Тело Прака встряхнул легкий смешок.
Артур присел на стул.
– Ну ладно, – сказал он смиренно, – я просто надеялся, уяснить какую-то причину всего, что происходит, основание, так сказать.
– Знаете историю об Основаниях? – спросил Прак.
Артур сознался, что не знает, а Прак сказал, что и так знает, что Артур не знает.
И рассказал историю об Основаниях.
Однажды ночью, поведал он, звездолет появился в небе над планетой, где до сей поры никогда звездолетов не видывали. То была планета Дальфорсас, а звездолет – вот этот самый, «Золотое сердце». Снизу он казался сияющей новой звездой, беззвучно летящей по небосводу.
Дикие племена, что ежились на склонах Холодных Гор, подняли глаза от своих дымящихся чаш с традиционными напитками и указали на небо дрожащими перстами, клятвенно уверяя, что видели знамение, знамение, посланное их богами и означающее, что пришла пора подняться с колен, выйти в поход и перебить злых Князей Равнин.
Стоя на высоких башнях своих дворцов, Князья Равнин подняли глаза и узрели сияющую звезду и безошибочно восприняли ее как знамение своих богов, гласящее, что пора расправиться с несносными Племенами Холодных Гор.
А посередке между землями тех и других Люди Леса подняли глаза в небосвод и увидели знамение в обличье новой звезды и уставились на нее со страхом и дурными предчувствиями, ибо хотя раньше они не видывали ничего подобного, но тоже отлично знали, что именно оно предвещает, а потому в отчаянии поникли головами.
Они знали, что когда начинаются дожди – это знамение.
Когда дожди перестают – это знамение.
Поднимается ветер – знамение.
Ветер стихает – знамение.
Когда в полночь при полной луне рождается козленок о трех головах – это знамение.
Когда днем рождается абсолютно нормальный котенок, или поросенок безо всяких наследственных дефектов, или вовсе обыкновенный младенец с курносым носиком – это также часто расценивалось как знамение.
Так что не было никакого сомнения, что новая звезда в небе – это тоже знамение, только повышенной зрелищности.
И всякое новое знамение означало все то же самое – что Князья Равнин и Племена Холодных Гор опять собираются переломать друг другу все кости.
Это было бы еще ничего, но все дело в том, что Князья Равнин и Племена Холодных Гор всегда избирали для взаимопереламывания костей одно и то же место, а именно Лес. И хуже всего от этих битв было именно Людям Леса, хотя, насколько им казалось, они тут были совсем ни при чем.
И иногда, после особенно бурных битв. Люди Леса посылали гонца либо к предводителю Князей Равнин, либо к предводителю Племен Холодных Гор, требуя сообщить, на каких Основаниях они позволяют себе такие ужасные действия.
И предводитель, не важно, который из двух, отводил гонца в сторонку и растолковывал ему Основания, медленно и старательно, подробно останавливаясь на всех важных деталях.
И что ужасно, объяснение было безупречное. Чрезвычайно четкое, логичное, жесткое. Гонец, уронив голову на грудь, сокрушался, что он, дурак, и не подозревал, как сурова и сложна реальная жизнь и с какими трудностями и парадоксами приходится мириться, если уж решил в этом мире жить.
– Теперь ты постиг? – спрашивал предводитель.
Гонец тупо кивал головой.
– И понимаешь, что этих битв нельзя избежать?
Еще один тупой кивок.
– И почему они должны происходить в Лесу, и почему выбор этого места для битв служит всеобщему благу, в том числе благу Людей Леса?
– Э…
– Если смотреть в глобальном масштабе.
– Э… да.
И гонец, постигнувший Основания, возвращался в Лес к своему народу. Но, уже приближаясь к дому, пробираясь по Лесу между деревьев, он вдруг обнаруживал, что напрочь позабыл все, что услышал об Основаниях, кроме того факта, что они показались ему ужасно убедительными. Но вот суть Оснований улетучилась из его головы с концами.
И это, конечно, служило великим утешением для лесных жителей, когда Князья Равнин и Племена Холодных Гор вновь принимались прокладывать себе дорогу через Лес огнем и мечом, убивая всех Людей Леса на своем пути.
Прак прервал рассказ и душераздирающе закашлялся.
– Я был гонцом, – продолжал он, – после битв, вызванных появлением вашего корабля. Они отличались особенной жестокостью. Многие из моих соотечественников погибли. Я думал, что сумею донести суть Оснований до моего народа. Предводитель Князей поведал мне ее, но на обратном пути она растаяла и испарилась из моей головы, как снег на солнце. То было много лет назад, и много с тех пор воды утекло.
Подняв глаза на Артура, он вновь хихикнул, очень добродушно.
– И последнее, что осталось у меня в голове от эликсира правды. Не считая лягушек. Это финальное послание Бога сотворенному им миру. Хотите его выслушать?
Все остолбенели, подозревая, что Прак шутит.
– Серьезно, – сказал он. – Без дураков. Я не вру.
Его грудь слабо вспучилась, он с усилием перевел дух. Его голова чуть поникла.
– Не очень-то оно меня впечатлило, когда я узнал его в первый раз, – сказал он, – но теперь я вспоминаю, как сильно на меня подействовал рассказ Князя об Основаниях и как скоро он улетучился из моей головы. Думаю, от этого послания толку будет куда больше. Хотите его услышать? Хотите?
Слушатели тупо закивали.
– Еще бы не хотите. Если уж вам так интересно, можете слетать и поискать его сами. Оно начертано тридцатифутовыми огненными буквами на вершине Квентульско-Кважарных Гор в стране Севорбэупстрии на планете Прелюмтарн, что третья от солнца Зарсс в галактическом секторе Кью-Кью-Семь-Дробь-Джи-Гамма. Его охраняет Ладжестический Вантрамоллюс Лобба.
После этого заявления надолго воцарилось молчание, пока Артур не решился вмешаться.
– Извините, где оно? – переспросил он.
– Оно начертано, – повторил Прак, – тридцатифутовыми огненными буквами на вершине Квентульско-Кважарных Гор в стране Севорбэупстрии на планете Прелюмтарн, что третья от солнца…
– Извините, – вновь переспросил Артур, – каких гор?
– Квентульско-Кважарных Гор в стране Севорбэупстрии на планете…
– Какой стране? Я не совсем уловил.
– Севорбэупстрии на планете…
– Севор, а дальше?
– О Господи, – сказал Прак и, в раздражении своем, умер.
После этого Артур немного поразмыслил о божественном послании, но в итоге решил соблазну этому не поддаваться, а осуществить свое первоначальное намерение – то есть осесть на какой-нибудь тихой и живописной планете и сделаться мирным обывателем. Человек, который дважды за один день спас Вселенную, имеет право немного расслабиться.
«Золотое сердце» высадило его на планету Криккит, которая вновь стала идиллически-пасторальным раем, хотя песни порой действовали ему на нервы.
Артур посвящал много времени полетам.
Он научился общаться с птицами и обнаружил, что беседовать с ними фантастически скучно. Пернатые только и щебетали, что о скорости ветра, размахе крыльев, соотношениях энергии и массы. В крайнем случае – о ягодах. К сожалению, как узнал Артур на собственном опыте, стоит постигнуть птичье наречие, как осознаешь, что воздух просто постоянно полон этой нелепой трескотней. И деваться от нее некуда.
В связи с этим Артур в итоге забросил спорт и вновь приучил себя к жизни на поверхности, где чувствовал себя вполне неплохо, хотя нелепой болтовни и тут хватало.
Однажды, когда он брел по полю, мурлыча недавно услышанную мелодичную песенку, с небес спустился серебристый звездолет и совершил посадку прямо перед его носом.
Распахнулся люк, откинулся трап, высокий серо-зеленый инопланетянин величаво приблизился к Артуру.
– Артур Фили… – начал инопланетянин, затем внимательно посмотрел сначала на Артура, потом в свою папку. Нахмурился. Вновь смерил Артура взглядом.
– Я тебя вроде бы уже обработал… – проговорил он.