Николай Распутин ("сводный брат" Г. Е. Распутину), Илья Арсенов и Николай Распопов (шурин Г. Е. Распутина) посещали и посещают Григория Ефимовича, и когда бывают, то вместе с гостями Распутина поют духовные молитвы и канты. Григорий Ефимович читает им Евангелие и что может объясняет. Учит иметь чистоту совести и любить друг друга. Ничего мирского у него в доме не полагается. Девицы живут у Распутина в качестве его прислуги для хозяйства. Он их содержит, а иногда и денег им дает. Первый свидетель добавляет, что в старом доме была моленная под конюшней, а в новом ничего такого нет.
Евдокия и Екатерина Печеркины, 31 года и 24 лет - тетка и племянница: живут они у Григория Ефимовича в качестве работниц, он их содержит, а иногда и денег им дает. Как с ними, так и с гостями обращается всегда ласково, как с родными. Поют у него в доме церковные молитвы: "Величит душа моя", "Отверзу уста моя" и канты про гору Афон и другие, читают акафисты, Евангелие, а Григорий Ефимович объясняет его, учит любить друг друга и многому другому хорошему. Случается, что при свидании и прощании со знакомыми гостями он целует их в щеку, но никогда - в других случаях.
Ефимий Распутин (отец Григория Распутина): думает, что сын его часто ездит молиться Богу, а последние два года часто привозит с собой гостей. Последние большей частью, сидя дома, поют разные духовные песни, читают Евангелие и объясняют его, мирских игр и т. п. никогда не бывает, рабочих мужиков не держат: боятся убийства, а девицы живут более года в доме сына свидетеля.
Параскева Распутина (жена Григория Ефимовича): муж ее, Григорий, ездит в Россию большею частью Богу молиться, иногда по вызовам высоких особ. Иных собраний, кроме указанных выше, у них в доме не бывает, девицы Печеркины живут вместо детей - из-за пропитания.
В деле приведены показания и самого Григория Распутина:
а) Странствовать по богомольям начал лет 15 тому назад и сам не отказывал в приеме странникам. Постоянно живут у него две девицы в качестве работниц из-за хлеба и подарков. Рабочих мужчин не держит, так как сам он редко бывает дома, и домашние его боятся какого-нибудь вреда от мужчин. Когда приходят к нему братья по Христу: И. Арсенов, Н. Распутин, Н. Распопов, случается, поет с ними разные песнопения: "Отверзу уста моя" и канты про гору Афон, "Спит Сион" и другие, читают Евангелие и по силам объясняют его. Большую часть времени он, обвиняемый, бывает в поездках по разным монастырям - для посещения знакомых особ и для душеспасительных с ними бесед. Друзья его тоже не забывают и приезжают, как, например, настоящие дамы, - гостить в село Покровское, поучиться любви Божией, послушать пения и чтения. Близко знакомых ему женщин он приветствует поцелуями в щеку - из истинной любви; называет их ласкательными именами: "Хоня", "Еля", "Зина" по примеру их родителей, с посторонними же женщинами, тем более насильно, - никогда не лобзается, равно как никому не рассказывал про явление Святой Троицы ему, а ездит он потому, что его зовут везде. Мяса не стал есть лет 15 тому назад, табак курить и пить вино бросил лет 10 тому назад: пьяный имеет скверный характер.
б) На очной ставке с Евдокией Корнеевой по поводу показания ее о насильственном поцелуе Распутина и о явлении ему Святой Троицы свидетельница стояла на своем, а обвиняемый отрицал это показание частью вполне, а частью отговариваясь запамятованием ("6 лет тому назад").
в) В последнем слове Распутин добавил, что оговор его "хлыстом" он признает неправильным. Против показания же о. Чемагина возразил, что он в баню ходил задолго до женщин, а сильно угоревши, лежал в предбаннике, оттуда вышел действительно парный, - незадолго до (прихода туда) женщин, в чем, а также в том, что он настоящее дело читал, расписался.
Изучая материалы этого дела, обращаем внимание на то, что в нем еще не фигурируют обвинения Распутина в конокрадстве, воровстве, пьянстве, которые получат широкое распространение через несколько лет, не вменяется ему еще и обвинение в эротомании, распутстве, а только хлыстовский, религиозный "свальной грех".
На основе собранных "фактов" и показаний свидетелей протоиерей Дмитрий Смирнов, кстати говоря, член Тобольской консистории, подготавливает рапорт епископу Антонию с приложением отзыва о рассматриваемом деле некоего Дмитрия Михайловича Березкина, инспектора Тобольской духовной семинарии, в котором он нисколько не хуже чекиста ленинской школы шьет дело Распутину практически на пустом месте (факты и показания мы видели). В этом отзыве, в частности, говорилось: "Внимательно исследуя материал, имеющийся в деле об учении и деятельности крестьянина слободы Покровской Григория Распутина-Нового, нельзя не прийти к выводу, что пред нами группа лиц, объединившихся в особое общество со своеобразным религиозно-нравственным укладом жизни, отличным от православного. Что это так, видно из целого ряда заявлений как лиц посторонних упомянутой группе, так и самих ее членов. Из этих заявлений усматривается, например, что Распутин - "непорядочный человек, изменивший своей вере православной", что он - "неправославен", составляет с постоянными и временными насельниками своего дома общество каких-то "духовных богомольцев", наставляет лучше и выше, чем православный священник, составляет собрания, на которые "посторонних не пускают".
Центром этого общества, его основателем в слободе Покровской, главой и руководителем является, по-видимому, сам Григорий Распутин. По отзывам сторонних наблюдателей, эта личность "странная", не совсем нормальная, увлекающаяся ролью искусного духовного старца, "если не сектант, то во всяком случае - человек, впавший в какую-то "демонскую прелесть". Напротив, по отзывам лиц, состоящих, по-видимому, членами основанного Распутиным общества, это - человек "необыкновенный", "чище и прекраснее" которого трудно встретить, человек, которого "Бог возлюбил", "пророк", "прозорливец", "спаситель и руководитель заблудших", "обладающий удивительным знанием жизни" и "могущий разрешить все жизненные вопросы ответами из Евангелия", человек "беспредельной любви", "бездны любви", к которому барыни, задыхающиеся от разврата столиц, кинулись, "как мухи к меду".
Под руководством этого-то человека члены общества время от времени собираются на особые "собрания", причем эти "собрания" бывают, по-видимому, двоякого рода: во-первых, такие, на которые допускаются посторонние лица и на которых читают Евангелие и другие священные и богослужебные книги и поют различные церковные песнопения и религиозно-нравственного содержания стихи, вроде "Спит Сион", про гору Сион и прочее, и, во-вторых, такие, на которые "посторонних не пускают" и на которых участвуют, может быть, только те, кои могут вместить". Что происходит на этих последних собраниях (нет ни одного факта, что они были. - О.П.), из дела не видно.
Но, несмотря на то, что о таких собраниях ничего не известно, Березкин считает, что, очевидно, только на этих несуществующих собраниях Распутин и предлагает своим слушателям и слушательницам какое-то особое "учение", в результате восприятия которого происходит как бы некая "встряска души, уясняется цель жизни, "к чему нужно стремиться, приобретается утерянный душевный покой", вследствие чего люди снова начинают жить "с наслаждением".
На этих же не существующих в природе собраниях, по мнению Березкина, Распутин указывает домочадцам и гостям и на какой-то особый "храм православия" и преподает им какие-то "св. тайны", в результате "соединения" с которыми "плоть умирает пред духовным чувством", "на душе происходит как бы "Пасха", и человек, который раньше не чувствовал, что есть Христос, начинает понимать, что "на нем есть Христос", "соединяется со славой Христа", "включает в себя Бога" и прочее.