Духовный правитель тоже был удовлетворен работой Центра, поошрял У-шо, предоставил ему огромные материальные и финансовые ресурсы, а также неограниченные полномочия.
Теперь У-шо уже не подчинялся Си-рен-егу, а мог требовать от него организации такой системы охраны тайн поиска, которая исключала бы всякую, самую малейшую утечку сведений, связанных с поисковыми работами и исследованиями. Тем более что в районах поиска были замечены люди из других государств прибывающих в страну по туристическим путевкам.
Си-рен-ег свирепствовал и предъявлял к сотрудникам Центра самые тяжкие требования. За каждым работником были закреплены охранники, которые не позволяли им общаться с посторонними лицами — это вообще исключалось, и сотрудники не имели права даже между собою обмениваться информацией о проводимых работах. Более того, издал инструкцию, в которой просто запрещалось разговаривать с работниками соседних кабинетов вне помещения по проводимой работе.
Строгость и бдительность? Нет, это не то! Это уже чересчур, подозрительность. Недоверие к людям.
Обстановка в Особом районе Тибета с каждым днем осложнялась, и работать поисковикам становилось все труднее и труднее. Соседняя сверхмощная держава, в состав которой формально входил этот горный район, а по существу оставался самостоятельным государством, не вмешивалась в дела Центра. Но в последнее время эмиссары могущественной страны стали постоянными гостями Тибета и начали серьезно вмешиваться во внутреннюю политику района, стали создавать и формировать свои органы управления — территориальные администрации и очень ограничивать верховную власть района.
Эти ограничения коснулись и всевластия Духовного правителя, а это привело к серьезным разногласиям его и Верховного руководства могущественного соседа. Духовный правитель начал осуществлять прямые контакты с Духовными руководителями соседних государств. Это ослабило внимание Правителя к программе инопланетного космического корабля, и свелась вся работа к тому, чтобы создать такие условия, такую организацию, которая, несмотря ни на какие перемены и изменения, вплоть до природных катаклизмов, смогла бы сохранить в тайне сведения, полученные при поисках и исследованиях остатков инопланетного космического корабля. Работы по исследованию и поиски стали постепенно сворачиваться, а полученные в результате этих исследований самые секретные материалы переправлялись неизвестно куда. Лишь бы сохранить их в тайне.
По существующим национальным законам государственные тайны и содержащие эти тайны документы из страны не вывозились. Эти бесценные материалы, видимо, передавались на хранение в храмы и там хранились на правах самых недоступных и самых секретных тайн. По существующим писаным и неписаным законам такие тайны хранятся вечно и никогда не становятся достоянием широких народных масс. Вернее, они никогда не оглашаются. Но ведь существует же тибетская медицина, методы и рецепты которой передаются негласно из поколения в поколение, ею пользуются, но широкой огласке ее не предают. Она остается только тибетской и никакой другой. Ею владеют, ее использует только определенный круг людей, как говорят, те, которым разрешил Наивысший.
В Центре поисков и научных исследований постепенно приступили к поэтапному свертыванию поисковых и исследовательских работ, а в связи с этим и сокращению сотрудников, занимающихся этими работами.
У Вадима и в его группах поисковых работ не уменьшалось, они работали в полную силу, но уже такого интереса к их находкам не было. Все шло так, как будто ничего не происходит. Но люди понимали и каким-то шестым чувством ощущали, что перемены грядут, и не в лучшую сторону.
Как-то Вадим был приглашен к Си-рен-егу, и когда он вошел в его кабинет, то увидел там высокого ранга эмиссара могущественной страны. Эмиссар не вникал в разговор, но по всему ходу беседы чувствовалось, что вопросы, задаваемые Си-рен-егом, явно исходили от этого высокого эмиссара. Раньше Си-рен-ег никогда не задавал таких вопросов, а сегодня его будто подменили. Более того, Си-рен-ег в присутствии эмиссара вел себя очень скромно и ничем не выказывал, как это было раньше, своего могущественного начальствующего положения. Он будто кролик перед удавом был настолько беспомощен и как-то очень скован, что никак не походил на прежнего Си-ренега, могущественного начальника службы безопасности.
Вадим, как всегда, вел себя независимо, отвечал на поставленные вопросы и даже допустил некоторую дерзость относительно эмиссара. Когда Си-рен-ег спросил Вадима, какие обломки и другие экспонаты его группы нашли и доставили в Центр из последнего поиска, он, не моргнув глазом, ответил: «Это может сказать только У-шо и то не в присутствии посторонних лиц». От этого ответа у эмиссара задергались скулы, а Си-рен-ег вжался в кресло, будто на него надавил стотонный груз.