— Видит Бог, я этого не хотела. Но они сами вынудили меня это сделать.
В эти же дни в Москве, в самом центре города, похитили ребенка — четырехмесячную девочку Свету, неосмотрительно оставленную молодой матерью на улице. Мамаша только на пару минут заглянула в продуктовый магазин, а когда выбежала назад, обнаружила, что коляски с ребенком уже и след простыл. Обежав окрестные улицы и опросив прохожих, никто из которых, естественно, ничего не видел, убитая горем мать побежала прямиком в ближайшее, 48-е отделение милиции. Тамошние сыщики практически сразу запустили машину розыска в действие.
Из скупых показаний горе-матери было известно, что девочка находилась в синей коляске в клетку, завернутая в коричневое одеяло с белочками. Эти данные были включены в ориентировку, которую тут же разослали во все отделения милиции Москвы. И вскоре появился первый результат — в центре города, недалеко от места похищения девочки, была найдена ее коляска. К сожалению, пустая. Ни один из свидетелей, которые проживали во дворе, где была обнаружена коляска, не смог рассказать ничего вразумительного. К вечеру, когда ситуация достигла своего наивысшего накала, к поискам малютки подключили оперативников МУРа.
Похищенная была обнаружена на следующий день в вестибюле станции «Курская-кольцевая». В то утро там дежурили трое милиционеров 4-го отделения милиции по охране метрополитена: Владимир Гераскин, Анатолий Кнотько и Евгений Шамшурин. Он и обратил внимание на двух молодых людей: парня и девушку. Последняя что-то горячо ему объясняла, при этом качая на руках грудного младенца, завернутого в коричневое одеяло с белочками. Милиционеры двинулись к странной паре.
Как выяснилось, похитительницей была 24-летняя Надежда Муравьева (фамилия изменена), приехавшая в Москву из Ярославской области. Причины, которые привели ее в столицу, были сугубо личные — любовь. Узнав о том, что парень, в которого она со страстью дикой кошки была влюблена, успел охладеть к ней, она решается на отчаянный поступок — крадет на улице младенца и выдает его за своего. Дескать, милый, я родила от тебя ребенка и теперь изволь на мне жениться. Именно во время решения этой дилеммы милиционеры и застали молодую пару.
В понедельник, 27 января, по ЦТ начал демонстрироваться сериал Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». Несмотря на то, что это был уже третий показ легендарного фильма на голубых экранах (его премьера, как мы помним, состоялась в августе 73-го), ажиотаж он вызвал не меньший. Вновь, как и полтора года назад, улицы советских городов в часы показа сериала вымирали, поскольку невозмутимый разведчик Исаев-Штирлиц завладел мечтами и помыслами миллионов людей. «Не думай о секундах свысока…» — чуть ли не из каждого окна доносилась песня в исполнении Иосифа Кобзона.
Тем временем нынешние соратники Исаева-Штирлица в поте лица трудились над выявлением и разоблачением врагов первого в мире государства рабочих и крестьян. Одним из таких врагов суждено было стать 33-летнему авиатехнику Мячковского объединения авиаотряда Министерства гражданской авиации СССР Эдуарду Сугатову. Этот человек никогда не входил в круг так называемых активных диссидентов, не был лично знаком ни с Андреем Сахаровым, ни с Сергеем Ковалевым, ни с другими правозащитниками. Однако он давно интересовался диссидентской литературой и даже иногда ее распространял: давал читать своим друзьям произведения А. Солженицына, В. Гроссмана, Р. Медведева и других запрещенных в Советском Союзе авторов. Благодаря этому он вскоре и попал на заметку столичного управления КГБ, которое в конце 74-го внедрило в круг его знакомых своего агента-стукача. Именно с его помощью КГБ и рассчитывал «вывести на чистую воду» Сугатова.
28 января стукач позвонил Сугатову по телефону и сообщил, что собирается покупать автомобиль и по этому случаю приглашает друга завтра в ресторан: дескать, надо обмыть покупку. Сугатов с недавних пор стал догадываться о его стукачестве и сразу почуял в этом приглашении подвох. Однако отказывать не стал: побоялся прослыть трусом.
На следующий день в Москве состоялись похороны Любови Орловой (по роковому стечению обстоятельств в этот день покойной должно было исполниться 73 года). Все три дня, пока тело Орловой находилось в морге «кремлевки», над ним колдовали гримеры — по желанию близких надо было сделать так, чтобы усопшая и в гробу выглядела молодо. Было привезено большое количество париков, из которых предстояло выбрать один — самый достойный.
Гражданская панихида по усопшей прошла в Театре имени Моссовета, в котором она проработала почти четверть века. Гроб установили на сцене, и в почетном карауле друг друга сменяли коллеги Орловой: Ростислав Плятт, Вера Марецкая, Фаина Раневская и другие. Говорят, когда Марецкая и Плятт стояли в карауле, она вдруг сказала ему: «Ростислав, ты потренируйся, пожалуйста, как надо говорить похоронные речи. А то на моих похоронах будешь говорить такую же чушь, как сегодня…». (Марецкая уйдет из жизни три года спустя.)
Из театра гроб с телом звезды советского кинематографа доставили на Новодевичье кладбище. Там, по желанию Александрова, гроб уже не открывали.
Между тем спустя несколько часов после похорон Орловой был арестован Эдуард Сугатов. Причем операция была разработана чекистами по всем правилам детективных романов. Рано утром он встретился на Павелецком вокзале со стукачом, у которого под мышкой оказалась книга Автурханова «Происхождение партократии», которую Сугатов дал ему почитать пару недель назад. Увидев ее, Сугатов взорвался: «Только не хватало Автурханова таскать в ресторан! Да еще в открытом виде!». На что стукач ответил: «Не брать же портфель ради одной книги».
В ресторане Сугатов сел так, чтобы видеть. выход. О том, что сегодня с ним должно что-то произойти, он уже догадался, не знал только, когда и где это случится. Поэтому все время пребывания в ресторане он старался контролировать ситуацию, хотя сделать это было трудно — стукач то и дело подливал ему в рюмку водку. В итоге они «раздавили» на двоих почти три бутылки «огненной воды». Около двенадцати ночи, перед самым закрытием, они покинули ресторан. Однако у самого выхода стукач внезапно опомнился: «А где книга?». «На столе оставил», — честно ответил Сугатов. Стукач, чертыхаясь, бросился назад к столику.
Ресторан находился недалеко от Павелецкого вокзала, поэтому до платформы они дошли достаточно быстро. Кругом было пустынно, дул холодный пронизывающий ветер. Вдруг Сугатов увидел впереди себя… мороженщицу. Чудеса, да и только: на улице минус 25, двенадцать ночи, а она торгует! Друг-стукач предложил купить по порции. Раскрывая обертку, Сугатов заметил невдалеке трех дружинников с красными повязками на рукавах, которые очень внимательно смотрели в их сторону. В этот момент к платформе подъехала электричка. Первым в нее зашел стукач, а Сугатов решил забежать в следующий вагон, но из-за того, что друг до последней секунды крепко держал его за руку, сделать этого не сумел. В итоге двери электрички захлопнулись перед тем, как Сугатов оказался в вагоне. Он остался на платформе.
Уже задним умом Сугатов сообразил, что все было рассчитано до мелочей: стукач должен был уехать без него, а Сугатовым должны заняться дружинники. Так оно и вышло. Когда он проходил мимо них, мороженщица внезапно закричала во все горло: «Держите его! Он украл у меня кошелек!». Дружинники тут же скрутили Сугатову руки, причем один из них расторопно выхватил у него из рук крамольную книгу. А через минуту задержанного уже заталкивали в черную «Волгу», подъехавшую к платформе. Садясь в нее, Сугатов про себя отметил, что машина вся белая, а на улице крупа идет снежная. А он когда-то работал на Севере и знал, что крупа не задерживается так быстро. Значит, давно эта «Волга» дожидалась его на улице.
Дружинники привезли Сугатова в ближайшее отделение милиции, однако долго он там не задержался: через полчаса та же машина уже мчала его в центр Москвы — на Лубянку. На часах было три часа ночи, когда его привели в кабинет к одному из следователей. Понимая, что отпираться бесполезно, Сугатов с ходу выложил ему, где находится чемодан с запрещенной литературой. Жена потом расскажет, что обыск был проведен корректно: мол, взяли чемодан и больше нигде не рылись. Состоявшийся вскоре суд дал Сугатову пять лет ссылки. Что касается стукача, то он от ареста друга здорово выгадал: именно его отправили вместо Сугатова в экспедицию в Антарктиду, о которой мечтал чуть ли не каждый в авиаотряде. Но вернемся в январь 75-го.