Я объяснил, что это в компетенции полиции, и дал ей номер телефона Кентриса — с ним можно связаться, и он подтвердит.
— Вообще-то это можно определить при помощи компьютерной томографии, — в конце концов сказала она.
Я не отстал, пока она не позвонила и не записала меня на эту процедуру — на три часа, в больнице, при которой она работала. Потом рентгенолог расшифрует томограмму, сказала она, а я могу прийти за результатом к ней или просто позвонить в пять. Это давало мне возможность в течение двух часов сходить с ума от беспокойства по поводу Элли, чем я немедленно и занялся.
Без четверти три я явился в больницу, заполнил бумаги и тотчас меня вызвали в кабинет. Сама по себе процедура отняла не больше получаса. Я тут же вернулся в приемную доктора Фейрбанкс.
В четверть шестого она приняла меня.
Когда мы оказались у нее в кабинете, она подошла к компьютеру, картинка на экране которого, вероятно, изображала мой мозг.
— Мистер Килмер, вы не знаете, делали ли вам операцию на мозге? — Казалось, она не верит собственным глазам.
— Судя по вашему вопросу, я такую операцию перенес, да?
— Безусловно, перенесли. — Взяв ручку, она указала какое-то место слева на экране. — Видите, вот здесь — шрам.
— А других объяснений быть не может? — спросил я.
— Я не нейрохирург, но могу с уверенностью сказать: нет. И не только по виду шрама.
— А по чему еще?
— Вот видите? — Она снова показала на экран, на сей раз чуть повыше, где было небольшое темное пятно. — Здесь — посторонний объект, вживленный вам в мозг.
— Учитывая ваш интерес к нашим испытаниям, я подумал, что нужно позвонить вам, — сказал Гейтс. — Спасибо за то, что пришли так быстро.
— Так что у вас? — спросил Кентрис.
— Ну, мы закончили испытания лекарства, созданного компанией мистера Ласситера. Данные отправлены в Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами и скоро будут опубликованы. Поэтому я просил бы, чтобы до этого момента все, что я вам сказал, оставалось строго между нами.
— Постараюсь. А чем кончились испытания?
— Неудачей. Препарат показал себя неэффективным.
— Вас это удивило?
— Я обычно стараюсь удерживаться от прогнозов. Большинство испытаний заканчиваются именно так. Но вот мистера Ласситера это действительно удивило.
— Что вы хотите сказать?
— Ну, корпоративная этика требует, чтобы компания, вынесшая на рассмотрение лекарство, первой получила этот отчет. Мистер Ласситер получил его сегодня утром и оставил мне сообщение, почти истерическое. Из осторожности я записал наш последующий телефонный разговор. Я хотел бы дать вам его послушать.
— Я полагаю, он расстроился; но давайте послушаем, — сказал Кентрис.
Гейтс немедленно кликнул мышью. Из колонок полились голоса.
После того как они прослушали запись, Гейтс повернулся к Кентрису:
— Не знаю, дает ли такая угроза основание для иска в суд, но меня она беспокоит.
— А до этого вы его знали? Типична ли для него такая реакция?
Гейтс покачал головой.
— Мы знаем друг друга по бизнесу, а это совсем другое. — Он улыбнулся. — Я слышал, что он вспыльчив, но такого ожидать никак не мог.
— И чего вы хотите от меня? — спросил Кентрис.
— Не знаю, но по крайней мере я был бы благодарен вам за совет. Вы наверняка лучше знакомы с подобными вещами.
— Можете заявить на него в вашу местную полицию, но там наверняка положат это дело в долгий ящик. И если вы выдвинете обвинение, вам придется заниматься этим очень, очень долгое время. Так что я не могу вам посоветовать ни того, ни другого.
Гейтс несколько секунд обдумывал это:
— В таком случае я пока подожду. Но можно вам отправить копию записи?
— С какой целью?
Гейтс пожал плечами:
— Не знаю… Просто чтобы она у вас была.
Кентрис сказал, что можно, и ушел. Возвращаясь в свое управление, он попытался понять, почему он уверен, что Гейтс лжет, и зачем тому это нужно.
Он верил, что испытания потерпели неудачу и что запись подлинная, но он никак не мог поверить в невиновность Гейтса; реакция Ласситера была такова, что верилось: договоренность была, и Гейтс ее не выполнил.
Самое логичное объяснение: Гейтс зачем-то подставляет Ласситера, а Кентриса для этого использует.
Кентрис не знал зачем, и это его беспокоило. И даже пугало.
Есть некоторые преимущества в том, что окончил Университет «Лиги плюща». И главное, пожалуй, в том, что это дает тебе друзей, часто друзей на всю жизнь — умных, образованных, состоявшихся и состоятельных людей.