Мне стало стыдно – раскис из-за небольшого и заслуженного щелчка по носу. Дети смотрели на меня, не отводя взглядов, и моё сердце захлестнуло тепло: «Вы уже стали для меня любимой и близкой семьёй, – мысленно произнёс я, – буду стараться не слишком сильно разочаровать вас!» Глаза детей озарились ярким светом улыбок, и это было лучшим ответом на мои угрызения совести.
Почти весь следующий день был посвящён практике работы с мыслями. Как только я сумел обуздать свою гордыню, так сразу до меня и дошло, что это я отдыхал, а дети все дни тяжело работали, чтобы обучить хоть чему-то, за столь короткое время.
Невозможные решения
Позднее я узнал, что наша первая поездка с близняшками была пробной и поэтому такой тяжёлой для них. До этого несколько машин с грузами были разграблены, а водители и сопровождающие – убиты. Тогда и решили использовать сенситивов, которые могли не только держать связь, предупреждать об опасностях на дороге, отличать мнимые преграды от истинных, но и вызывать у нападающих приступы животного страха, паники, сильную головную боль. Девочки, в конце поездки, были настолько истощены, что могли и не выжить.
Меня выбрали в шофёры по рекомендации Марго, наткнувшейся на моё смешное противостояние с самим собой, когда я пытался избавиться от крысы, которую сам же и удерживал. Она оценила мои задатки и предположила, что мне будет легко сработаться с сенситивами. Тогда никто и не думал, что этот контакт спровоцирует раскрытие моих собственных способностей. А когда это случилось, было решено обучать меня, поскольку взрослых сенситивов в Холмогорске осталось немного. Были ещё две группы детей с несколькими взрослыми, отправившиеся в Гималаи, но от них не поступало никаких вестей.
Не скажу, что я многого достиг в обучении, но всё же овладел некоторыми, наиболее простыми, техниками. Этому способствовали не только объединённые усилия сенситивов, но и мои прошлые наработки.
В своё время я активно интересовался различными религиозными системами и связанной с ними философией, народными поверьями и обрядами, научной фантастикой, фэнтези… практиковал биолокацию и Ци Гун, научился частичному безмыслию. Правда самостоятельные медитации пришлось прекратить после того, как на грани бодрствования и сна стали прорезываться посторонние голоса с случайными фразами и картинки, не исчезающие, даже когда я открывал глаза. Зная несколько случаев, когда люди, в подобных ситуациях, полностью теряли волю и совершали различные действия, указываемые фантомами, я предпочёл остановиться, так и не поняв – это действительно было какое-то внешнее влияние, или дружеская беседа, промеж собой, правого и левого полушария моего собственного мозга. В любом случае я решил, что лучше не продолжать, пока не смогу сам вызывать или отключать их.
И вот жизнь подбросила мне шпаргалку, но в ней было больше вопросов, чем ответов. В первую нашу встречу, я не детализировал фразы Марго, а сейчас задумался. Она сказала: «Мы этого не знаем, также, как и вы, и навряд ли теперь когда-нибудь узнаем. Да сейчас и не время разбираться».
Тогда я воспринял «вы», как вежливую форму обращения, не заметив логическую нестыковку, между множественным «мы» и единичным «Вы». Теперь я уже понимал, что «мы», для Марго – объединённый разум сенситивов, и она противопоставила его нам, людям с неразвитым мыслевосприятием. «Не время разбираться», – то есть у них имеются какие-то факты. Может ли так быть, что это результат какого-то их собственного эксперимента?! Но тогда получается, что я помогаю убийцам своих родных и близких!
Стремительность событий не оставляла времени на полноценное осмысление происходящего. Вот только что я живу с любящей женой и милым сынишкой, общаюсь с родителями, родственниками, друзьями… и вот я уже на дороге с двойняшками и никого знакомых и родных… За каких-то нескольких недель случилось столько, что иной и за всю жизнь не успевает пережить.
Я старался думать закрывшись и без эмоций, уже зная, что именно эмоциональная составляющая определяет силу проникновения, а безэмоциональные мысли очень сложно прослушать. Хотя, при направленном восприятии, можно узнать их характерный шелест, напоминающий шуршание падающих листьев в осеннем лесу, но нужен значительный поток сенситивного разума, чтобы поднять их до степени информативности. Это создаёт слишком высокое напряжение ментальных полей и небезопасно, как для объекта, так и для реципиентов. Но может именно в этом всё дело?! Это многое могло бы объяснить, в том числе и способность, нападающих на дороге, создавать фантомы.