Самое большое место в народном сознании занимали представления о душе, стыде, грехе, совести, любви, доброте, справедливости, правде. "Душа всему мера", - говорили наши предки. "Душа всего дороже". Жить по душе - это значит быть добрым и любить ближнего своего. "Никогда не бойся делать добро и за добро всегда попадешь в честь", - часто говорил Распутин.
"Душа душу знает". "Душа с душой беседует, а сердце сердцу весть подает". "Мы с ним живем душа в душу", - часто говаривали русские люди.
За добро, за любовь нужно стоять горой, чтобы прожить жизнь по-доброму, по правде, достойно. "Не в силе Бог, а в правде" - эта мысль проходит красной нитью через народное сознание. "Правды не переспоришь". "Правда есть, так правда и будет". "Все минется, одна правда останется". (Эту последнюю пословицу Григорий любил повторять.)
Но самое главное в духовных представлениях Святой Руси - понимание любви как ядра мироздания, как выражение самого Бога.
"Где любовь, тут и Бог. Бог - Любовь" - одна из самых распространенных духовных народных пословиц XIX века. "Нет ценности супротив любви", утверждают наши предки. "Ум истиною просветляется, сердце любовью согревается". "Совет и любовь - на том свет стоит". "Где любовь, там и совет". "Где совестно, там и любовно". "Где любовь, там и свет".
И в этом отношении взгляды Григория Распутина идут глубоко в русле народной православной традиции. "Любовь - это такая златница, - пишет Григорий, - что ей никто не может цены описать. Она дороже всего, созданного Самим Господом, чего бы ни было на свете, но только мало ее понимают, хотя и понимают любовь, но не как златницу чистую. Кто понимает сию златницу любви, то это человек такой премудрый, что самого Соломона научит. Многие - все мы беседуем о любви, но только слыхали о ней, сами же далеко отстоим от любви". "Если любишь, то никого не убьешь, все заповеди покорны любви, в ней великая премудрость, больше, чем в Соломоне".
Любовь - величайшая ценность, но дается она только опытным людям через страдания и испытания. Любовь "пребывает наипаче у опытных людей, а сама по себе она не придет к тому человеку, который человек в покое и живется ему хорошо... У избранников Божиих есть совершенная любовь, можно сходить послушать, будут сказывать не из книги, а из опыта, поэтому любовь не даром достают. Тут-то и мешает враг, всячески старается, как бы человек не захватил любовь, а это ему, врагу, самая есть загвоздка. Ведь любовь - это своего рода миллионщик духовной жизни - даже сметы нет. Вообще любовь живет в изгнанниках, которые пережили все, всяческое, а жалость у всех есть.
О любви даже трудно беседовать, нужно с опытным, а кто на опыте не бывал, тот перевернет ее всячески. Вообще, где есть избранные в духовных беседах, те более понимают любовь и беседуют по Новому Завету и живут единогласно, единым духом. Вот в них есть искренняя любовь, и они молятся день и ночь вместе друг за друга. Вот у них-то и пребывает несметная златница любви. Вот, братья, поберегитесь врагов, и сестры, подумайте о любви златницы чистой".
Любовь в представлении Григория должна быть активной и конкретной, любить надо не вообще, а конкретного человека, который находится рядом с тобой, и вообще каждого человека, с которым ты встречаешься. Когда Распутин прекратил носить на теле настоящие вериги, он, по его выражению, - "нашел вериги любви". "Любил без разбора: увижу странников из храма и от любви питаю, чем Бог пошлет, у них немножко научился, понял, кто идущий за Господом".
"В общем любовь - большая цифра", - утверждает Григорий. "Пророчества прекратятся и знания умолкнут, а любовь никогда".
Важной частью духовных взглядов Григория Распутина является стремление жить по совести, как велят Священное Писание и Жития Святых. "Нужно себя везде и всюду проверять и исследовать". Каждый свой поступок соразмерять с совестью. Именно такой взгляд соответствует духовным ценностям Святой Руси. "Как ни мудри, а совесть не перемудришь". "Совесть с молоточком: и постукивает и подслушивает" - это народные пословицы. А Распутин говорил так: "Совесть - волна, но какие бы ни были на море волны, они утихнут, а совесть только от доброго дела погаснет".
Чтобы достигнуть спасения, нужно "только унижение и любовь - в том и радость заключается". В душевной простоте огромное богатство и "залы спасения". "Всегда нужно себя в одежде унижать и считать себя низким, но не на словах, а духом действительно. Бриллианты - тоже Божие создание и золото - украшение Царицы Небесной, бисер чтимый, но только нужно суметь его сохранить. Мы одеваемся в жемчуг - делаемся выше городов, подымаем дух, и рождается порок гордости и непокорности ко всему... Не нужно добиваться почета и учения, а следить и искать Господа, и все ученые послушают глагол твоих или изречения твоего". Григорий рассказывает, как много ему приходилось бывать у архиереев, которые его хотели испытать в вере и посрамить простого малограмотного крестьянина. "Придешь с сокрушенной душой и смиренным сердцем - их учение остается ничтожным, и слушают простые слова твои, потому что ты придешь не с простым духом, а от милости Божией. Ты одно изречешь слово, а они нарисуют тебе целую картину. Они, хотя и хотят испытать и ищут что-нибудь, но ты как не с простыми словами, то есть в страхе - вот тут-то у них замирают уста, и они противоречить не могут".
Душевная простота должна соединяться еще с одной важнейшей духовной ценностью Святой Руси - нестяжательством, отсутствием корысти, стремления к приобретательству. "Если не будешь искать корысти нигде и стремиться как бы утешить, призовешь Господа душевно, - учит Григорий, - то и бесы вострепещут от тебя, и больные выздоровеют, только бы все делать не от гнусной корысти. А будешь искать каких-нибудь случаев для брюха, для славы, для сребролюбия, то не получишь ни здесь, ни там, то есть ни небесного, ни земного... Если будешь себе приобретать, то не украсишь ни храм, ни себя, а будешь живой мертвец, как в Евангелии говорится".
Житейской, бытовой, хозяйственной основой Святой Руси, придававшей ей общественную устойчивость, служило отношение к труду как добродетели. Труд для русского человека не сводился к совокупности действий или навыков, а рассматривался как проявление духовной жизни, нравственное деяние, богоугодное дело, причем трудолюбие было характерным выражением духовности. То, чему учит Григорий, полностью соответствует этим представлениям, особенно он возвеличивает крестьянский труд (сам до конца своей жизни не переставал трудиться в своем хозяйстве, хотя имел все возможности этого не делать). "Сам Самодержец Царь крестьянином живет, питается от его рук трудящихся, и все птицы крестьянином пользуются, даже мышь - и та им питается. Всякое дыхание да хвалит Господа, и молитвы все за крестьянина... Велик, велик есть крестьянин перед Господом, он никаких балов не понимает, он в театре редко бывает, он только помнит. Сам Господь подать нес и нам велел - Божий трудовик! У него вместо органов коса в руках; вместо увеселений - соха у сердца; вместо пышной одежды какой-нибудь твердый армячок; вместо тройки - усталая лошадка. Он едет и вспоминает от души ко Господу: "Донеси меня с этой долины в свое прибежище или до города". Вот тут-то на нем Христос! А сам пешочком со слезами. Он здесь со Христом, а там уже давно на нем пребывает рай, то есть он заготовил Житницу Божию".
Систему духовных ценностей Святой Руси венчала и гармонизировала идея царской власти. Образ царя олицетворял собой Родину, Отечество. "На родине, - пишет Григорий, - надо любить родину и в ней поставленного Батюшку Царя помазанника Божия".
Истинное народовластие, по мнению Распутина, заключается в идее царской власти. Царь - наиболее совершенное выражение народного разума, народной совести, народной воли.
Могли ли все эти идеи прийтись по вкусу большей части российского образованного общества того времени? Конечно, нет. Отчужденная от народных основ, традиций и идеалов, лишенная национального сознания, значительная часть российской интеллигенции воспринимала духовные ценности Святой Руси как признак отсталости и реакционности, а к ее носителям относилась как к мракобесам, подозревая их в самых ужасных преступлениях и поступках. В отторжении идеалов Святой Руси со стороны отечественной интеллигенции состояла главная трагедия русского общества начала XX века. Поэтому Григорий Распутин как духовный и общественный деятель был исторически обречен. Сползание образованного общества от ценностей отечественной духовной культуры к западноевропейскому пониманию прогресса как возрастания потребления материальных благ произошло задолго до него. В этом смысле его судьба была предопределена, ибо он был барьером на дороге "западноевропейского прогресса".