— Вопрос второй: профессор Унгарн прибывает с орбиты Юпитера через три часа. Каким же тогда образом вы в состоянии объяснить наличие у вас бумаг, которые он должен был написать менее, чем два дня тому назад?
— Послушайте, босс, — пролепетал мужчина, — вы совершенно не так меня поняли…
— Мой третий вопрос. — неумолимо продолжал Ли. — Как вы собираетесь объяснить в полиции ваше столь глубокое знание раньше ее самой подробностей… убийства?
— Что?
Глаза невысокого мужчины буквально остекленели, и впервые за все время это встречи Ли испытал к нему некое подобие жалости. Поэтому он вымолвил успокаивающе:
— Ладно, дружище, давайте, выкладывайте.
Сначала это был снова, скорее бессмысленный набор звуков, но постепенно мысли мужчины стали обретать некоторую стройность.
— …Так вот, как оно было, босс. Стою я там, а это парнишка подходит ко мне и показывает на вас, затем дает мне пять монет и эти вот бумаги, которые теперь у вас, и говорит мне, что я должен вам сказать и…
— Парнишка? — удивленно переспросил Ли, и только теперь смысл услышанного дошел до него.
— Да, парень лет шестнадцати. Или нет, пожалуй ему лет восемнадцать-двадцать… и дал он мне эти бумаги и…
— Этот парень, — спросил Ли, — значит, как вам показалось, похож на студента?
— Точно, босс, вы правильно меня поняли. Именно на студента, босс. Вы с ним знакомы? О'кэй, значит теперь вы ко мне ничего не имеете, и я мог у…
— Погодите! — окликнул его Ли.
Мужчина, казалось, вдруг сообразил, что сейчас самая пора спасаться бегством, поэтому он со всех ног дал деру — прохожие только ахнули при виде подобной прыти. Через несколько секунд он совершенно исчез из виду, скрывшись за углом.
Ли остался стоять и с хмурым видом начал перечитывать написанное на листаж этой не очень толстой пачки. Это были вырванные один за другим листы из перекидного блокнота. Здесь не было ничего особенно ценного.
Изложенной истории о космическом корабле и его пассажирах явно не доставало убедительности. Единственным, что не вызывало сомнений, была фамилия «УНГАРН», золотом отпечатанная в верхней части каждого листа, однако…
Ли тряхнул головой. Ощущение глупого розыгрыша пришло с такой четкостью, что вызвало у него приступ ярости. Если этот чертов идиот-студент в самом деле отчебучил с ним, с Ли, такую хреновину…
Но здесь эта мысль оборвалась, так как была она столь же бессмысленной, как и все остальное происшествие. Пока он не ощущал особого беспокойства. У него и в мыслях не было отказаться заглянуть в ресторан.
Ли небрежной походкой прошел в роскошный вестибюль, с которого начинался огромный роскошный ресторан «У Константина». В дверях он остановился на какое-то мгновенье, чтобы полюбоваться ровными рядами великолепно сервированных столов и висячими чайными беседками по обе стороны продолговатого зала — все было, как обычно, на своих местах.
Ослепительный зал знаменитого на весь мир ресторана не очень-то изменился со времени его последнего посещения.
Ли назвал свое имя девушке, докурившей у входа, и добавил:
— Насколько мне известно, столик заказан неким мистером Патриком…
Девушка не дала ему договорить.
— О да, мистер Ли. Мистер Патрик забронировал для вас кабинет номер три. Он только что позвонил и сказал, что будет здесь через несколько минут. Наш метрдотель сейчас проводит вас.
Ли отвернулся — словоизлияния девушки внезапно поразили его.
Девушка, просияв, пояснила:
— Заказ оплачен по телефону. Четыре с половиной тысячи долларов!
Ли прямо-таки оцепенел. В короткий, как вспышка молнии, момент то, что даже после случившегося на улице все еще казалось досадным недоразумением, не вызвавшим особой тревоги, вдруг превратилось в нечто совершенно фантастическое.
Четыре — с половиной — тысячи — долларов! Неужели настолько дьявольски богат тот самый парень-студент, посланный редакцией газеты колледжа? И ради чего все это? Только для того, чтобы произвести впечатление на репортера, каким в глубине души считал себя Ли?
Род человеческий не так уж редко порождал чудаков прямо-таки космических масштабов, но среди них не было ни одного кто когда-либо закатил такой пир, чтобы не ударить ящиком в грязь перед паршивеньким репортером!
— Где тут у вас ближайший телефон? — небрежным тоном поинтересовался он у девушки.
Минутой позже он уже говорил в микрофон.
— Это секретариат Объединения университетов?.. Мне бы хотелось выяснить, числится ли некий мистер Патрик среди студентов любого из студенческих газет проинтервьюировать Уильяма Ли из Планетарного информационного агентства. Это сам Ли и звонит.
На выяснение ушло шесть минут, после чего пришел ответ — четкий и категоричный:
— В ваших семнадцати учебных заведениях получают образование три мистера Патрика. Все они в настоящее время ужинают по месту своего жительства. Числятся в списках студентов такие и четыре мисс Патрик. Никто из этих семерых никоим образом не связан ни с одной студенческой газетой. Вам нужна какая-нибудь помощь для изобличения самозванца?
Ли задумался, не зная, что ответить. Он уже, хотя и весьма смутно, но терзался самыми мрачными предчувствиями, поняв, что по уши влип в деле, — по-видимому, самого сомнительного свойства.
— Нет, — ответил он наконец и повесил трубку.
Ли вышел из кабинки, мысли его путались. Была только одна причина, по которой он находился в данное время в этом городе. Убийство! И знакома была ему здесь, да и то едва-едва, всего лишь одна живая душа. Следовательно…
Было совершенно, что какому-то незнакомцу взбрело в голову повидаться с ним по причине, не связанной с его собственными намерениями. С трудом уняв нервную дрожь, он обратился к метрдотелю:
— В кабинет номер три, пожалуйста.
Внешне спокойно он осмотрел многокомнатную квартиру, которую представлял из себя кабинет номер три. Квартира эта была обставлена с поистине царской роскошью. Походившая больше на дворцовую палату столовая доминировала над остальными пятью комнатами. Одна из стен столовой состояла из богато украшенных зеркальных дверц, за которыми блестели сотни бутылок со спиртными напитками. Сорта их были ему незнакомы, он открыл несколько бутылок наугад, аромат подействовал на него опьяняюще, но… не очень-то аппетитно для его невзыскательного, пожалуй, даже дешевого вкуса. В дамской гардеробной была оборудована длинная витрина, за стеклами которой сверкало потрясающее множество изумительных по своей красоте ювелирных изделий — стоимостью в несколько сотен тысяч долларов по беглой его оценке, если только они были настоящими.
Ли тихонько присвистнул. Внешне, «Константин», казалось, предоставлял за те деньги, что выставлял по счету, все, что только было угодно душе того, кто возжелает в нем поселиться.
— Мне очень нравится, что вы такой физически крепкий, — раздался спокойный голос у него за спиной. — Обычно репортеры бывают мелкими и худосочными.
Тот же самый голос, хотя и звучал несколько иначе, чем рано утром по телефону! И изменен он был явно намеренно.
Обернувшись, он обнаружил — и те отличия, которые усматриваются в женских формах по сравнению с мальчишескими, и которые были искусно, но далеко не полностью спрятаны под отлично пошитым мужским костюмом.
Впрочем, в ее прекрасном телосложении действительно много еще совсем юного, мальчишеского, и он ни о чем бы не догадался, если бы она умышленно не вложила в свой голос женственность, что была ей свойственна. А теперь женщина как бы эхом отозвалась на эти пронесшиеся у него в голове мысли.
— Да, я хотела, чтобы вы узнали об этом. И теперь больше не нужно попусту тратить слова. Вам известно ровно столько, сколько вам необходимо знать. Вот пистолет. Под этим зданием спрятан космический корабль.
Ли не только не попытался взять в руки оружие, он даже не взглянул на него. Вместо этого, уже успокоившись после первоначального потрясения, он присел на обитый шелком стул перед туалетным столиком в одном из углов и, откинувшись назад, к самой спинке, произнес, высоко подняв брови:
— Считайте меня болваном-тугодумом, но мне очень хочется досконально выяснить, что все это означает. К чему такие предварительные ухищрения?