Татьяна вздрогнула и решительно направилась к конвейеру. Работа — то, что всегда спасало от тоски, горя и одиночества. Работа до темноты в глазах...
Белая лента свернулась в петлю. Дёрнулась резко, будто чужой безмолвный приказ оказался непривычно силён. Из телепортов одна за другой начали поступать кости. Вспоминая алгоритм действий НикИва и используя собственные знания анатомии ту, Татьяна выкладывала костяк на платформе антроморва. Занятие казалось медитативным, и скоро она ушла в себя, как всегда во время операций. На мгновение даже послышался приглушённый маской голос настоящего профессора, дающего указание любимой ассистентке... А затем она совершенно забыла о времени и о вселенной. Не заметила, что помещение изменилось, будто поменяло перспективу, исказились очертания инкубаторов, и тонким золотистым сиянием засветились находящиеся в них реплики. Сиянием, которое поглощала глянцевая чернота Вечности, выглянувшей из всех углов.
Скелет обретал законченные очертания. Когда платформа активировала силовые поля, и костяк стал полым, Татьяна устало опустила руки. Не этого хотели от неё природа и собственная душа, но она только что сделала первый шаг к бессмертию — ну, какой уж получился.
Шуня, всё это время ползающий по переборкам инкубаторов, изображая тряпку для уборки, неожиданно вернулся и тихо опустился ей на плечо. Татьяна сняла его и поднесла к лицу. Что она могла сказать? Да и надо ли было говорить?
Пожалуй, она не верила в то, что это возможно — но провела указательным пальцем по черепу ту, как это делал НикИв. Контур засветился. Открылась внутричерепная полость в толще теменной кости.
Розовый тамп коснулся ниточками-щупальцами лица хозяйки, на мгновение обернулся вокруг её запястья и опустился в пазуху.
Татьяна закрыла кость и активировала антроморв...
Когда она очнулась, глимма уже затекала в ушные отверстия черепа нового ту. Черепа, в темноте и тесноте которого она замуровала только что одно из самых дорогих существ, подчинившись мощному и нерациональному чувству, ведущему начало из глубин подсознания.
Осознав, что произошло, Татьяна Викторовна закричала. Метнулась к платформе, но была остановлена стальным зажимом чьих-то рук, овившихся вокруг талии.
— Тихо, тихо! — прозвучал голос НикИва. — С ним всё будет в порядке, обещаю. Как только реплика созреет, я заменю его на другого и верну вам. Об этом никто не узнает!
Татьяна развернулась, чтобы заглянуть ему в глаза. И вновь посетило видение страшной маски, пугающее видение, которого она больше не боялась, хотя и не понимала, что оно означает.
Профессор погладил гостью по вздрагивающим плечам, тыльной стороны ладони отёр мокрые щёки.
— Этому невозможно сопротивляться, да? — ободряюще улыбнулся он и повёл её прочь от глиммы, уже полностью скрывшей тело реплики. — Возможности создать новую жизнь. И никакая власть с этим не сравнится!
Татьяну Викторовну до сих пор трясло. Лишь насмешливый голос не позволял ей сорваться в истерику.
— Сейчас я погружу вас в сон, во время которого проведу очищение крови от вируса. А затем верну связь с Лазаретом. Но вы должны обещать мне, что пока не свяжетесь ни с кем, кроме Управляющего Разума, а ему запретите объявлять о том, что нашлись.
Она подняла измученный взгляд на НикИва.
— Почему?
— Не желаю видеть здесь армию агентов Ассоциации, которая занимается вашими поисками! — поморщился тот. — Да и для вас безопаснее оставаться в тени. До тех пор, покуда вы не вернулись в Лазарет!
Татьяна покорно склонила голову и даже не обратила внимание, в какой телепорт они вошли. А дальше случилось забвение.
Под веки проник уже знакомый свет того помещения, который НикИв выделил Татьяне для проживания — холодный, голубоватый, но не раздражающий. А затем она начала заново осознавать тело — от замёрзших ступней до ноющей макушки. Организм вёл себя так, будто только что мгновенно переболел гриппом и выздоровел! Ей удалось протянуть руку и взять стоящий рядом стакан с ярко-оранжевой питательной плазмой. Этот напиток всегда действовал на неё благотворно. Через несколько минут она смогла приподняться, чтобы сесть на невидимом «диване». Встать побоялась — голова сильно кружилась.