Малфой отдал бы все на свете за уверенность в том, что последняя фраза ему всего лишь послышалась. Госпожа Лестрейндж сшила… чистокровный род… этого не может быть! Тем временем Долохов, который упорно игнорировал все живое, кроме своих экскурсантов, монотонно закончил рассказ о столовой и повел эльфов дальше по коридору.
Люциус сел на пол и запустил пальцы в растрепанные волосы. «Это только сон, продолжение кошмара, — убеждал он себя. – Нужно просто проснуться, прямо сейчас… и все будет как прежде…» Господин Малфой зажмурился и крепко ущипнул себя за руку. Затем он открыл глаза и громко застонал от ужаса.
Он не мог объяснить себе, как и откуда взялись эти люди, но столовую буквально наводнили парадно одетые мужчины и женщины всех возрастов и эпох: рыцари в латах и кавалеры в елизаветинских камзолах, дамы в средневековых одеяниях, в кринолинах и в платьях с турнюрами, волшебники и ведьмы в мантиях на меху, наследники и наследницы, младенцы в одеяльцах с вензелями, старики и старухи – черноволосые, русые, седые и лысые. Судя по суете, все готовились к групповой колдографии: патриархов и почтенных матрон рассаживали на стульях в первом ряду, передавали им на руки младенцев; взрослые и подростки старались распределиться сзади на ступенчатых подмостках, дети устраивались на полу на диванных подушках. Господину Малфою казалось, что стены комнаты раздвигаются под напором толпы; заплакал чей‑то ребенок, и три дамы в высоких шляпах с вуалями принялись успокаивать его, напевая старинную французскую колыбельную. В центре уже огромного зала на небольших тронах сидели нарядные Рабастан и Нарцисса – справа и слева от них расположились ближайшие родственники: Бертольд Лестрейндж с высокой красивой блондинкой, Сигнус и Друэлла Блэк, Руди с Беллатрикс… Люциус протер глаза и снова ушипнул себя пониже локтя – голубое платье его жены превратилось в свадебное.
— Приготовились!! – пискнул возникший из воздуха эльф со штативом и огромной колдокамерой. – Жених, застегните воротник, пожалуйста – благодарю вас! Мадам Лестрейндж, поближе к мужу! Да–да, и вы тоже! Все мадамы Лестрейндж придвигаются ближе к своим мужьям и улыбаются! Господин Блэк в третьем ряду, поднимите забрало! Дамы слева – ваши вуали загораживают мне десять процентов гостей! Нет, так не годится – извольте поменяться местами с теми барышнями Блэк! – француженки громко возмутились, но были вынуждены уступить.
— Что у нас с цветовой гаммой?! – всплеснул лапками домовик. – Почему справа столько зелени? Господа Лестрейнджи – да, вы и вы, с эспаньолкой… нет, тот, который помоложе – будьте так добры разбавить этот слизеринский газон! Дети, сидите смирно, не теребите цветы! Так, кто там показывает рожки брату жениха? Немедленно прекратите! Дорогой господин Блэк, уберите из кадра клюку! Благодарю вас! Жених, ваша драклова ухмылка здесь неуместна – пожалуйста, возьмите за руку невесту! Невеста очаровательна, все счастливы! По моей команде все дружно улыбаемся и смотрим сюда! Приготовились! Сейчас вылетит фея!!
Толпу осветила яркая вспышка, и тут из колдокамеры повалил едкий фиолетовый дым, стремительно наполнявший зал. У Люциуса заслезились глаза и запершило в горле; задыхаясь, он принялся звать Нарциссу, но не слышал даже собственного голоса. Перед ним из дыма вынырнул Бертольд Лестрейндж и замахнулся хлыстом, но Малфой не обратил на него внимания. Зажимая нос пальцами и надсадно кашляя, он подбежал к трону как раз вовремя, чтобы подхватить падавшую в обморок Нарси.
— Дорогая, — сипло шептал Люциус, — дорогая… – Он похлопал Нарциссу по щекам, разорвал корсаж, огляделся в поисках воды… Стены вокруг стали стремительно надвигаться, пол под ногами заколыхался, с натюрморта Снайдерса посыпались нарисованные фрукты. Отчаявшись, господин Малфой набрал в легкие побольше воздуха и, согласно курсу первой немагической помощи, выдохнул его в рот жене.
— Хвала Мерлину, он очнулся!! – воскликнула Нарцисса, склоняясь над мужем и плача от счастья. – Люцик, любимый мой Люцик!! – она упала на грудь тяжело дышавшему господину Малфою и разрыдалась, отталкивая руку Беллатрикс с носовым платком.