– Да не, это не он.
– Почему вы так уверены? – От интереса Малдер забыл, что заказал кофе лишь для виду, и, увлекшись, сделал глоток, о чем немедленно пожалел.
– Уайатт под два метра ростом. А тот, которого я видела, на голову ниже. Никак не меньше.
Малдер ощутил сильнейшее желание треснуть кулаком по столу. Или заорать. Или просто встать и надеть тарелку с проклятым омлетом прямиком на пергидрольную голову этой дамы. Но воспитание не позволило ему сделать ничего из вышеперечисленного. Поэтому он просто стиснул зубы и с плохо скрытым раздражением (которое его собеседница даже не заметила), процедил:
– Почему же вы раньше ни слова не сказали про его рост?
Сильвия все с таким же глупым видом пожала плечами.
– Я не знала, что это важно.
Малдер вздохнул и нечеловеческим усилием воли вернул себе на лицо любезное выражение. У мироздания причудливый юмор. Поместить необычные способности – если, конечно, они у нее действительно есть – в такой примитивный сосуд.
– Может быть, есть и другие детали? Которые тоже не показались вам… важными?
Вторая половина коктейля молниеносно исчезла вслед за первой.
– Про белую рубашку я уже говорила. А еще… Нет, простите. – Сильвия казалась искренне расстроенной.
– Ничего. – Малдер натянуто улыбнулся.
– Мне надо бежать. – Она вытерла губы салфеткой, расправившись заодно и с остатками своей ярко-красной помады, и Малдер поймал себя на мысли, что так она выглядит как минимум на десяток лет моложе. – Спасибо за угощение.
– Сильвия! – Она обернулась. – Во время нашей первой беседы вы, помнится, сказали: «Я говорила им, что это не она». Вам удалось пообщаться с Лорен?
– Это не Лорен.
Малдер не отреагировал, зная, что Сильвия и без того поняла его верно.
– Я встречала ее только один раз, – без особой охоты продолжила она.
– И? – Малдер поднялся и, подойдя к Сильвии вплотную, посмотрел ей прямо в глаза. – Увидели что-нибудь?
– Ничего. – Она помотала головой. – Не в том смысле, что ничего интересного. Просто ничего. Пустоту. Темноту. Никогда не видела такого раньше. И, скажу вам честно, самую малость испугалась.
Сильвия поежилась от неприятных воспоминаний и, кивнув Малдеру на прощанье, торопливо удалилась.
***
Малдер сел в машину и устало откинулся на подголовник кресла. Уже второй «визит» в «Салон Мадам Нильсен» – и снова полное разочарование. Он втайне надеялся, что даже если экстрасенсорные способности Сильвии окажутся фикцией, ему все равно удастся вытянуть из нее какую-нибудь полезную информацию. Судя по всему, в тот период, когда поиски Лорен стали откровенно безуспешными, семья Беннеттов подпускала ее к себе куда охотнее, чем полицию. А человек, вхожий в дом, может поведать немало интересного. Скалли, разумеется, была не единственной осведомленной о статистике внутрисемейных преступлений. И о том, что почти в половине случаев винить в исчезновении детей следовало родителей – прямо или косвенно.
Скалли.
Он был чрезвычайно благодарен своей психике, обладавшей способностью полностью «выключать» не имеющие отношения к делу мысли, когда мозг был поглощен делом. Зато потом, в минуты отдыха, они благополучно включались и начинали работать на износ, словно желая наверстать потерянное время. В такие моменты даже мимолетные мысли о напарнице наполняли его душу теплотой – той, с которой вспоминаешь родной дом на исходе долгого путешествия, когда на место жажды новых приключений приходит усталость от бесконечной смены обстановки и изматывающего отсутствия рутины.
Но сейчас на смену привычной теплоте пришло противное ноющее чувство: внутренности как будто скручивало в узел – так, что становилось трудно дышать. Как перед сложным экзаменом. Или операцией, от исхода которой зависит вся твоя будущая жизнь.
Совершенно очевидно, что они оказались в тупике. И, похоже, Скалли не больше него знала, что делать дальше. Вряд ли она догадывалась, до какой степени его пугал этот факт. Вариант «притвориться, что ничего не произошло», кажется, не пройдет. Не в этот раз.
Она любит его, но не готова дать их отношениям ход. Она страдает из-за Эмили, но он, очевидно, никогда не понимал сложнейшую природу ее истинных чувств. Она дорожит своей работой, но ненавидит свою жизнь.
Она абсолютно несчастна.
Капитулировав перед такой лавиной информации, он, само собой, мертвой хваткой вцепился в самые простые и привычные паттерны поведения – злиться и винить себя. Но Малдер знал, что уже через пару часов и то, и другое понемногу пойдет на убыль. Тогда начнется долгий путь саморефлексии. Но и она, скорее всего, ни к чему не приведет. Если он не наберется духу и не попросит ее помочь – ему, себе и им обоим.
Его размышления прервал телефонный звонок.
– Малдер? Это я.
Легкая дрожь в голосе.
– Узнала что-нибудь?
– Нет, только выслала запрос. Они позвонят завтра.
Пауза. Сейчас ей полагается спросить, где он был и чем занимался.
Едва слышное покашливание и тишина.
«Нет уж, Скалли. Даже не надейся, что я начну заискивать и делать первые шаги. Пока я все еще зол и намерен это посмаковать».
– Послушай, я видела Пьюзи… Он говорил с Беннеттом, но разумно заметил, что сегодня уже поздновато для допросов и визитов в участок. Просит нас приехать вечером в нечто под названием «Ложбина». – Тихий смешок.
«Ладно, так и быть».
– Я очень, очень надеюсь, что это не ночной клуб, Скалли.
– Боюсь, что нет, Малдер. – Облегчением в ее голосе можно было напитать электростанцию. – Всего лишь ресторан. Могу только предположить, что это как-то связано с вулканом. Наверное, «Кратер» звучит слишком банально.
– Да, в этом городишке у всех рестораторов проблемы с фантазией. Особенно в плане названий.
– Вот как? – В ее голосе вновь появилось знакомое напряжение, и Малдер вспомнил: она же понятия не имеет, где он был. Неужто решила, что он в рабочее время заливал горе алкоголем в каком-нибудь местном баре?
«Не стану разубеждать».
– Ладно, Скалли, я выезжаю.
И Малдер нажал кнопку «отбой».
***
– В общем, я прощупал почву, поговорил с Уайаттом, но без деталей. Сказал, что есть кое-какая новая информация, и он обещал, что приедет утром в участок.
– Вы, кажется, утверждали, Фрэнк, что они полицейским без ордера даже на порог не дают ступить, – напомнила Скалли.
– Ну… я, скажем так, пустил в ход личное обаяние, – заулыбался детектив. – Или, иначе говоря, воспользовался своим кредитом доверия. С ними надо поаккуратнее, агент Скалли. Не в лоб. Иначе мы и правда без ордера к ним на милю не подойдем, а судья уже сыта всем этим по горло. Поэтому ордера нам и не видать, как своих ушей, пока не докажем, что Беннетт еще и Кеннеди пристрелил.
Они сидели в уютном ресторанчике, название которого оказалось в конечном итоге более подходящим, чем казалось поначалу. Он находился чуть выше подножья соседствующей с вулканом невысокой горы, в небольшой ложбине, и из его окон открывался впечатляющий вид на Маунт-Худ. Надо заметить, что вблизи, да еще в темноте зрелище было еще более устрашающим. Все равно что смотреть на цунами из теплого, сухого и безопасного места: вроде и не так жутко, но все равно щекочет нервы и захватывает дух. А что, если эта громадина возьмет и рухнет прямиком на город? Или ни с того ни с сего решит устроить извержение?
Скалли глядела на гору так пристально и долго, что ей начало казаться, будто внутри нее что-то подрагивает и клокочет, стремясь выйти наружу. «Интересно, – подумала она, – каково это – жить всю жизнь рядом с такой махиной? Он как огромный страшный секрет, о котором все знают, но молчат. Или как Большой Брат – наблюдает за тобой неустанно, в любое время и в любом месте. И ты никогда не сможешь до конца забыть о нем, и будешь знать, что, где бы ты ни был, в этом городе за тобой повсюду следит его всевидящее око».
Фрэнк Пьюзи, кажется, угадал ход ее мыслей.
– Здесь все считают его потухшим, – сказал он и кивнул в сторону горы Маунт-Худ. – Но официально это действующий вулкан. Говорят, есть даже небольшая вероятность извержения в ближайшие тридцать-сорок лет.