не она, а один Колька виноват. Ладно?
Толя подумал. Он строго взвесил все эти «если» и «тогда».
— Хорошо, — согласился он, — если она придет за нами вниз, тогда вернемся.
— Что, жара наверху? — спросил сторож.
— Немножко есть.
— Ну, а как вам «Спящая» нынче показалась?
— Спасибо. Хороший был концерт.
— Хороший? Вы еще по-настоящему и понимать-то ничего не можете… Хороший!
— А чем он плохой?
— Плохой? Да такую «Спящую» и в театре редко когда увидишь. Я с пятнадцатого года такого не видел… Вот какая у нас нынче была «Спящая»!
Снова вальс наверху стих. Алеша напрасно прислушивался к шумам на лестнице. Никто не спускался к ним вниз, и только однажды два мальчугана ловко скатились верхом по крутым полированным перилам и в последний миг, как истые джигиты при вольтижировке, спрыгнули на пол, молодцевато покружились на месте в поисках равновесия.
— Пошли? — предложил Толя.
— Пошли! — уныло согласился Алеша.
Они получили взамен жестяного номерка два пальто — одно обыкновенной длины, купленное в этом году, а другое прошлогоднее, за несколько месяцев обернувшееся в тужурку.
Тут сторож в удивлении поднялся со своего места.
— Куда? Почему? — он даже рукой сделал такое движение, точно собирался помешать ребятам, не дать им одеться.
— Мы не танцуем.
— Как это так «не танцуем»?.. А где ваш третий?
— Тот танцует.
— Молодчина! А вы что же? Ай-яй-яй!..
Ребята поблагодарили старика за хороший концерт и ушли.
Десять минут спустя сторож дремал, сидя на своем табуретике у парадной двери.
Наташа, бегло стуча каблучками по лестнице, окликнула его:
— Дядя Кузьма!
Он спал.
— Дядя Кузьма! — громче повторила она с последней ступеньки.
Сторож очнулся, помотал головой, встал.
— Дядя Кузьма, вы не видели здесь мальчиков из чужой школы?
— Двое? Ушли.
— Ой!.. Давно ушли?
— Нет, недавно совсем, только что ушли.
Наташа ринулась было к дверям, готовая догонять гостей.
— Куда? — ухватил ее за руку сторож. — Раздевши-то… Они уже с четверть часа как ушли… Оно и недавно, а уж не видать.
Наташа прикусила палец, и лицо ее тронула та же гримаса, что в «Спящей», когда она укололась о веретено и высасывала ранку.
27. Добро пожаловать!
Зима с каждым днем становилась все суровее.
Слежавшийся, твердый снег, мгла, скрадывающая пространство, небо, тяжелое и плотное, низко осевшее над городом, и самый город, проступающий из тумана неясными силуэтами, — все дышало холодом.
Морозный ветер, посвистывая и взвизгивая, гонялся по улицам за каждым прохожим. Всюду поспевая и никого не милуя, мороз кусался нещадно, набрасывался на самое дыхание, превращая его в клубящийся пар.
Но сколько зима ни буйствовала, она начинала сдавать. Дни стали прибавляться. В ту раннюю пору, когда ребята перед уходом в школу завтракали, все меньше становилось нужды в освещении, а к концу дня все дольше тянулись сумерки…
Новички комсомольцы после зимних каникул получили свои первые общественные поручения. Толя заменил Харламова в литературном кружке, он выбран был здесь старостой. А Алеша стал вожатым пионерского отряда в третьем классе «Б», отряда имени Павлика Морозова.