Мы приехали в больницу в девять и потеряли зря целое утро.
В полдень мы решили пообедать в больничной столовой, где на удивление хорошо кормили. В этот час там было много народу; все сидели за длинными столами. Элли нашла два места и поставила там свою сумку, чтобы обозначить, что места заняты, и мы пошли на раздачу.
Когда мы вернулись с едой и Элли подняла сумку, из-под нее выпал листок бумаги. Она протянула его мне.
Мистер Килмер, я хочу поговорить с вами об очень важных вещах. Давайте встретимся на игровой площадке за школой в пять часов.
Подписи не было. Я сложил ее и беззаботно сунул в карман. Потом оглянулся; никто на меня не смотрел.
— Похоже, почерк женский, — тихо сказала Элли.
Я кивнул.
— Но, возможно, я попаду в какую-нибудь ловушку.
— Нет, мы попадем в какую-нибудь ловушку.
День оказался столь же непродуктивным, как утро. Он тянулся бесконечно, а я стремился скорее встретиться с человеком, приславшим записку. В четыре мы уехали — с запасом времени, чтобы найти здание школы. Но оно было в пяти минутах езды.
Мы подъехали и осмотрелись. Две боковые улицы заканчивались тупиками, то есть ехать по ним — значит привлечь к себе внимание. С нашего наблюдательного пункта игровая площадка казалась пустынной, и школа, очевидно, была закрыта. Прекрасное место для того, кто хочет встретиться с нами, не будучи увиденным, но также прекрасное место для ловушки.
Ни у Элли, ни у меня не было сомнений, что на эту встречу надо идти, и пистолет в кармане давал мне чувство безопасности, хотя я его и не зарядил.
— Надо позвонить Кентрису, — сказала Элли. — Сказать по крайней мере, где мы и куда собираемся. На всякий случай.
— Я не хочу, чтобы он здесь появлялся, — ответил я. — Боюсь, спугнет.
— Но, если мы исчезнем, он хоть будет знать, откуда плясать.
Мне все же не хотелось это делать, но Элли настаивала, и я набрал его мобильный, надеясь, что он включил голосовую почту. Так и случилось. Я оставил сообщение, а когда он его услышит, встреча уже закончится. Это меня устраивало.
Мы выпили по чашке кофе и вернулись к школе. Объехали ее, остановили машину, но выходить не стали. Ровно в пять подъехала еще одна машина. За рулем сидела женщина.
Припарковавшись, она вышла из машины, опасливо оглядываясь. Казалось, она нервничает куда больше, чем я.
Мы с Элли выбрались из машины и направились к ней. Она стояла под навесом у школьных дверей, стараясь быть как можно более незаметной.
— Мистер Килмер, спасибо за то, что приехали, — сказала она.
— Это Элисон Тайнс, — представил я Элли.
Женщина слегка кивнула.
— Все, что я скажу, не должно пойти дальше вас двоих.
— Хорошо, — согласился я.
— Меня зовут Мария Галассо. Я работаю в Ардморской больнице. Я программист из пристройки в задней части больницы.
Я видел эту пристройку.
— Чем мы можем помочь вам, Мария?
— Тот человек, которого убили вместе с женой…
— Фрэнк Донован?
— Сантехник, — кивнула она. — Я видела, как он выходил из лаборатории. Месяца два назад. Было уже поздно, почти все уже разошлись по домам, а мне нужно было закончить работу. — Она помолчала. — Я не должна вам этого рассказывать.
— Говорите, Мария. Мы не будем делать ничего, не сказав сначала вам.
— Он не должен был заходить в лабораторию; этого нельзя тем, кто не имеет допуска. Я сама там никогда не была. Я попыталась с ним заговорить, но он ушел. — Она чуть не плакала. — Я доложила об этом происшествии.
— Кому доложили?
— Мы заполняем такую форму о том, что сделали за день, и там есть особая графа: не попалось ли нам на глаза что-нибудь необычное. Я написала, что он был в лаборатории.
— И что было потом?
— Ничего. Я больше никогда его не видела. Но, когда я прочитала вашу статью, я поняла, что это он.
Она сказала, когда произошел этот случай, — недели за две до убийства. А мне интуиция подсказывала, что решение убить Донована пришло, когда подслушивающие устройства в моей квартире уловили наш с Элли разговор о нем.
— И вы думаете, что ваш доклад стал причиной его убийства?
— Я боюсь людей, на которых работаю.
— Почему?
— Здесь все засекречено. Здесь вооруженная охрана.
— И что они охраняют? — спросил я.
— Не знаю. Я программист; я программирую чипы.
— Какие чипы? — спросила Элли.
— Они предназначены для хранения видео, но хранят все.
— Мария, почему вы обратились с этим ко мне?
— Из-за вашей статьи. И потому, что я могла оказаться причиной его смерти. Мы подписывали бумагу, где обещали ничего не рассказывать о том, чем мы занимаемся.