И все это время я думал об Элли. В нашей ситуации она может не отвечать на звонки, только если дела совсем плохи. В голове у меня роились вопросы, что сделать, чтобы ей помочь.
Мы продолжали искать что-то разоблачительное, но ничего не находили. В конце концов Крейг показал на часы.
Я кивнул, вышел из здания и вернулся в машину, ждать Крейга, который остался вернуть сигнализацию в прежнее состояние.
Минут через десять он пришел и сел ко мне в машину.
— Прости, Крейг. Пустая трата времени.
— Ничего. Каждый порой получает неверную информацию.
Я кивнул.
— Я тоже так думаю.
— Ричард, я сказал, что нам нужно поговорить.
— Я помню.
— Я человек подозрительный, я все и всегда проверяю. Это вызывает раздражение, но в конечном итоге оказывается полезно.
Мне не понравилось такое начало.
— Ладно…
— И вот я проверил Элисон Тайнс.
Теперь я, с одной стороны, злился на него за это, а с другой — боялся того, что он мог раскопать.
— Наплевать, Крейг.
— Ричард, у нее нет сестры-двойняшки, и никогда не было, и она совсем не оттуда, откуда тебе сказала.
Меня словно током ударило.
— О чем ты говоришь, черт побери! Это невозможно!
— Я это обнаружил, взяв ее отпечатки пальцев — вынеся стакан из твоей квартиры. Ее настоящее имя Нэнси Бомон, она отсидела срок за мошенничество и вымогательство. Вот здесь документы. — Он протянул мне конверт.
— Нет… — Голова у меня шла кругом.
— Ричард, мне очень жаль.
— Не знаю, откуда ты все это взял, но это полная чушь.
— Возьми с собой, а дома посмотри, — сказал он.
— Ты не понимаешь, — сказал я. — Кто-то манипулирует моей жизнью. С первого же дня все было не таким, как казалось.
— Ричард…
— И они подсунули тебе ложную информацию, потому что…
— Просто просмотри потом, ладно?
— Потому что Элли реальна. Я это знаю.
Не помню, как я ехал домой.
Крейг открыл такие ужасные вещи, что у меня не было сил в них поверить. Почти доехав до дома, я в конце концов решил, что это не может быть правдой. При этом я, конечно, понимал, что много такого, что не может быть правдой, уже случилось.
По дороге домой я не пытался звонить Элли. Я по-прежнему очень за нее беспокоился, но сначала мне нужно было понять кое-что для себя. Примерно в миле от своего дома я припарковался на какой-то улице, включил в машине свет и открыл конверт.
Там были: тюремная карточка Нэнси Бомон с моментальной фотографией, но на фотографии почему-то было лицо Элли; ксерокопии газетных вырезок об ее аресте, снова с фотографией Элли; фотографии настоящей Элисон Тайнс вместе с сестрой-близняшкой Джули из школьного альбома, только вот с Элли и Джен у них не было ничего общего.
Все это лежало в конверте, но все это не могло быть правдой. Если можно сделать так, что человека не существовало, то что стоит сделать фальшивые документы?
Остаток пути я мечтал, чтобы Элли была дома, правда, я не знал, что ей сказать. Главное — не то, что я скажу, а то, что увижу в ней. Ее реакция скажет все, что мне нужно знать.
Дома ее не было, и по телефону она по-прежнему не отвечала. Теперь я уже не сомневался, что она не вернется. Но я не мог понять почему.
Ее одежда и вещи были здесь, и это странно. Она ведь знала, что всю ночь меня не будет и у нее хватит времени забрать их. Но все же это не могло быть просто совпадением. Разоблачения Крейга и ее исчезновение наверняка взаимосвязаны. И напрашивается вывод: она каким-то образом узнала, что Крейгу стало все известно, и сбежала.
И все-таки это не могло быть правдой. Я вовсе не дорожил остатками своего душевного здоровья. Я любил Элли.
В восемь часов утра в дверь постучали. Я уже два часа как был на ногах, так что это меня не испугало, но и надежды тоже не внушило. У Элли есть ключ, она не стала бы стучать. А внизу есть привратник, и все остальные должны были звонить в домофон.
Я положил в карман пистолет.
— Кто там?
— ФБР.
Я глянул в глазок и увидел двоих мужчин.
— Покажите удостоверения, — сказал я.
Тот, что повыше, поднес что-то к глазку. Прочесть невозможно, но выглядит правдоподобно. Я открыл дверь.
Они вошли и представились как агент Эммет Лютер и агент Карлос Сориано. Лютер сказал:
— Вы написали заявление в нью-йоркскую полицию по поводу Филиппа Гарбера.
— Да.
— Об этом мы и хотим с вами поговорить.