Утешало лишь одно: пока они заняты расследованием, ей ничего не грозит. Кто знает, может, если удастся вовремя сбегать и умело прятаться после выполнения своих непосредственных служебных обязанностей, все разрешится как-нибудь… само?
Господи, и как она дошла до такого?..
– Бери машину, когда будешь готова. Меня подбросит офицер Рид.
«Он дает мне и себе время остыть».
Она открыла рот, чтобы попытаться выдавить из себя что-нибудь нейтральное, но было слишком поздно. В трубке уже звучали частые гудки.
***
Офицер Рид безмятежно лакомился большим, щедро политым глазурью пончиком, но, завидев Скалли, смахнул с губ крошки тыльной стороной ладони и, торопливо дожевав свой неприлично калорийный обед, поспешил сообщить ей, что проводил агента Малдера в комнату для допросов.
Там она и обнаружила напарника вместе с детективом Пьюзи. Стоя плечом к плечу в одинаковых позах, они задумчиво наблюдали через одностороннее стекло за находившимся внутри человеком. Ни тот, ни другой даже не заметили ее появления, поэтому Скалли решила повременить с расспросами. Она бесшумно подошла к ним, встала рядом и пригляделась внимательнее. Ничего особенного «на той стороне» не наблюдалось.
За столом в кабинете сидел внешне ничем не примечательный мужчина. Средних лет, среднего роста, средней комплекции, с самым что ни на есть среднестатистическим цветом волос и глаз и одетый «как все». Скалли про себя называла таких «невидимками». Внимание привлекало лишь одно – его очевидная, бросающаяся в глаза нервозность. Он то и дело оглядывался по сторонам, как будто только что оторвался от гнавшейся за ним по пятам стаи гончих, теребил обеими руками краешек рукава и отстукивал правой ногой безумный ритм. Казалось, мужчина в любую секунду готов сорваться с места и опрометью броситься прочь.
– Полагаю, это новый подозреваемый? – Малдер и Пьюзи вздрогнули и как по команде повернулись к ней. – Раз он в комнате для допросов?
– Нет, агент Скалли. – Детектив немного смущенно улыбнулся. – У нас просто с местом напряженка. Но ваша правда: не стоило его туда сажать. Сами видите – у горемыки с нервами и без того беда.
– Это некто Лукас Хэмптон, – пояснил Малдер. Он явно избегал ее взгляда, но никто не заподозрил бы по его голосу, что между ними что-то произошло. Кроме нее. – Уверяет, что у него есть важная информация насчет исчезновения Лорен Беннетт. Он бывший коллега Уайатта Беннетта: они вместе работали в лаборатории при больнице Лост-Лейк.
– Настолько важная, что он вспомнил о ней только семь лет спустя? – Любопытство и удивление на время пересилили в ней остальные эмоции.
– Об этом мы с Фрэнком и гадали. Пока ждали прибытия Вашего сиятельства. – Со стороны это прозвучало как милая подколка, и детектив добродушно усмехнулся. Но Скалли прекрасно уловила в голосе Малдера плохо скрытое желание выплеснуть остатки гнева. Такого тона она не слышала со времен того нелепого дела в Нью-Гэмпшире. Но то, что случилось на сей раз, не получится списать на странное помешательство из-за неудачного расположения небесных светил. И едва ли «проблема» разрешится сама собой – стоит им только выехать за пределы Худ-Ривера и с облегчением сесть в самолет до Вашингтона.
Как же называлась та дыра?
– Ну что ж, раз все в сборе… – Детектив Пьюзи с предвкушением потер руки. – Начнем?
С этими словами он открыл дверь и, кивнув, галантно пропустил Скалли вперед.
Комити. Она называлась Комити.
***
– Мистер Хэмптон, я детектив Фрэнк Пьюзи, а это агенты Малдер и Скалли из ФБР. Не хотите воды?
Тон детектива выдавал в нем опытного копа даже больше, чем его убеленная сединами голова. Всего два незамысловатых предложения произвели поистине волшебный эффект. Мужчина, выглядевший так, словно вот-вот падет жертвой гипервентиляции и рухнет в обморок, заметно расслабился и даже перестал отбивать ногой чечетку. Он кивнул, и Пьюзи, словно Санта Клаус, извлек невесть откуда стакан воды и торжественно поставил перед Хэмптоном. Тот мгновенно опустошил его двумя жадными глотками и, вытерев губы рукавом, кивнул в знак того, что готов говорить.
– Почему вы пришли в полицию именно сейчас? – спросила Скалли.
– Прочитал в одной местной газетенке про скелет. Там написали насчет переломов.
Малдер резко обернулся к детективу. Его суровый пронзительный взгляд можно было истолковать только одним образом: «Какого черта?» Пьюзи только пожал плечами, всем своим видом красноречиво давая понять, что подобные утечки – не более чем вечные каверзы судьбы, которые находятся вне его контроля. Неодобрительно покачав головой, Малдер снова повернулся к Хэмптону. Тот пару раз растерянно перевел взгляд с агента на детектива и обратно, тщетно пытаясь понять, что значит их безмолвный обмен репликами, и продолжил:
– Я сразу вспомнил о Лори. Уайатт про нее много рассказывал.
– Давайте ближе к делу, – бесцеремонно поторопил мужчину Малдер. Его явное раздражение заставило Скалли вздрогнуть. Впервые за последние часы она заставила себя посмотреть на напарника.
«Знаю, что это и моя вина, но возьми себя в руки, Малдер».
Хэмптон заметно напрягся. Нервно заскреб ногтем по пластиковой поверхности стола, не обращая внимания на сопровождавший это действо омерзительный звук.
– Что мне грозит за лжесвидетельство?
Брови всех присутствующих в комнате, за исключением принадлежавших самому Лукасу Хэмптону, взмыли вверх от удивления.
– От исправительных работ, – откашлявшись, нашлась с ответом Скалли, – до пяти лет тюрьмы. Зависит от обстоятельств.
Мужчина стоически перенес эту новость и, переведя дух, заговорил:
– Я солгал полиции. В тот день, когда Лори пропала, Уайатта не было на работе.
В комнате воцарилась тишина, прерываемая только шуршанием бумаги: детектив Пьюзи пытался отыскать что-то в деле Беннетт, которое предусмотрительно захватил с собой.
– Тогда была наша смена. Мы работали вдвоем. Уайатт попросил его прикрыть и куда-то ушел.
– На всю смену? – спросил Малдер.
– На всю смену.
– И что же, позвольте спросить, заставило вас утаить эту информацию от полиции? – Теперь уже досада вполне отчетливо звучала в голосе Скалли, но она, по большому счету, и не намеревалась ее скрывать. Мало что раздражало ее больше, чем свидетели-недоумки. Даже преступники – и те порой были лучше. Уж по крайней мере умнее.
– Уайатт. И не заставил, а попросил.
Скалли откинулась на спинку стула, громко вздохнув и скрестив руки на груди. Малдер мгновенно среагировал, без слов и дополнительных разъяснений считав сигнал: она будет плохим полицейским, а он – хорошим. Напарники действовали не задумываясь, практически на уровне рефлексов.
«Идеальное профессиональное взаимопонимание. Придется постараться, чтобы оно полетело ко всем чертям, – с горечью подумала Скалли. – Но у нас, кажется, есть все шансы в этом преуспеть».
– Мистер Хэмптон, – мягким, даже вкрадчивым голосом заговорил Малдер. – Расскажите все по порядку.
– Да я, в общем-то, все уже рассказал. – Мужчина растерянно развел руками. – Он не говорил, куда идет. Сказал, по личному делу. Потом, когда Лори исчезла, я, естественно, первый на него накинулся с расспросами. Но Уайатт уверял, что это с ней никак не связано, умолял ничего не говорить Шейле и полиции. Я ему поверил, понимаете? – Скалли скептически поджала губы и отвернулась, а Малдер понимающе кивнул. – Он ее обожал. У них ведь еще старшая дочь есть, Ким. Но Лори у него была любимицей, он в ней души не чаял.
– И вас не смутило, что Беннетт ничего не рассказал об этом «личном деле»? – последние два слова Скалли отчеканила ледяным голосом.
«Надо немного сбить с него спесь. После этого Малдеру будет проще перейти в атаку».
Мужчина ничего не ответил, но его лицо пошло красными пятнами. Он отвел взгляд и принялся пристально разглядывать трещину на стене.
Малдер наклонился поближе к Хэмптону, явно собираясь задать какой-то проникновенный вопрос, но в разговор внезапно вмешался детектив Пьюзи.