– Бросаю на кон две "штуки"! – заявил Ник. – Будем стреляться или как? – небрежно спросил он Паленого, видимо, заранее предполагая, что тот откажется.
– Будем, – спокойно ответил Паленый.
Он уже почти протрезвел и чувствовал, что его сердце стало холодным как ледышка. Паленый вдруг понял, что в таком состоянии может, не задумываясь, пустить пулю в человека. Это было для него ново, но он оставил анализ своих чувств на потом.
Ник проиграл по всем статьям. Его подвело излишнее волнение, хотя он и хорохорился, изображая из себя ковбоя. Результат Ника – сорок два очка – был более чем скромным.
Паленый не стал свирепствовать. Зная суммарный итог соперника, он без особого напряжения выбил сорок пять очков. Пряча деньги в карман, Паленый примирительно сказал:
– Не переживай. Ты стреляешь лучше меня, это точно. Просто я меньше выпил.
– Ни фига! – с горячностью воскликнул Ник. – Не нужно нам ля-ля. Или – или. Извини, брат, но задета моя мужская гордость. Ставлю пять "косых". Отвечаешь?
– Может, не надо, Ник? – неожиданно вмешалась Анна Григорьевна. – Пора за стол.
– Что, жим-жим? Или у вас дела идут плохо?
– Да ну тебя!.. – Анна Григорьевна досадливо махнула рукой и отошла на задний план.
– Алекс, кредит тебе открыт, – осклабился Ник. – Твое слово.
– Мне не хочется, чтобы меня считали трусом, – ответил Паленый. – Я согласен.
– Но теперь ты будешь стрелять первым.
– Мне все равно…
Таким сосредоточенным Паленый себя не помнил. Он словно слился с винтовкой. Каждую пулю он провожал мысленно, представляя, как она вгрызается в самый центр мишени.
Когда он закончил стрельбу, гости притихли как по команде. У Виленчика был бинокль, который принесла Анна Григорьевна, и все мгновенно поняли его красноречивую фразу:
– Полный абзац!
– Не верю! – вскричал Ник.
Принесли мишень. Все пули легли в "десятку".
– Мать твою… – пробормотал ошеломленный Жорж; он даже уронил от удивления стакан с виски.
– Или я сплю, – поддержал его Семен Маркович.
– Так кому нужно в имение? – ехидно поинтересовалась Лизка у обескураженного Ника. – К нянькам и куклам?
– Я еще не использовал свой шанс, – хмуро ответил Ник.
Но по тому, как он становился на огневой рубеж, все сразу поняли, что Ник уже проиграл. Так оно и получилось. Ник еле-еле натянул сорок четыре очка.
– Алекс, ты скотина, – заявил он, отдавая деньги.
– Спасибо на добром слове, – с легкой душой ответил Паленый.
– Нет, ну надо же столько лет притворяться, что кроме хрена никакого другого оружия в руках не держал. Никогда тебе этого не прощу!
– Забери свои бабки обратно, – великодушно сказал расслабившийся Паленый, решив, что ему хватит и тех, что он выиграл у Лизки.
– Э-э, нет, шалишь, парнишка. Долги нужно отдавать. Это главный принцип бизнеса и я свято его придерживаюсь.
– Тогда извини…
– Никаких извинений! Пока не выпьешь со мной стакан водки, я не успокоюсь.
Он по-дружески обнял Паленого за плечи и тихо шепнул ему на ухо:
– Оказывается, амнезия – не такая уж плохая штука. Интересно, что ты еще вспомнишь?
Паленый так и не нашелся, что ему ответить.
Глава 13
В воскресенье Паленый остался один. Все куда-то уехали с утра пораньше. Но охрана попрежнему была настороже, и когда Паленый вышел на прогулку, не спускала с него глаз.
Он неторопливо прохаживался по дорожкам и вспоминал вчерашний день и веселую компанию.
Странные люди… Это определение пришло на ум само собой. Они показались ему вполне симпатичными (за исключением "бульдога"), но какими-то не такими.
Конечно, его познания окружающего мира и человеческих взаимоотношений были весьма примитивными и скудными. А богачей он вообще до этого не видел, разве что их машины с бельмами тонированных стекол, которые могли сбить бомжа и даже не остановиться.
Но больше всего Паленого заинтриговал "бульдог". Он узнал у Лизки, что его фамилия Щуров. На вопрос, что он собой представляет, Лизка скривилась, как от зубной боли, и ответила весьма неопределенным жестом, изображающим движение маятника метронома – туда-сюда, тик-так.
Дальше развивать эту тему он не решился. Похоже, Щуров был темной личностью, как Паленый и предполагал. Но что его связывало с этой компанией? Ведь по уровню интеллекта он явно стоял на более низкой ступени, нежели остальные.
Впрочем, это уже были домыслы Паленого. Если у тебя от рождения бандитская физиономия, то это еще не значит, что ты круглый идиот или преступник. Но все равно Щуров не понравился ему сразу.
А еще Паленого сильно интересовало поведение Анны Григорьевны. Она все время находилась на некотором отдалении от остальных и внимательно за всеми наблюдала.
Что она хотела увидеть? Трудно сказать. Хотя на этот счет у Паленого были кое-какие соображения, но они не очень вписывались в общую картину. Но то, что своих гостей Анна Григорьевна собрала неспроста, в этом у него сомнений не было.
Прогуливаясь, Паленый вышел к небольшому искусственному прудику, в котором плавали карпы. Это место очень любил Антошка. Он подолгу кормил рыбок почти в полном молчании, потому что они могут испугаться и умереть.
Кто сказал эту глупость мальчику, Паленый ни выяснять, ни опровергать не стал. Возможно, это сделала Анна Григорьевна – чтобы хоть на время укротить непоседу, который к тому же болтал без умолку и требовал ответной реакции.
Место возле пруда было открытым. Нужно сказать, что весь участок, принадлежащий семье Князевых, раньше был лесом. Дом и хозяйские пристройки спроектировали таким образом, чтобы как можно меньше уничтожить деревьев.
Поэтому полян и открытых солнцу площадок на территории было немного. Паленому, как и Антошке, тоже нравилось отдыхать на берегу пруда, в котором некий толковый садовник умудрился посадить даже кувшинки.
Намыкавшись по ночным работам и в своем подземном жилище, Паленый старался наверстать упущенное – чаще бывать на солнцепеке.
Усевшись на скамью, представлявшую собой обычное окоренное бревно, стесанное почти до половины и закрепленное на двух пнях, Паленый засмотрелся на темную воду. Он по-прежнему был в смятении и не знал, что ему делать дальше.
Теперь денег у него хватит надолго – при его скромных запросах лет на пять. И к побегу все готово. Паленый уже наметил маршрут, выбрал время суток и место, где он перемахнет через забор.
Конечно, вся территория (в том числе и забор) были напичканы различными элементами охранной сигнализации, но в этом вопросе Паленый разобрался на удивление быстро.
Дело в том, что пульты для ее включения находились и в сторожке, где дневала и ночевала охрана, и в доме. Поэтому в отсутствие Анны Григорьевны Паленый разобрался, что и к чему, и незаметно присоединил, куда нужно, два проводка, при замыкании которых блокировались все сигнальные системы.
Откуда он все это знал, Паленый понятия не имел. Его мозг и руки сработали в автоматическом режиме, словно он был биороботом.
Впрочем, таким открытиям Паленый уже не удивлялся. Его первое – основное – "я" после вселения в дом Князевых стало выскакивать из неведомых глубин души все чаще и чаще. Оно в основном аккумулировалось в разнообразные знания и способности, пока оставляя за кадром все остальные житейские моменты.
Возможно, его прошлое приходило к нему во снах. Но утром Паленый никак не мог вспомнить, что он видел в многосерийных цветных картинах, которые прокручивались перед ним ночью. В памяти оставались лишь мелкие несвязные фрагменты, казавшиеся ему кадрами из некогда виденных по "ящику" фильмов…
Тяжело вздохнув (что делать? бежать, или еще подождать?), Паленый поднял голову и потянулся в карман за сигаретами. Теперь он курил только импортные. Анна Григорьевна этим делом не баловалась, но в доме всегда был запас сигарет и сигар – для гостей.