Кроме того, активность его воли встречается с активностью нашей на полпути, а это всё-таки столкновение, и в результате — неразбериха или искажение. Почти всегда лучше дать нам возможность действовать по-своему, довериться нам, а уже впоследствии критически рассматривать то, что удалось получить. Если желательны сведения на какую-то конкретную тему, пусть эта тема будет у тебя в уме в то время, когда ты занимаешься своими повседневными делами. Мы увидим и учтем ее, и, если это возможно, полезно и законно, мы найдем возможность и средства, раньше или позже, ответить на это. Если ты задаешь вопрос тогда, когда мы с тобой, проявленные тем или иным способом, не требуй, а просто покажи нам свои мысли и затем предоставь нам делать то, что мы можем. Не настаивай. Можешь быть уверен, что, поскольку мы хотим помочь, мы сделаем всё, что сможем.
А теперь что касается твоего интереса. Ты хотел узнать о Руби и остальных. Ты не настаивал, и поэтому мы смогли свободно пользоваться обстоятельствами и теперь можем дать тебе некоторые сведения.
Руби счастлива как всегда и стала совершенным знатоком в работе, которая ей поручена. Я видела ее совсем недавно, и она говорит, что сможет прийти и поговорить с тобой и Роуз очень скоро. Сейчас ты удивляешься, почему она не смогла прийти сегодня. У нее есть другие обязанности, и мы также должны выполнять свои в соответствии с планом. Еще она сказала вот что: «Скажи любимому папочке, что его слова к людям доходят сюда и кое-что из того, что он говорит им, мы обсуждаем, потому что они как раз о том, что мы не смогли узнать в земной жизни».
Это кажется невероятным. Правильно ли я понял?
Так вот ты о чем! Кто же, по-твоему, это милые дети-ангелы? Разве ты не понимаешь, что обучение тех, кто перешел сюда очень юным, по преимуществу касается жизни и обстоятельств их новой родины и что лишь понемногу им позволяется дополнять свои знания о Земле и ее жизни, которая, несмотря ни на что, должна быть изучена в совершенстве по мере их продвижения вперед? Вот почему применяются все средства — но благоразумно — чтобы обучить их. Можешь ты представить более удачный путь, чем позволить отцу быть наставником своего ребенка? Я больше ничего не собираюсь говорить об этом. Этого достаточно. Поразмысли над этим с позиции здравого смысла.
Да, но если то, что ты сказала, правда, можно вообще начать бояться наставлять людей.
Ты совершенно прав, думая, что должен быть осторожен, когда даешь наставления. Это относится к каждому — ко всем их мыслям, словам и делам. Они здесь все известны. Можешь быть уверен, что, когда что-нибудь недостойное или низменное думается или говорится, этому никогда не позволяют пробраться в ту сферу, где находится Руби. Так что успокойся, мой дорогой, и не бойся высказывать то, что у тебя на уме, ведь молчание иногда менее приветствуется здесь, чем ошибочное мнение, если это, конечно, искренне.
Вторник, 28 октября 1913 г.
Всё, что мы смогли дать тебе в этих посланиях, было передано посредством воздействия на твой ум наших мыслей и слов. Делая это, мы берем и используем столько, сколько находим здесь, так что можешь с большей легкостью перенести наши мысли. Часто, однако, была необходимость вызывать твой дух вдаль от земных окрестностей и давать тебе видение мест, которые мы описываем, и ты записывал то, что видел.
Нет, мы не забирали тебя из твоего тела, поскольку на самом деле ты всегда оставался в сознании. Мы занимали и поглощали всё твое внимание, чтобы придать силу твоему внутреннему зрению — зрению духовного тела — и в такие моменты ты едва осознавал свое окружение. Ты забывал о нем и переставал обращать внимание на него, и тогда мы могли придавать тебе, в определенной мере, силу отдаленного видения; и к этому мы прибавляли события, свидетелями которых были сами.
Четверг, 30 октября 1913 г.
Положи руку себе на голову, и ты заметишь, что мы тогда сможем с большей готовностью говорить с тобой, а ты — понимать.
Вот так?
Да. Это помогает и тебе, и нам — обоим, потому что есть поток магнетизма, направленный от нас к тебе, и, если сделать, как мы посоветовали, он не так скоро рассеивается.
Я не понял из этого ни слова.
Может быть. Есть много такого, чему тебе еще надо научиться, мой дорогой, и то, что мы говорим сейчас, это одна из таких вещей, малая, сама по себе, и все же существенная. Часто именно мелочи помогают достичь успеха.
А сейчас, хотя мы не слишком склонны объяснять методы, которые применяем при передаче посланий, поскольку мы можем дать тебе лишь несовершенное понимание, все-таки скажем следующее: энергию, которую мы используем, лучше всего можно определить как магнетизм; с ее помощью вибрации наших умов направляются в твой мозг. Твоя рука, определенным образом помещенная, служит чем-то вроде магнита и хранилища одновременно и помогает нам. Но мы не будем говорить об этом, а перейдем к тому, что сможем лучше прояснить для тебя.
В нашей жизни в Земле вечного лета мы стремимся помогать как тем, кто перешел к нам, так и их друзьям, которые всё еще на Земле. В действительности, две стороны службы неразделимы, ведь те, кто перешел сюда, часто сильно горюют и потому не способны развиваться, пока не узнают, что тем, кого они оставили позади, оказываются помощь с этой стороны. Поэтому мы часто предпринимаем экскурсии на земной план.
На прошлой неделе мы приняли женщину, которая оставила мужа и троих маленьких детей, и она умоляла позволить ей пойти посмотреть, как они управляются дома. Она была в таком горе, что, в конце концов, мы взяли ее и прибыли вечером, как раз когда они все садились ужинать. Мужчина только что пришел с работы и собирался поесть, прежде чем укладывать детей — двух девочек, семи и пяти лет, и двухлетнего мальчика — спать. Все они сидели вокруг стола на кухне, довольно уютной, и отец попросил старшую дочь произнести молитву. Вот что она сказала: «Господи, пошли хлеб насущный всем нам, и маме, ради Христа. Аминь».
Женщина подошла к младшей девочке, положила руку на ее голову и заговорила с ней, но та не могла услышать ее. Это обеспокоило мать, но мы попросили ее ждать и смотреть. Вскоре девочка заговорила, после долгого молчания, во время которого она и ее отец думали о той, что покинула их. Она сказала: «Папа, ты думаешь, мамочка знает о нас сейчас и о тетушке Лиззи?» «Не знаю, — ответил он, — но думаю, знает, потому что я чувствовал себя очень несчастным последние дни, как будто она беспокоилась из-за чего-то; и это могло быть из-за тетушки Лиззи». «Если так, — сказал ребенок, — не давай нам уезжать. Миссис — присмотрит за малышом, а я могу помогать, когда возвращаюсь домой из школы, и нам тогда не придется уезжать». «Ты не хочешь ехать?» — спросил отец. «Не хочу, — сказал ребенок. — Малыш и Сиси пусть едут, а я не хочу». «Ладно, я подумаю об этом, — сказал он.
— Не печалься. Думаю, мы всё сумеем устроить». «А мама поможет, и ангелы, — настаивала малышка. — Теперь она может говорить с нами, и они помогут ей, если она их попросит».
Отец не говорил больше ничего; но мы смогли прочесть его мысль, что, уж если этот маленький ребенок имеет такую веру, ему следовало иметь хотя бы такую же; и вскоре он заставил себя сосредоточиться на проблеме и посмотреть, как ее можно решить. Потому что расставание с детьми было ему не по душе, и он был очень рад найти повод, чтобы оставить их при себе.
Не могу сказать, что мать была сильно успокоена своим визитом. Но по пути назад мы сказали ей, что вера этого ребенка, ели она будет усилена верой отца, создаст могущественное средство помощи.