— Где я? Что… что с чайником? – пробормотал Малфой, таращась в потолок и чувствуя себя совершенно разбитым.
— С каким чайником, Люц?
— Джагсон… эльфы… подснежники… голу–бая столовая – что там произошло?
— Да нет у нас никакой голубой столовой! – испуганно всхлипнула Нарси. – Мы же ее два года назад перекрасили!
— Где Лестрейндж?
— Родольфус пишет управляющему, чтобы тот подготовил еще несколько комнат. Через час мы дезаппарируем домой, — ответила Белла.
— Пф–ф–ф… – выдохнул Люциус, — хвала Салазару…
— Антонин с Джагсоном временно переедут к нам, — раздался за изголовьем голос Рабастана; Малфой вздрогнул и судорожно вцепился в плечо жены. – И Тем… ой, Белла, больно же! И если еще кто‑нибудь из наших к вам забредет, можете смело отправлять в замок – чердаков на всех хватит, — в тоне Лестрейнджа послышалась издевка.
— Весьма благородно с вашей стороны, — язвительно произнес Малфой, медленно садясь на диване и вытягивая затекшие ноги.
— Мы так волновались, — залепетала Нарцисса. – Ты не вышел к завтраку, не спустился к обеду… Мы не хотели тебя тревожить, но, наконец, Кукси…
— Я так долго спал? – поморщился Люциус, потирая виски.
— Тебя просто довели авроры. – пробурчала Беллатрикс. – Поражаюсь, как ты еще не попал в Мунго с этими рейдами…
— И не говори… – отмахнулся Малфой, медленно переводя взгляд с одного лица на другое. — Рабастан, откуда у тебя борода? – удивился он, бесцеремонно тыча пальцем в Пожирателя.
— Тони наколдовал, — ответил Лестрейндж и почему‑то покраснел.
— Хе–хе, а борода‑то кривая! – фыркнул господин Малфой и вытащил из‑под подушки волшебную палочку. – Подровнять, что ли?
К счастью, в этот момент в приоткрытую дверь заглянул Родольфус.
— О, Люц, да ты очухался! Вот и славно! Белла, Раба, наш старичок–домовичок пишет, что все уже готово и можно возвращаться хоть сейчас. Антонин и Джагсон ждут в каминном зале.
— Как же вы – вот так, без ужина? – спросила не особенно расстроенная новостью Нарцисса.
— Не волнуйся, сестренка! – успокоила ее Беллатрикс. – Спасибо вам за все, приходите в гости… через пару недель, — добавила она, выразительно подмигнув мужу.
— Скоро увидимся! – широко улыбнулся Руди, пожимая вялую ладонь Люциуса и кивая госпоже Малфой. – Мир этому дому, теперь пойдем к другому! – Рабастан захохотал, осекся и поспешно покинул кабинет; Белла расцеловалась с сестрой и вышла вместе с Руди, шурша подаренным синим платьем. Нарцисса опомнилась и хлопнула в ладоши – спустя минуту в каминном зале появился Кукси с четырьмя меховыми плащами и теплой накидкой с опушкой из норки.
Застыв в обнимку возле окна, супруги Малфои долго смотрели вслед удалявшимся товарищам, изредка поднимая руки в прощальном жесте. На душе было спокойно и даже слегка грустно – но стоило легкой улыбке тронуть губы господина Малфоя, как воспоминания о чудовищном сне тут же прогоняли ее прочь. Люциус решил ничего не рассказывать жене – зачем было зря пугать и без того издерганную рейдами Нарциссу?
— Теперь мы снова одни в собственном мире, — ласково произнес он, когда последняя черная точка скрылась в далекой роще. – Чего тебе хочется больше всего, моя дорогая?
Но не успела зардевшаяся красавица ответить, как в кабинете возникла пыхтевшая от натуги полная эльфийка с большим узлом. Презрительно хмыкнув в сторону окна, она развязала свою поклажу и вывалила на ковер ворох каких‑то пестрых тряпок.
— Ума не приложу, миледи, откуда это взялось?! Сроду у хозяина Драко такой дурацкой одежи не было! Кто бы ему стал такое покупать али дарить, и чтобы я не знала? Хорошо, что сама заметила, а то, поди, сказали бы – все, чокнулась старуха Нимси, совсем память потеряла, за вещами хозяйскими не следит…
— Погоди, о чем ты толкуешь? – прервала служанку госпожа Малфой. – Что это, где ты это нашла?
— Да на северном чердаке, когда там с Порки убирались. За матрасами лежало, — презрительно пояснила домовиха.
— Фи, это же маггловское! – скривилась Нарси, двумя пальцами вытаскивая яркую футболку с надписью «Cool». – Сожги все немедленно! Люциус, и правда, откуда такое могло появиться в нашем доме? Люциус… в чем дело?
Белый как полотно господин Малфой наклонился над кучей одежды – руки у него дрожали. Среди немыслимо пестрых футболок и шортов валялась помятая брошюрка с торчавшим из нее надорванным билетом вроде тех, какие продают в маггловских музеях. На обложке брошюры красовалась колдография главного фасада имения с прохаживающимися по лужайке павлинами и светилась зеленая надпись – у Люциуса пересохло во рту.