«Однажды поздно вечером я обнаружил, что остался без сигарет, вышел в коридор и попросил какого-то паренька закурить. Паренек впоследствии оказался Владимиром Высоцким, о чем я в данную минуту не подозревал. Он сказал, что сигареты у него в номере, мы зашли туда, и он дал мне пачку «Мальборо»…
Дальнейшее знакомство с Володей у меня развивалось, увы, по питейной части. Я в ту пору жизни проходил не через самую светлую полосу… Похоже, и он тоже. Короче говоря, мы с ним довольно часто заходили друг к другу в гости и совместно (то есть вдвоем) выпивали. Выпивали по-крупному: от литра на брата и более. Из совместных увеселений, сопровождающих наши встречи, помню чтение монолога Хлопуши в номере у Володи. Читал он также стихи, рекламирующие какое-то мыло, — которые только что, по его словам, написал. Читал стихотворные экспромты, посвященные Ирине (девушка Смирнова. — Ф. Р.) — она была очень красивой женщиной. Однажды пропел почти целую ночь в номере для нас двоих. Потрясающе пел: и не только свои песни, но и Вертинского, и блатной фольклор.
На вторую ночь, когда он запел, уже начал собираться народ. Потом Володя еще одну ночь пел в номере у Залиханова, местного аксакала, которого он знал еще со съемок «Вертикали»…
Ходили мы с Володей однажды вечером в поселок Терскол — звонить в Москву. Страшно он себя вел. Метался в телефонной будке и кричал в трубку:
— Приезжай немедленно! Я люблю тебя!..»
В те дни Высоцкий дал несколько концертов в альпинистских лагерях «Баксан», «Эльбрус» и «Шхельда». В «Баксане» он выступал в среду, 29 июля, и, по воспоминаниям очевидцев, пребывал не в самом лучшем расположении духа. Вот как описывает этот концерт И. Роговой:
«Концерт проходил вечером, примерно в 22.30. Билет стоил 1 рубль. Присутствовало 100–150 человек альпинистов и гостей из прилегающих мест отдыха. Афиш не было. Но за несколько дней до выступления по ущелью ходили слухи, что Высоцкий — в ущелье, живет в «Итколе», выступал уже в а/л «Шхельда», причем в сильном подпитии…
Альплагерь «Баксан» находится в верховьях Баксанского ущелья (Кабардино-Балкарская АССР, Эльбрусский район), в двух-трех километрах от гостиницы «Иткол». Принадлежал в то время Украине, откуда и была основная масса альпинистов. О популярности Высоцкого в это время говорить излишне, точнее, о популярности песен: про автора мало что знали.
Клубом служил одноэтажный деревянный дом размером 15 на 8 метров. Сцены как таковой не было, помнится, на месте сцены было возвышение сантиметров двадцати над уровнем пола.
Концерт предполагалось провести «после ужина» (ужин летом — с 20 до 21 ч.). Ожидали довольно долго, сомневались, приедет ли. Особой давки не наблюдалось: большинство своих были на выходах, а часть возможных гостей отсутствовала по причине неопределенности ситуации.
К лагерю подходит ответвление от шоссе Минводы — Терскол, легковые машины въезжают без труда. Высоцкого привезли в автомобиле, но момент его прибытия я пропустил: лежал до последней минуты, будучи больным…
В зале я сидел в первых рядах, в четырех-пяти метрах от Высоцкого. Видно и слышно было идеально. Микрофоном он не пользовался. Вышел в красной рубашке, раскрасневшийся и какой-то взъерошенный. Публика притихла. Большая часть, я уверен, видела его впервые и затаилась, рассматривая и впитывая. Видимо, что-то в этом Высоцкому не понравилось, и он произнес примерно следующее: «Что вы так на меня смотрите? А то ведь я, как Маяковский, могу…» — и с этими словами сунув пальцы в рот, свистнул со страшной силой. Народ затих окончательно.
Концерт оказался очень коротким — пять-шесть песен, не более. Словесных «прокладок» почти не было, и держался Высоцкий неприступно сурово, контактов с залом не устанавливал. Должен заметить, что мысль, будто он выступает, находясь в подпитии, лично у меня не возникала. Хотя потом говорили всякое.
Выступление началось песней «Ты идешь по кромке ледника…». Перед ней автор сказал несколько слов о недавно погибшем Мише Хергиани и посвятил эту песню ему. Потом, кажется, спросил у зрителей, что они хотели бы послушать. Кто-то назвал «Песню о друге» из «Вертикали». Высоцкий охотно согласился, но попросил зал ему подпеть. Что и было сделано, хотя и довольно несмело.
Из последующих песен отчетливо помню «А люди все стояли и роптали…» Спел он ее в трех куплетах («иностранцы», «делегаты», «депутаты») с большой речетативной импровизацией в последнем:
А люди все роптали и роптали —
Наверное, справедливости хотят:
«Ну сколько же можно! Имейте совесть, товарищи!
Сколько можно, ведь 50 лет Советской власти!
Мы же в очереди первые стояли,
А те, кто сзади, — уже едят…»
Больше песен не помню. Может, были еще две-три? а может, и нет. Закончилось выступление совершенно неожиданно для слушателей. Высоцкий сказал: «Что-то у меня сегодня с голосом. Лучше вы меня поспрашивайте — о театре или о чем хотите, — я вам расскажу», — сел на стул и стал глядеть в зал, ожидая вопросов.
Аудитория молчала. Не была готова к такому повороту. Кроме того, как я говорил, подавляющее большинство ничего не знало о его работе в театре. В общем, около минуты сидели молча, после чего Высоцкий поднялся, заявил: «Ну, тогда до свидания», — и быстро ушел. Озадаченные зрители постепенно разошлись.
После концерта администрация лагеря дала дружеский ужин в честь гостя. Я присутствовать не смог, и дальнейший ход событий могу восстановить только по рассказам. На ужине из известных мне людей были начальник лагеря Атакуев, нач. учебной части Виктор Овчаров из Киева и врач-стоматолог Илья Лурье, тоже киевлянин, — он-то и был организатором всего мероприятия. Присутствовали также спутники Высоцкого, точнее, свита. Пили, пели до рассвета. Говорят, что Высоцкий при отъезде отказался садиться в салон «Волги» и его каким-то манером укрепили на капоте, в таком виде и выехали из лагеря…»
В Москве тем временем в кинотеатрах идут следующие новинки. Две мелодрамы: индийская «Цветок и камень» (с 20-го) и «Польский альбом» (с 23 июля) с Барбарой Брыльской в главной роли; американский исторический боевик Рудольфа Матэ «300 спартанцев» (с 28-го на Малой спортивной арене в Лужниках, широкий прокат — с сентября). Из отечественных картин назову фильм Василия Шукшина «Странные люди» с участием Сергея Никоненко, Всеволода Санаева, Евгения Лебедева и др.
Но безусловным «гвоздем» кинопоказа в июле стал не художественный, а мультипликационный фильм: первый выпуск «Ну, погоди!», запущенный с легкой руки режиссера Вячеслава Котеночкина и трех сценаристов: Феликса Камова, Александра Курляндского и Александра Хаита. О том, как создавался этот эпохальный фильм, рассказано в хронике 1968 года, а пока напомню сюжет выпуска № 1: Волк гоняется за Зайцем на пляже. Кстати, мало кто знает, что озвучивать роль Волка Котеночкин хотел пригласить Владимира Высоцкого, но высокое начальство наложило на эту кандидатуру табу (вместо него был взят Анатолий Папанов). Однако Высоцкого Котеночкин все равно в картине оставил: его «Песню о друге» насвистывает Волк, забираясь по веревке к Зайцу на балкон.
Кино по ТВ было представлено следующими фильмами: «Виринея» (16-го), «Новые приключения неуловимых», «Закройщик из Торжка» (17-го), «В городе С» (18-го), «Рядом с вами», «Вступление» (20-го), «Ночной звонок» (21-го), «Дом с мезонином» (22-го), «Капитанская дочка», «Моя любовь» (25-го), «Праздник Святого Йоргена» (27-го), «Нейтральные воды» (впервые по ТВ, 28-го), «Сорока-воровка» (30-го), «Город мастеров», «Майя Плисецкая» (впервые по ТВ), «Не забудь… станция Луговая» (31-го) и др.
Из эстрадных представлений назову следующие: 17–19 июля на ВДНХ — ВИА «Веселые ребята»; с 14-го в цирке на Цветном бульваре идет новая программа «Весенние дебюты» с участием популярного клоуна Леонида Енгибарова.
Новинки «Мелодии»: диски-гиганты — «Поет Муслим Магомаев» с песнями «Не судьба» (О. Фельцман — И. Шаферан), «Огонь Прометея» (О. Фельцман — Н. Олев), «Да или нет» (Р. Амирханян — М. Рябинин), «Отдать тебе любовь?» (Р. Амирханян — Р. Рождественский), «Встреча» (А. Бабаджанян — Р. Рождественский), «Чертово колесо» (А. Бабаджанян — Е. Евтушенко), «Вдоль по Питерской» (русская народная песня), «Элефтерия» (О. Фельцман — Ц. Солодарь), «Огромное небо» (О. Фельцман — Р. Рождественский), «Мечты, мечты» (А. Мажуков — А. Пушкин), «Далекая-близкая», «Рапсодия любви» (М. Магомаев — А. Горохов); «Поет Лариса Мондрус» с песнями «Синий лен» (Р. Паулс — А. Круклис), «Озерный край» (Р. Паулс — 3. Пурвс), «Осенний день» (А. Флярковский — Э. Уразбаева), «Весна» (Е. Птичкин — Л. Куксо), «Ты погоди» (из к/ф «Последние каникулы»; П. Аедоницкий — И. Шаферан), «Рыжий парень» (Б. Потемкин — В. Крутецкий) и др.; «Поет Тамара Миансарова» с песнями «Кукла» (Савио), «Сказка о любви» (Л. Лядова — В. Лазарев), «Календарь» (В. Кудряшов — М. Рябинин), «Идут дожди» (И. Шамо — Л. Смирнова) и др.; «Поет ВИА «Орэра» с песнями «Мне снился сон» (А. Бояджиев — Б. Гусев), «Страна цветов» (грузинская народная песня), «А где мне взять такую песню» (Г. Пономаренко — М. Агишина), «Я пьян от любви» (М. Жур — А. Борли) и др.; миньоны твердые: «Поет Лариса Мондрус» с песнями «Не упрекай любовь» (Р. Паулс — Н. Олев), «Юрмала» (А. Пахмутова — Р. Рождественский), «Песенка из детства», «Зайчик на стене» (Б. Равенский — П. Леонидов); «Песни из к/ф «Пусть говорят» в исполнении Рафаэля (мы помним, что еще в мае вышла первая пластинка с несколькими песнями из фильма, теперь — новые шлягеры «Если ты меня любишь — скажи об этом», «Акварели реки», «Пусть говорят», «Пусть будет, что будет»).