Звонит Стрельников. Я специально покупала мотошлем с гарнитурой, чтобы можно было отвечать на звонки не останавливаясь и разговаривать во время движения. Еще во Франции оценила удобство этого гаджета. Так что отвечаю свободно. Он подтверждает, что тоже выдвинулся на точку.
В основе наш план прост — предполагается, что Стрельников с Кондратом остановят джипы, выдернут из них Серегу и постараются отвлечь на себя тех Борзуновских охранников, которые еще к тому моменту останутся живы. Моя задача — быть рядом, чтобы посадить Коршуна себе за спину и вывезти его с поля сражения. И дальше. Его ведь еще предстоит спрятать… На мотоцикле эта задача представляется более выполнимой. Поди, угонись за ним.
На контакт с противником Кондрат и Стрельников планируют пойти на одном из мостов на Новой Риге, который в очередной раз встал на ремонт. Пробки там — в любое время дня и ночи, а Кондрат еще обещает их усугубить. Когда я интересуюсь, как он это собирается сделать, шельмец только подмигивает.
Еду, стараясь не терять джипы из виду. Боюсь думать о том, что станется с нашим планом, если они сейчас возьмут и свернут куда-нибудь. К счастью с Новой Риги не так много съездов, но они все же есть… Пока движемся строго в сторону Москвы. Наконец поток машин замедляется — впереди мост и обещанная пробка. Начинаю неторопливо пробираться между рядами. Действие оправданное — будет выглядеть слишком странным, если мотоциклист останется как дурак прозябать вместе со всеми в дорожном заторе.
Двигаясь мимо джипов, пытаюсь хоть что-то рассмотреть внутри салонов. С тем, что едет вторым, ничего не выходит — затемненные стекла бликуют на солнце. Зараза! Пробираюсь дальше и вижу, что во втором джипаре открыто переднее боковое окно, из которого торчит рука с сигаретой. Все-таки курение действительно — порок. Мельком заглядываю в салон и вижу, что там Коршуна нет. Уже легче. Хоть какая-то ясность.
Двигаюсь вперед и наконец-то вижу истинную причину пробки. Занимая одну из двух и без того суженных из-за ремонта полос, прямо перед полуразобранным мостом стоит трактор. Никого особо это не удивляет — стройка же. Но я подозреваю, что тут не обошлось без Кондрата. Вижу на обочине Стрельникова в оранжевой робе и взревываю мотором, привлекая к себе его внимание.
— Он во втором джипе. Заглянула в первый — там только четверо мордоворотов.
— Молодца ты, Ксюха. А теперь становись за трактором и не высовывайся, пока мы с Кондратом не закончим.
Когда джипы с Коршуном втягиваются в единственный движущийся ряд, Стрельников начинает действовать.
Человек в строительной робе — это человек-функция, по сути дела человек-невидимка. Никто не смотрит ему в лицо. Даже если оно не прикрыто специальными строительными очками совершенно дурацкого, но при этом очень делового вида. А у Стрельникова они есть. Егор выходит на дорогу и начинает размахивать зажатым в руке красным флажком, останавливая медленно ползущий поток. Окажись я за рулем одного из автомобилей в этой пробке, глядя на него решила бы, что он хочет перекрыть дорогу, чтобы дать возможность трактору совершить какой-то маневр, например развернуться. На это, видно, и расчет. Интересующие нас джипы стоят не в самом начале очереди страдальцев, которые и до этого ехали со скоростью пешехода, а теперь и вовсе стали. Но так и было задумано. Теперь Стрельников идет вдоль ряда остановленных им машин и объясняется с взволнованными водителями.
— Сейчас, граждане, потерпите малясь. Сейчас…
Таким макаром он добирается до первого джипа. Минует его. Подходит ко второму. Поднимает руку, в которой совершенно неожиданно оказывается пистолет и молча стреляет в боковое водительское стекло. Кондрата я не вижу. Но судя по тому, что тут же с другой стороны джипа раздаются новые выстрелы, он тоже не теряет времени даром. Такой наглости никто, похоже, не ждет. Стоять на месте не могу. Разворачиваюсь за трактором и по обочине начинаю пробираться ближе к месту событий. Вижу, что мордовороты из впередистоящего джипа палят, высовываясь из него, назад, в сторону того, в котором везли Коршуна. Оттуда им отвечают столь же увлеченно. Продвигаюсь еще дальше и через выбитые окна вижу, что в салоне этой машины — одни трупы. Стрельников, Кондрат и Коршун притаились за джипом. Стрельников отстреливается высовываясь слева, Кондрат (в очках да еще и с лицом замотанным тряпкой) делает то же самое, но справа. Коршун стоит посередке. У него в руках тоже пистолет, но вид такой, словно он вот-вот свалится под колеса в обморок. Боже! Какой же он измученный!