И еще, стоя на том пике, наблюдатель заметил бы, что небесный свод не является совершенно непроницаемым для зрения, а скорее обладает природой света, но света такого качества, который усиливается по мере того, как возрастает удаление от поверхности ландшафта. И одни способны заглянуть в этот свет дальше, чем другие, и увидеть там существа и разыгрывающиеся сцены, которые другие, менее развитые, не в состоянии видеть.
Кроме того, он бы увидел повсюду вокруг себя обиталища и постройки различных категорий, некоторые из которых я уже описывала. Но эти здания не были бы для него только домами, рабочими местами и колледжами. По каждой постройке он определил бы не столько ее характер, сколько характер тех, кто возвел ее, и тех, кто обитает в ней. Они долговечны, но не той скучной неизменной долговечностью, что здания на Земле. Их можно развивать, и изменять, и приспосабливать по цвету, форме и материалу, в соответствии с тем, чего потребует надобность. Их не пришлось бы сносить, а затем использовать материалы при перестраивании. Время не имеет влияния на наши дома. Они не разрушаются и не ветшают. Их прочность попросту зависит от воли их хозяев, и, пока они желают, здание стоит, а затем разрушается, когда они хотят.
И еще он заметил бы полеты птиц, движущихся издалека и направляющихся с совершенной точностью в определенную точку. Теперь на Земле обучают птиц-почтальонов, но не так, как обучены эти. Во-первых, поскольку их никогда не убивают и не подвергают мучениям, они не боятся нас. Эти птицы — одно из средств, которыми мы пользуемся для отправки посланий из одной колонии в другую. В действительности-же они не нужны, поскольку у нас есть другие, более быстрые и более практичные способы связи. Мы используем их как очаровательную прихоть, так же, как иногда используем цвета и орнаменты из соображений красоты. Эти птицы всегда совершают перелеты, это милые, преданные создания. Они, похоже, знают, в чем состоит их занятие, и любят исполнять его.
Здесь бытует сказка, что однажды одна из птиц в своем стремлении превзойти товарищей обогнала других и перенеслась в земную сферу. Там ее заметил ясновидящий, который выстрелил в нее. И так сильно изумлена была птица-скиталец — не выстрелом, но мыслями, исходящими от человека, — что осознала свое пребывание не в правильном своем элементе, и как только она осознала это, снова оказалась здесь. То, что она почувствовала исходящим из человеческого мозга, было решением и желанием убить птицу, и хотя она чувствовала, что это было нечто жуткое, но когда попыталась объяснить другим птицам, своим друзьям, то была в растерянности, потому что здесь не ведают ни о чем подобном, и она могла описать это не в большей степени, чем птица из этой области могла бы описать свою жизнь птице из земной сферы. Так что другие птицы предложили, что поскольку у нее была история, которую она не могла рассказать, то нужно вернуться, найти этого человека и спросить его, каким словом можно объяснить это чувство.
Птица так и сделала, и человек, который оказался фермером, сказал, что лучше всего выразят его мысль слова «пирог с голубями». Птица вернулась, и, поскольку никто не мог перевести это понятие на свой язык или выяснить какой-то его смысл, вынесли решение, что, кто бы ни пожелал посетить Землю в будущем, он должен проявить большую бдительность, пока не будет выяснено, находится ли он в своей сфере или нет.
А мораль всего этого такова: придерживайся своего, назначенного тебе занятия, которое ты понимаешь и в котором будешь понят теми, кто является твоими товарищами по этой работе; и не слишком-то стремись вырваться вперед, пока не будешь уверен в своей земле, или «атмосфере», иначе, думая, будто идешь вперед, можешь обнаружить себя в сфере, которая ниже той, из которой ты пустился в путь, и где высшие существа этой сферы менее развиты, чем низший твоей сферы, и гораздо менее приятны в общении.
Что ж, вот тебе забавная сказка как небольшой антракт, и пусть она покажет тебе, что мы здесь можем смеяться и быть, при случае, глупо мудрыми и мудро глупыми и что мы стали ненамного взрослее в некоторых вещах с тех пор, как покинули вашу Землю и перешли сюда.
Пятница, 3 октября 1913 г.
Когда у тебя появляются сомнения насчет реальности общения с духами, думай о посланиях, которые ты уже получил, и ты увидишь, что во всем, что мы писали, мы преследовали ясную цель. Она в том, что мы можем помочь тебе, а через тебя и другим тоже, понять, как всё естественно здесь, пускай и удивительно в то же время. Порой, когда мы оглядываемся на нашу земную жизнь, мы чувствуем в порыве тоски желание сделать путь тех, кто всё еще там, чуть-чуть яснее и светлее, чем был наш. Мы не понимали, да так и оставались в неизвестности, что же в действительности ожидает нас.
Посмотрим теперь, сможем ли мы внушить тебе написать несколько слов про обстоятельства, в которых мы оказались, когда прибыли сюда, — то есть про обстоятельства тех, кто переходит на эту сторону, когда впервые сюда прибывает. Они не все имеют равную степень духовного развития и поэтому нуждаются в разном обращении. Многие, как ты знаешь, не осознают какое-то время тот факт, что они мертвы, потому что они обнаруживают себя живыми и с телом, и их предварительное смутное представление о состоянии после смерти не может быть с легкостью отброшено.
Первое, что надо делать, это помочь им осознать факт, что они уже больше не в земной жизни, и мы применяем для этого много средств.
Первое средство — это спросить их, помнят ли они каких-нибудь друзей или родственников, и, когда они ответят, что да, но что те умерли, мы стараемся дать им возможность увидеть этот конкретный дух, который, явившись живым, убедил бы сомневающегося, что тот действительно перешел сюда. Это не всегда помогает, ведь предубеждения упрямы, тогда мы пробуем другое средство.
Мы переносим его в какое-нибудь место на Земле, с которым он знаком, и показываем ему тех, кого он покинул, и разницу в его и их состояниях. Если и это не принесет успеха, мы заставляем его припомнить последние впечатления, через которые он прошел, прежде чем скончаться, и постепенно подводим к моменту, когда он уснул, и затем пытаемся связать тот момент с его пробуждением здесь.
Все эти старания часто кончаются ничем — гораздо чаще, чем ты мог бы себе представить — ведь характер строится год за годом, и представления, которые помогают этому строительству, очень прочно запечатлеваются в характере. Также нам приходится быть очень осторожными, чтобы не перенапрячь его, иначе это отсрочит его просветление. Но те, кто более просветлен, понимают сразу же, что перешли в страну духов, и тогда наша работа проста.
Однажды нас послали в большой город, где мы должны были встретиться с другими помощниками в больнице, чтобы принять дух женщины, переходившей на другую сторону. Те другие следили за ней во время ее болезни и должны были передать ее нам, чтобы перевести сюда. Мы увидели много друзей вокруг постели в больничной палате, и у всех были вытянутые унылые лица, как будто какое-то жуткое несчастье должно было случиться с их больным другом. Это выглядело так странно, ведь это была хорошая женщина и вот-вот должна была быть препровождена в свет из жизни тяжкого труда и скорбей и огромных телесных мук.
Она уснула, и нить жизни была перерезана нашими друзьями-наблюдателями, и потом, мягко, они разбудили ее, и она взглянула и улыбнулась очень ласково при виде доброго лица того, кто склонился над ней. Она лежала совершенно счастливая и довольная, прежде чем начала удивляться, почему эти незнакомые лица были вокруг нее вместо больничных сестер и друзей, которых она последний раз видела. Она стала допытываться, где находится, и, когда ей сказали, выражение изумления и острой тоски появилось на ее лице, и она попросила разрешения повидать друзей, которых покинула.
Это было ей даровано, и она посмотрела на них сквозь Завесу и печально покачала головой: «Если бы они только знали, — сказала она, — как свободна я сейчас от боли и как довольна. Не могли бы вы сказать им?» Мы попытались сделать это, но лишь один из них услышал, по-моему, и тот лишь несовершенно и скоро отбросил эту мысль как фантазию.