- Начиная отсюда - все наша работа, - с некоторой гордостью заметил Локи.
Туннель неожиданно стал уже, но мимо в молчаливом вакууме все так же скользили вверх молотокрылые машины.
- Насколько они прочны? - поинтересовалась Уошен.
- Прочнее, чем ты думаешь, - почти с обидой ответил Локи.
И снова Уошен прикрыла глаза и увидела перед собой картины войны. Но сейчас Бродяги отступали или умирали, и большая часть соединений реморов тоже погибла. Не было видно ничего, кроме красноватого свечения полей поверхности, поднимавшегося кверху жара от столкновения да красноватого отсвета проходящего солнца.
Она отключила все каналы, но глаз так и не открыла.
- Мне нужен срочный пропуск на Медулла оссиум, - вдруг требовательно заявил кому-то Локи. - У меня с собой важный пленник.
И в который раз Уошен спросила себя: «А что, если…»
Локи сам предложил доставить ее сюда. Сам нашел рабочие проходы через системы безопасности, и пока путешествие шло вполне благополучно. Именно такая кажущаяся легкость и заставляла Уошен думать: а не уловка ли все это? А что если Тилл сказал своему старому другу и брату: «Я хочу, чтобы ты, так или иначе, нашел мать. Нашел ее ради нас обоих. Найди ее и верни домой, причем используй для этого любые средства. Я благословляю тебя на все, что ты сочтешь нужным».
Такой вариант возможен.
Он всегда возможен.
Она вспомнила тот день, когда они с Дью шли за своим сыном в джунгли. Ведь тогда Локи беспрекословно подчинялся Тиллу. И, каким бы невероятным это ни казалось сейчас, сегодня могла повториться та же история. Конечно, Локи никого не предупредил о готовящемся восстании и о плане реморов убрать защитные поля корабля. Хотя, быть может, Бродяги сами допустили эти события ради достижения каких-то иных великих и с трудом вообразимых целей.
Она думала об этом снова и снова, и с видимым трудом отказывалась от тех или иных вариантов развития событий.
Машина перед ними притормозила.
Локи обошел ее и продолжал спускаться все дальше на то же невидимое дно.
Возможно, он угадал материнские мысли. Или это был просто момент, когда двое думают об одном и том же.
- Я никогда не говорил тебе, - начал он. - Или говорил? Один из фаворитов Миоцен выдвинул некое объяснение работе силовых полей.
- Какой фаворит?
- Доблестный. Ты видела его?
- Однажды. И совсем мельком.
Они проплывали мимо доков, где тысячи пустых молотокрылых машин стояли в ожидании, когда их трюмы опять набьют оружием и войсками.
- Ты знаешь, как это происходит с гиперфиброй, - продолжал Локи. - Как границы усиливаются благодаря укрощению квантового изменения.
- Я никогда не понимала как следует этой теории, - призналась Уошен.
Локи кивнул, принимая это, улыбнулся и обернулся к матери. Лицо его больше не выглядело печальным.
- Доблестный утверждал, что так называемые контрфорсы есть по сути своей не что иное, как непрерывные истечения энергий, крепко связанные с нормальной материей. Они обнажены, и Пока у них есть энергия, очень напоминают нечто материальное.
Если это так, подумала она, то это основа для новых фантастических технологий.
- И что сказала насчет этой гипотезы Миоцен?
- Если это так, то мы получим колоссальное орудие. Если только, конечно, мы сможем понять, как их дублировать.
- А Тилл? - немного замявшись, спросила Уошен. Но Локи, казалось, не понял ее вопроса.
- Доблестный был очень обеспокоен, - заметил он. - Закончив все расчеты, он начал говорить всем, что вытягивание энергии из ядра Медуллы - это то же самое, что и вытягивание ее из контрфорсов. Что мы, таким образом, постепенно ослабим всю конструкцию, и если не принять всех мер предосторожности, можно разрушить и сам Медулла оссиум, и весь Корабль.
Уошен слушала и не слышала.
Кар прошел уже несколько контрольных дверей и сбрасывал скорость, чтобы остановиться на ближайшей стоянке. Туннель неожиданно кончился, открывая внизу бриллиантовый шар, широкий мост в его центре и видимый со всех сторон Медулла оссиум. Она думала увидеть его в темноте, но тем сильнее поразили ее глубокие серые сумерки и бесчисленные огни, мерцавшие на его железной поверхности, где каждый маленький огонек отчетливо просматривался в горячей и сухой атмосфере.
Медулла оссиум стал одним огромным, не прерываемым джунглями и железом городом.
И, несмотря на все предупреждения и рассказы, Уошен. испытала пронзительную, острую тоску.
- Тилл прислушивался к беспокойству Доблестного, - наконец, ответил Локи, будто до него только что дошел вопрос матери. - Он ко всему прислушивается и обо всем думает. Но знаешь, что он сказал ему? Что он сказал всем нам?
Повинуясь какой-то неслышной команде, кар повернул к мосту, прямо к его открытой шахте. Прямо к дому.
- Так что же сказал Тилл?
- Что контрфорсы слишком сильны, чтобы их можно было так вот просто разрушить, й что он уверен в этом. Потом он улыбнулся - ты знаешь, как он может улыбаться! - и повторил: «Они чрезвычайно сильны. Иначе это было бы слишком просто. Строители так не делали…»
Глава сорок восьмая
Раздался долгий, пронзительный и явно тревожный свист.
- Спокойно, - проворчал Памир, словно это было необходимо - словно кто-то мог услышать их здесь.
- Она идет, - сказал переводчик из груди Бесшабашного. - Я вижу Премьера-самозванку. Послушай, один хороший выстрел, и она испарится навеки.
- Нет, - отрезал Памир и обратился ко всем. - Будем ждать. Ждать.
Он говорил это пяти сотням человек, включая семерых выживших капитанов, и вдвое большему числу Бесшабашных. Но вся эта армия была занята сиюминутными делами, необходимыми для данного случая тренингами. Нужно было своевременно обнаруживать и обезвреживать все ловушки противника, тайно запустить не работавшую в течение миллиардов лет технику и, кроме того, согласовать все свои действия с действиями еще двадцати других команд, каждая из которых работала по своей программе. Совокупные действия всех групп должны были привести к выполнению единого плана, фантастичность которого становилась все ощутимее с каждым мгновением.
- Расстреляю к чертовой матери, -снова просвистел Бесшабашный.
- Себя расстреляй, - огрызнулся Памир.
Это было опасное и очень нехорошее оскорбление: суицид презирали все.
Но Бесшабашный знал Памира очень давно и уважал его по-настоящему, без всякого притворства, а потому проглотил оскорбление без комментариев. Вместо этого он вытянул свой огромный палец и указал на точку, быстро двигавшуюся по трубопроводу.
- Это машина псевдо-Премьера, - сказал он человеку. - Она, она! И надо действовать, пока не поздно. Если позволите…
- Выдать нас? Оба умолкли.
Памир покачал головой, словно пытаясь избавиться от усталости и отвращения.
- Миоцен - не идиотка. Замаскируй сканер и проверь Бродяг, да и машину, когда будешь проходить мимо. Ее, как пить дать, на борту нет. Даже торопясь, она знает свое дело.
Бесшабашный приготовился, его руки и мозг уже посылали приказы спрятанным датчикам.
Памир прильнул ближе к наблюдательному окну, глядя, как стальная машина поднимается и опускается за их убежищем. Кар представлял собой крошечный кусочек гиперфибры, едва различимый невооруженным глазом.
- Кого видишь? - спросил Памир через несколько секунд.
- Пассажира.
- Что за пассажир? - вздрогнул Памир.
- Оформленный свет, - признался Бесшабашный. - Голография, похожая на псевдо-Премьера.
В ответ Памир лишь быстро кивнул. Миоцен могла спокойно проскользнуть в одной из пустых машин, перевозивших войска, никому ничего не сказав о своем перемещении… на случай, если догадывалась, что по дороге ее ждут враги…
Тишину прервал неожиданный низкий ропот, похожий на отдаленный рев. Люди и Бесшабашные стали оживленно переговариваться, уточняя, атака это или новое столкновение.