— У вас были какие-то сомнения, что это действительно Лорен? — спросила Скалли.
— Нет, конечно. — Пьюзи грустно усмехнулся. — Кому такое в голову придет?
— Я бы хотела провести повторное вскрытие, — сказала Скалли. — Если вы не против.
— Да там и вскрывать нечего, агент Скалли. Одни кости остались. Но я не против, конечно же. У нас один судмедэксперт на весь округ, и работы у нее по горло — каждый день не меньше десятка трупов. Могла что-нибудь и пропустить. Вас проводить до морга?
— Нет, спасибо, я доберусь. — Скалли, невнимательно кивнув детективу, быстро направилась к выходу.
— Возьмите мою машину! — крикнул Пьюзи вслед Скалли и, когда та обернулась, бросил ей ключи от своего «тауруса».
— А меня можете подкинуть до отеля, — заметил Малдер, провожая взглядом напарницу: махнув детективу рукой в знак благодарности, та торопливо скрылась за дверью. — Я не возражаю.
***
Пока детектив Пьюзи, тихо подпевая какому-то льющемуся из колонок магнитолы ретро, вел полицейский «шевроле» по улицам Худ-Ривера, Малдер с интересом смотрел в окно. Куда бы их со Скалли ни заносила служба, он всегда старался хотя бы в общих чертах понять, что представляет собой место их очередного расследования и что за люди его населяют. Все эти крохотные американские городки казались на одно лицо лишь поначалу.
Худ-Ривер, впрочем, не вполне вписывался в образ типичного маленького американского городка. Население действительно было небольшим — от силы семь тысяч человек, но зато город играл почетную роль столицы округа, носившего то же имя. В хорошую ясную погоду он, должно быть, выглядел очаровательно — точь-в-точь рисунок с живописной открытки — и привлекал немало туристов. Но сейчас никакого очарования не было и в помине. Столбик термометра застыл где-то около нуля, шел снег, периодически превращавшийся в дождь и обратно, а по улицам и дорогам разлилось море вязкой комкующейся грязи. Кое-где она растекалась лужами, в других местах успела застыть, превратившись в еле видную, а потому крайне опасную ледяную корку. Казалось, что абсолютно все вокруг выкрашено в одинаковый серый цвет — дома, дороги, машины, люди. И над этим серым грязным месивом нависал опутанный иссиня-черными тучами вулкан Маунт-Худ — темная, зловещая громада. Казалось, он в любую минуту готов рухнуть на город и придавить его своей устрашающей массой.
— У вас необычный карьерный путь, — прервал затянувшееся молчание Малдер. — Помощник шерифа, а теперь детектив?
Пьюзи понимающе кивнул, словно ожидал этого вопроса.
— Поначалу я метил в шерифы, но мой пыл быстро поугас. Честно говоря, агент Малдер, дело Беннетт сыграло в этом не последнюю роль. Когда его закрыли, я все взвесил и решил, что принесу больше пользы, если буду заниматься непосредственно полицейской работой, а не утопать в бумагах.
— Вы дружили с родителями Лори?
— Да как вам сказать? И да, и нет. Пока длились поиски, мы общались каждый день, иногда не по одному разу. Как-то моя жена даже звала их к нам на семейный обед, до того нам их было жалко. Знаете… — Он вздохнул. — Эта история меня многому научила. В том, что касается человеческой природы, я имею в виду. Когда Лори только пропала, к ним весь свет слетелся на помощь. Суеты было — мама не горюй. Но пары месяцев не прошло как все помощники словно испарились. Конечно же, у людей своя жизнь, свои заботы… Но через полгода им ведь даже звонить перестали.
Малдер кивнул.
— Человеку свойственно обходить стороной тех, кто в беде. Подсознательный страх, что это заразно.
— Это вы точно подметили. — Детектив Пьюзи закивал. — Было видно, что людям рядом с ними некомфортно. Глаза отводят, мычат что-то невнятное, не знают, что сказать. Короче говоря, никого в итоге не осталось. Ах, черт! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Совсем забыл про эту мерзавку Сильвию. Вот уж кто им покоя не давал.
Малдер удивленно посмотрел на детектива.
— Кого бы я с радостью сажал за решетку без суда и следствия, агент Малдер, так это тех, кто наживается на чужом горе. Целителей всяких, колдунов, ну или как в этом случае — экстрасенсов.
— Беннетты обращались к экстрасенсу? — изумленно спросил Малдер.
— Да она небось сама к ним пришла. Это у них такой хитрый ход: мол, мне больше вашего надо, можете даже не платить. А потом — опаньки! — Пьюзи хлопнул рукой по рулю так громко и неожиданно, что Малдер вздрогнул. — И ты уже у них на крючке! Выкладываешь очередную круглую сумму за очередную порцию лапши на уши.
— Так и было в этом случае?
— Положа руку на сердце — точно не знаю. Я в чужие кошельки не лезу. Но наплела она им будь здоров. — Детектив покачал головой. — Шейла приходила ко мне, пересказывала эти, с позволения сказать, видения, просила что-то там расследовать.
— А вы, конечно же, не стали? — Это не прозвучало как вопрос. Скорее как осуждение.
Пьюзи удивленно посмотрел на собеседника.
— Агент Малдер, нам надо было черт знает сколько гектаров леса прочесать. И пару-тройку озер размером с Род-Айленд каждое. Другие, знаете ли, имелись заботы. Да и нечего там расследовать.
— В каком смысле?
— Если бы эти мошенники говорили хоть что-то конкретное, их слишком легко было бы прижучить. Поэтому дело ограничивается всякой абстрактной ерундой, которую каждый может сочинить.
— Какой именно?
— Подвал, мужчина в белой рубашке, багажник машины, шестерка на зеленом фоне и вода. Или что она там говорила? — Он недовольно наморщил брови. — Вид из-под воды. Как будто кого-то топили. В общем, набор банальностей. Готовый фильм про маньяка-похитителя.
— А мне показалось, что звучит довольно конкретно, — заметил Малдер.
Детектив даже отпустил руль ради того, чтобы разочарованно развести руками.
— Ну, если вам так кажется, можете сами с ней побеседовать. Облапошивать народ она вроде перестала, но до сих пор здесь живет. Работает в парикмахерской.
***
Амалия Санчез, старший патологоанатом округа Худ-Ривер, с большой готовностью уступила Скалли прозекторскую, и та, надев белый халат, очки и перчатки, собралась с духом и взялась за ручку холодильной камеры.
Жизнь, единственное предназначение которой — умереть.
Кучка костей, горстка песка.
«Но ведь ты нашла ее… И получила шанс ее полюбить…»
О, Малдер, если бы ты только смог понять…
Вздохнув, Скалли дернула за ручку и осталась наедине с безымянным телом.
***
Морг с бесконечно длинным рядом холодильных камер — не видно ни конца, ни края — почему-то расположен в комнате для допросов. Через стекло на нее смотрит целая группа мужчин в пиджаках. Скиннер, Керш, Уиллис, Уотерстоун, Блевинс и еще несколько человек, которых она не помнит. В самом центре с холодным, отстраненным лицом стоит, скрестив руки на груди, Малдер, а позади него – какой-то мужчина. Его силуэт сливается со стенами: на нем военная форма почти такого же – темно-синего – цвета. Приглядевшись, она различает черты его лица – это ее отец.
На столе для вскрытий лежит тело Роберты Сим.
Ледяными трясущимися руками она берет диктофон и начинает говорить, но голос срывается и дрожит. Она слышит себя словно бы со стороны — монотонное, бессмысленное мычание, в котором не разобрать ни слова. Мужчины то и дело перешептываются. Она не видит их, но чувствует каждой клеточкой своего тела, что они смеются над ней.
Скальпель ровным четким движением вспарывает тазовую полость.
Внутри что-то пульсирует, и от ужаса и изумления она роняет инструмент. Скальпель, словно в замедленной съемке, неторопливо переворачивается в воздухе и падает на пол с оглушающе громким звенящим стуком.
Все замирают.
И только внутри тела Роберты Сим что-то продолжает двигаться. Часто. Ритмично. Как будто там бьется сердце. Чье-то маленькое и быстрое сердце.