– У нее… волосы остались.
Малдер промолчал.
– Можно мне потрогать?
Он кивнул, сделав приглашающий жест, и Сильвия медленно, осторожно, словно боясь, что тело вдруг оживет, протянула к нему руку.
– Наденете перчатки? – спросил Малдер. Сильвия резко дернулась и отскочила в сторону.
– Нет, – судорожно вздохнув, ответила она. – Я так.
Снова подойдя поближе, Сильвия наконец дотронулась до пучка сохранившихся, хоть и давно потерявших свой естественный цвет волос и закрыла глаза.
«Представление начинается», – подумал Малдер.
Сильвия долго стояла, сжав волосы в руке, как вдруг ее веки затрепетали. Она принялась что-то бормотать про себя и, не открывая глаза, второй рукой вдруг схватилась за то, что осталось от ладони девочки.
– Это она… - Неразборчивое бормотание неожиданно превратилось в тихий шепот. – Это она! – выкрикнула Сильвия и, открыв глаза, стремительно отпрыгнула в сторону.
Придя в себя, она быстро смахнула со щеки слезу.
– Это Лори, – решительно объявила Сильвия, глядя Малдеру прямо в глаза, и устало сползла на холодный пол, будто эти два слова высосали из нее последние соки.
– Вы что-то увидели? Что-то новое? – с надеждой спросил Малдер, протянув женщине руку и помогая встать. – Хотите воды?
– Нет, нет… Простите… Я увидела, но… все то же самое. – Она говорила сбивчиво, едва переводя дыхание, как будто только что пробежала марафон. – Тот мужчина, шестерка, вода… Простите. Я бы очень хотела помочь.
– Совсем ничего нового? Какие-то детали? Хоть что-то?
– Разве что… Ей как будто бы было больно. И трудно дышать. Но это все. Наверное, слишком много времени прошло. Мне жаль.
Малдер едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Он не рассчитывал на многое, но полученный результат определенно не стоил ни ссоры со Скалли, ни потраченного времени.
– Хорошо. Я отвезу вас домой, – разочарованно произнес он и, не сдержавшись, раздраженно швырнул на стол перчатки, которые, сам не отдавая себе в этом отчет, все это время сжимал в руках так сильно, что побелели костяшки пальцев.
***
Увидев у двери в свой номер женщину, явно ожидавшую ее возвращения, Скалли невольно замедлила шаг. Незнакомка стояла к ней боком, опершись о парапет, и задумчиво курила, но, заслышав стук каблуков Скалли, с наслаждением выпустила последнюю струйку дыма и, одним щелчком отправив окурок вниз, повернулась к ней. Высокая худощавая брюнетка со стильной короткой стрижкой. Практически модельная внешность. Налепить на нее глупую улыбку, добавить вульгарного макияжа – и ее ничего не стоит представить на обложке какого-нибудь желтушного издания для дам среднего возраста. «Отличное название для журнала – “После сорока”, – подумала Скалли. – Со статьями вроде “Как избавиться от целлюлита и продолжить привлекать мужчин”. Или “У мужа кризис среднего возраста. Что делать?” Или “Десять причин не говорить супругу о том, что у вас геморрой”… И обязательно – колонка полезных советов. “Сын притащил домой разведенку с детьми!” “Что делать, если муж отлынивает от секса?”»
Усмехнувшись собственным мыслям и в очередной раз поразившись тому, что они в последнее время живут какой-то своей, мало связанной с ней жизнью, Скалли неспешно подошла к женщине и присмотрелась внимательнее. В этом красивом, утонченном лице было нечто такое, что сразу притягивало взгляд, – глубоко засевшая тоска, надлом, смутное внутреннее беспокойство. Ее глаза – усталые, потускневшие, с пролегшими под ними глубокими морщинами – выглядели так, словно случайно перекочевали к незнакомке с лица какой-нибудь дряхлой, немало повидавшей старухи. Скалли успела понять, кто перед ней, до того, как женщина назвала свое имя.
– Агент Скалли? Я бы хотела с вами поговорить. Меня зовут Шейла Беннетт.
Комментарий к Глава 3
Прошу прощения у читателей за промедление. Умудрилась не заметить, что бета прислала главу еще две недели назад. *Посыпает голову пеплом*
========== Глава 4 ==========
– Полагаю, вы в курсе ситуации, раз пришли. Прошу вас. – Скалли указала на единственный имевшийся в комнате стул.
Шейла кивнула, по-прежнему не глядя на Скалли, но даже не подумала сесть. Напротив, продолжила бродить по номеру, осматривая его с таким интересом, словно очутилась в музее, а не в самом заурядном номере обыкновенной гостиницы, обстановку которой любой американец, хотя бы раз ночевавший в подобных местах, мог описать с закрытыми глазами.
– У меня к вам просьба, – наконец произнесла она. И после долгой паузы добавила: – Уезжайте. Оставьте это дело.
Несколько секунд Скалли пребывала в полной уверенности, что ослышалась. Но даже осознав, что поняла собеседницу верно, не сразу нашлась с ответом. Она ожидала чего угодно, но только не этого. И, пожалуй, удивилась бы куда меньше, если бы Шейла Беннетт попросила ее сплясать голышом, распевая рождественские гимны. От изумления Скалли машинально присела на кровать, но тут же встала и, скрестив руки на груди, отошла к окну.
– Это невозможно, – в конце концов ответила она.
– Вы можете сказать вашему начальству что угодно. Скажите, что ничего не нашли. Скажите, что закрываете дело. Мы подпишем любые бумаги. Что у нас нет претензий, что мы не считаем себя пострадавшей стороной. – В голосе Шейлы появились отчаянные, истеричные нотки. – Я прошу вас как женщина. Прошу вас как ее мать.
– Чья мать?
Вопрос, очевидно, попал в самую точку. Шейла обернулась. В ее глазах стояли слезы, зато на лице читалась неприкрытая злость. Но каким-то невероятным усилием воли она удержалась от того, чтобы выплеснуть свою ярость на собеседницу. Скалли, понимая, что переступила черту, поспешила дать задний ход.
– Простите, я не понимаю. – «Отличная комбинация. Две истерички на грани нервного срыва в одной комнате. Первая под завязку накачана пароксетином (1) и с пистолетом, а вторая, кажется, готова расправиться с кем угодно голыми руками – дай только повод». – Неужели вы не хотите узнать…
– Я не хочу ничего знать.
Скалли молча смотрела на Шейлу, рассчитывая, что та потрудится подкрепить свои слова какими-то доводами. Ну или, быть может, ее мимика или взгляд прольют свет на столь странную просьбу. Но лицо женщины оставалось непроницаемым. Отчаявшись дождаться хоть каких-то пояснений, Скалли, откашлявшись, омерзительно слабым для ее собственного уха голосом спросила:
– А как же ваш муж?
Шейла горько улыбнулась.
– От моего мужа, агент Скалли, давно осталась одна тень. Он умер в тот день, когда пропала наша дочь. А когда она вернулась… – Шейла замолчала. – Лори единственная ниточка, на которой держится наша семья. Понимаете? Пожалуйста, оставьте нас. Если изыщется хоть малейшая возможность, уезжайте.
«Так дело в нем?»
– Поймите наконец: мы не можем этого сделать.
– Если это из-за того, что Лори…
– Это из-за того, что где-то еще одна мать ищет своего ребенка, – решительно прервала ее Скалли. Шок сменился гневом, и к ней наконец вернулся дар речи. Последние слова ей даже удалось произнести твердо, а не тем полувопросительным блеющим голосом, которым она говорила до сих пор. – Из-за того, что убийца все еще на свободе.
После еще одной молчаливой дуэли взглядов, окончившейся не в ее пользу, Шейла схватила сумочку, которую в самом начале разговора положила на комод. Решительно направилась к двери, резко распахнула ее и уже на пороге, не оборачиваясь, тихо сказала:
– Вы ничего не добьетесь, ничего не сможете изменить. Только лишите меня дочери во второй раз.
Она шагнула вперед, но в последний момент ее окликнула Скалли:
– Миссис Беннетт? – Та наконец обернулась. – Когда вы поняли?
Шейла развернулась и вышла из номера, закрыв за собой дверь. Она не проронила ни слова, даже не простилась.