– Значит, надо друзей его поконкретнее искать. Опросить бывших соседей. С кем-то ведь он наверняка общался. У нас есть и больница, и поликлиника для ветеранов боевых действий. Наверняка там должны знать его домашний адрес.
– С этого мы и начали. Но Рыбаков предпочитал лечиться народными методами, к врачам практически не обращался. Для своих лет он был удивительно здоровым человеком. Его, говорят, даже простуда не брала. Каждый вечер дед принимал холодный душ.
– А военкомат ты упустил из вида? Там все ветераны на учете состоят.
– В военкомате только старый адрес. Мы обращались. Нет его нигде, словно в воздухе растворился.
– Но хотя бы почту он какую-то получал? Адрес можно найти.
– В том же паевом инвестиционном фонде его почтовый адрес только один – до востребования. Почтовые работники, естественно, этого старика не помнят.
– А пенсия? – осведомился полковник. – Уж ее-то он наверняка получал.
– Пенсия ему перечислялась на пластиковую карту. Время от времени он снимал с нее небольшие суммы. Домашний адрес в пенсионном фонде значится старый.
– А родственников найти не пробовал?
– В живых только внук, Александр Алексеевич Рыбаков, старший лейтенант спецназа военной разведки. Служит в соседней области. Я с ним разговаривал по телефону. Тип не очень разговорчивый, удивился, когда узнал, что дед продал квартиру. Они два с лишним года не виделись, только общались по телефону время от времени. Поступок деда попросту ввел старшего лейтенанта в ступор. Как только мы будем готовы выдать тело, он приедет, чтобы похоронить старика. Обещал, по крайней мере, это сделать, если его со службы отпустят. Где старик мог жить, внук не подозревает. Сейчас только, уже в вашем кабинете, товарищ полковник, у меня вдруг появилось подозрение.
– Выкладывай!
– Может, второе покушение совсем не на Косицина было совершено?
– То есть?
– Вдруг преступник изначально планировал убить именно телохранителя, а вовсе не генерального директора паевого инвестиционного фонда?
– В смысле?
– Хотел отомстить за деда.
– Думаешь, внук?
– Чем черт не шутит. Я, честно говоря, сам только однажды встречал дело с участием солдата спецназа ГРУ. Даже не офицера. Наломал тогда этот солдатик дров по причине ревности. Тройное убийство, и практически никаких следов. Да я и от других слышал, что это за народ. А здесь офицер. От такого человека многого можно ожидать. Подготовка у него великолепная. Он сделает все так, что не подкопаешься, ничего не докажешь. Умышленно нас в сторону уведет.
– Да, такое вполне может быть, – сказал Валерий Захарович и постучал в задумчивости тупым концом карандаша по настольному стеклу. – Ты эту версию проработай основательно. Возьми машину, сгоняй в соседнюю область. Только осторожно. Сам говоришь, от этих парней всего можно ожидать. Закопают живьем и могилу замаскируют так, что и с собаками не найдешь. Но и версию о покушении на генерального директора не забывай. Месть, это, конечно, мотив. Но необходимо и другой искать. Например, людей, недовольных деятельностью паевого инвестиционного фонда. Возможно, такова и окажется разгадка. – Спиридонов встал во весь свой невеликий рост, чтобы хотя бы так возвыситься над старшим следователем, сидящим на стуле. – А мне нужно подготовить отчет в Москву. Сегодня буду отправлять. Так что иди пока. Да, что там за шум в гараже был? Не в курсе?
– В курсе, товарищ полковник. Как раз по этому поводу хотел вам пожаловаться.
Спиридонов посмотрел на часы и спросил:
– За пять минут выложишь?
– Быстрее надеюсь управиться.
– Тогда слушаю.
– Какой-то злоумышленник подпер все двери в гараже так, чтобы никто во двор не сумел выйти не вовремя.
– А зачем? – прозвучал резонный вопрос.
– Элементарная превентивная мера предосторожности. Я думаю, даже точно знаю, что злоумышленник через двор проник в один из кабинетов.
– Да, кабинеты, находящиеся на первом этаже, у нас по сути дела не защищены. В том числе и мой собственный. Но мы уже заказали решетки на окна. Поставим их на следующей неделе.