Очевидно, часы ее были сочтены. Вечеринке подрезали крылья. Порой она выделывала какой-нибудь пируэт, но былая лихость уступила место подагрической неуклюжести.
И теперь чем дольше она тужилась избежать столкновения с землей, тем болезненнее обещало быть это возвращение с небес.
Внутри здания дела шли тоже не ахти как. Строго говоря, совсем плохо. Присутствующие не стеснялись выражать свое неудовольствие вслух. Например, так поступили криккитские роботы.
Они унесли с собой приз «За самое беспричинное использование непристойного слова из трех букв в серьезном сценарии», оставив взамен пепелище. Артур был удручен не меньше, чем злосчастный лауреат «Рори».
– Мы бы с радостью остались вам помочь, – вскричал Форд, лавируя между обломков, – но у нас другие планы.
Вечеринка вновь завалилась на бок, и уцелевшие гуляки разразились стенаниями.
– Дело в том, что нам надо спасти Вселенную, – продолжал Форд. – А если вам это кажется пустой отговоркой, то, возможно, правда ваша. В любом случае мы сматываемся.
Тут Форд узрел на полу чудо – непочатую, целехонькую бутылку:
– Можно, мы вот это возьмем? Вам она уже не понадобится.
Заодно он прихватил пакет хрустящего картофеля.
– Триллиан? – вскричал Артур надтреснутым голоском насмерть перепуганного человека. Он ничего не мог разглядеть в этом дымном хаосе.
– Землянин, нам пора, – нервно проговорил Слартибартфаст.
– Триллиан? – вновь воззвал Артур.
Минуты через две дрожащая Триллиан вынырнула из дыма, опираясь на руку своего нового друга – Тора-Громовержца.
– Девушка со мной, – заявил Тор. – У нас в Валгалле сейчас гудят по-крупному, и мы немедленно вылетаем…
– Где вы были, пока тут все это творилось?
– Наверху, – пояснил Тор. – Я ее взвешивал. Знаете, полет – дело тонкое, надо учесть сопротивление ветра и все такое…
– Она полетит с нами, – сказал Артур.
– Эй, – воскликнула Триллиан, – разве я тебя…
– Нет, ты отправишься с нами, – повторил Артур.
Тор уставил на него пылающие угли своих глаз. Очевидно, всемилостивость не входила в число его божественных достоинств.
– Она пойдет со мной, – тихо молвил он.
– Нам пора, землянин, – беспокойно проговорил Слартибартфаст и потянул Артура за рукав.
– Нам пора, Слартибартфаст, – беспокойно проговорил Форд и потянул за рукав Слартибартфаста. Телепортер находился у старца.
Вечеринка прыгнула и закачалась, сбив всех с ног. Всех, кроме Тора и Артура, который, обмирая от страха, уставился в черные глаза Громовержца.
Медленно, сам себе дивясь, Артур, лилипут на фоне Тора, занес свои малюсенькие кулачки.
– На драку набиваешься? – спросил он.
– Вы что-то сказали, госпожа козявочка? – взревел Тор.
– Я спросил, – повторил Артур срывающимся, несмотря на все его старания, голоском, – ты что, на драку набиваешься?
И потешно замахал своими кулачками.
Тор остолбенело пялился на него. Затем из его ноздрей вырвалась тонкая струйка дыма, а за ней – маленький язычок пламени.
Тор запустил руки за пояс.
Выпятил грудь, чтобы никто больше не сомневался, что с подобной фигурой лучше не связываться, если с тобой нет десятка альпинистов.
Он вытащил из-за пояса свой топор и поднял его на вытянутых руках, демонстрируя его массивную железную головку. Тем самым рассеяв возможное заблуждение, что он носит за поясом всего лишь обычный телеграфный столб.
– Спрашиваешь, не набиваюсь ли я, – взревел он, срываясь на шипение, достойное реки, которая протекает через сталелитейную печь, – не набиваюсь ли я на драку?
– Именно, – сказал Артур неожиданно звучным, воинственным голосом. И вновь потряс кулаками, на сей раз словно на полном серьезе. – Выйдем? – прохрипел он, обращаясь к Тору.
– Выйдем! – взревел Тор на манер разъяренного быка (собственно, на манер разъяренного Громовержца, что куда громче) и вышел за порог.
– Слава Богу, – вымолвил Артур, – наконец-то отделались. Сларти, вытащи нас отсюда.
23
– Ладно, – кричал Форд на Артура, – ладно, пусть я трус! Главное, я вернулся живым!
Они вновь находились на борту «Бистроматолета». Слартибартфаст и Триллиан тоже были там. Недоставало лишь мира и согласия.
– А я что, неживым вернулся? – парировал Артур, кипя благородной яростью. Его брови скакали вверх-вниз, точно норовя подраться между собой.
– Да еще чуть-чуть, и тебя пришлось бы в гробу возвращать! – взорвался Форд.
Артур воззвал к Слартибартфасту, который сидел в своем пилотском кресле, задумчиво уставившись в донышко бутылки – похоже, оно сообщало ему нечто глубоко непостижимое.
– Как ты думаешь, он понимает первое слово моей фразы? – вскричал он, весь трепеща от негодования.
– Не могу сказать, – ушел от ответа Слартибартфаст. – Не отважусь утверждать, что знаю это, – добавил он, на миг оторвав глаза от прибора и тут же вновь уставившись на него с обновленным энергичным недоумением. – Давай ты все нам растолкуешь с самого начала, – предложил он Артуру.
– Ну…
– Только попозже. Надвигается ужасная катастрофа.
Он постучал по псевдостеклянному донышку псевдобутылки:
– Боюсь, на вечеринке мы проявили себя не лучшим образом, и теперь наша последняя надежда – не допустить, чтобы роботы открыли Ключом Замок… Один Бог знает, как это сделать, – пробормотал он. – Полагаю, придется перехватить их прямо у Замка. Скажу честно: меня эта идея совсем не прельщает. Видимо, там нам и головы сложить.
– Стоп, а куда делась Триллиан? – спросил Артур с внезапной тревогой.
Они с Фордом повздорили после заявления Форда, что нечего было разводить препирательства со всякими там Громовержцами, когда надо удирать со всей мочи. Артур, напротив, оповестил всех, что, по его скромному мнению и что бы там ни думали остальные, он, Артур, проявил чрезвычайное мужество и смекалку.
Однако возобладал взгляд, что мнение Артура не стоит выеденного тухлого яйца. Причем сама Триллиан – тем самым ранив Артура в самое сердце – проявила полное безразличие к спору, а потом и вовсе куда-то исчезла.
– А куда делся мой пакетик с картошкой? – возопил Форд.
– Они оба, – сообщил Слартибартфаст, не поднимая головы от бутыльной доски, – находятся в Зале информационных иллюзий. Насколько я понимаю, ваша приятельница пытается вникнуть в некоторые проблемы галактической истории. А картошка, вероятно, ей в этом содействует.
24
Не стоит думать, будто при помощи одной лишь картошки можно решить какие-либо серьезные проблемы.
Например, жил-был когда-то в Галактике один патологически агрессивный народ, называвший себя Кремнезубыми Бронескорпионами со Стритизавра. Веселенькое имечко – а ведь так звался просто-напросто сам народ. Можете себе представить, какое устрашающее наименование носила их армия. К счастью, они жили в самый ранний период галактической истории, куда мы с вами пока и не заглядывали, – двадцать биллионов лет назад, во времена юности Галактики, когда все идеи, за которые стоит повоевать, были по крайней мере свежими.
Ну а воевать Кремнезубые Бронескорпионы умели, а потому увлеченно отдавались этому занятию. Они воевали то со своими врагами (то есть со всеми остальными), то друг с другом. На их планете живого места не было – всюду покинутые города в кольце из покинутых боевых машин, а вокруг – еще одно кольцо из глубоких бункеров, где Кремнезубые Бронескорпионы жили-поживали и друг друга донимали.
Лучшим способом ввязаться в драку с Кремнезубым Бронескорпионом было просто родиться. Подобные поступки оскорбляли их до глубины души. А когда Бронескорпион оскорблен, ждите, что кому-то не поздоровится. Утомительный образ жизни, можете вы сказать, но, по-видимому, они были наделены неиссякающей энергией.
Лучший способ поладить с Кремнезубым Бронескорпионом – это закрыть его одного в комнате. Рано или поздно он просто изобьет сам себя до смерти.