Успокаивающая пульсация иного разума постепенно распространилась и на те укромные участки мозга, где еще теплилось его собственное, земное «я». Кто-то внутри него убеждал его:
«Не ложь, а удивительная правда. Ты заживешь удивительной жизнью, нисколько не похожей на ту, что в своих ограниченных земным воображением мечтаниях ты мог бы себе представить. Ты должен смириться с высоким своим предназначением. Будь спокойнее, будь смелее, и твои муки превратятся в наслаждение».
Спокойствие, однако, совсем пропало. Ум Ли-землянина затрепетал в своем темном углу, странным образом сознавая то страшное и неестественное давление, которое на него оказывал теснящий его со всех сторон неземной разум. Ли вновь испытывал ужас перед этим давящим его волю разумом, однако, напрягшись из последних сил, вернул себе способность трезво осмыслить происходящее, и тогда у него возникла его собственная мысль: вселившийся в него дьявол пытается уговорить, убедить его смириться, а это может означать только одно — его затрясло от зародившейся надежды — что его мучитель не сможет окончательно овладеть им без его добровольного согласия.
Нет, никогда и ни за что он не уступит кому бы то ни было!
«Подумай», — нашептывал ему чужой разум, — поразмысли хотя бы над тем, что коэффициент развития интеллекта у тебя будет равным тысяче двумстам, подумай о себе, как о существе, выполнившем до конца свое предназначение и теперь возвращающимся в свое нормальное состояние, в котором главное — ничем неограниченное могущество и неисчерпаемые возможности. Ты был актером, полностью слившимся с исполняемой ролью, но спектакль окончен: ты теперь один в своей артистической уборной смываешь грим с лица; твое настроение, навеянное игрою в этом спектакле, все дальше уходит, уходит, уходит…»
— Убирайся ко всем чертям! — громко крикнул Уильям Ли. — Я Уильям Ли, КРИ у меня всего лишь сто двадцать, но я вполне удовлетворен тем, что я такой и никакой другой. Мне наплевать, создал ли ты меня из компонентов своего мозга или я появился на свет обычным путем. Я в состоянии уразуметь все, что ты пытаешься сотворить со мною с помощью этого своего гипнотического внушения, но у тебя ничего не выгорит. Я вот здесь сам по себе и желаю остаться самим собою. Ступай-ка отсюда подальше и ищи себе другой тело, если ты такой продувной малый.
Голос его звучал все тише и тише, пока наконец мертвая тишина не обволокла все вокруг. Это исчезновение звуков вызвало у него снова жестокий приступ страха.
Он попытался снова заговорить, речью своей прорвать окутавшую его со всех сторон блокаду зловещей тишины. Но не смог издать ни единого звука.
Ни один мускул его не пошевелился; ни один нерв не затрепетал.
Он был совершенно один.
Отрезанный от всего мира в крохотном закутке собственного мозга.
Затерявшийся среди его извилин.
Да, затерявшийся именно это определение было наиболее точным. Ему оставалось только совершенно уже недостойное, убогое существование. Он был обречен на всю жизнь, в которой все лучшее было в прошлом и теперь потеряно навеки…
И все же решительности у Ли не убавилось. Эта штука в мозгу пытается путем повторения одних и тех же мыслей, путем демонстрации свидетельств его поражения заложить прочный фундамент своих дальнейших побед над ним, Ли-землянином. Это старый, как мир, фокус незатейливого гипноза для людей простодушных. А он вряд ли мог допустить, чтобы сработали столь незамысловатые ухищрения…
Тебе нужно, безусловно, смириться с тем фактом, что роль твоя сыграна, убеждал его чуждый разум. Ты теперь прекрасно понимаешь наше нерасторжимое единство и уступаешь мне место на сцене. Доказательством этого признания с твоей стороны является то, что ты уже передал мне контроль над… нашим… телом.
— нашим телом, нашим телом. НАШИМ телом…
Слова эти эхом прозвучали в его мозгу, затем сменились все тем же спокойным, ритмичным нашептыванием другого разума.
«Сосредоточься. В основе любого интеллекта лежит способность сосредоточиться, тело же является только орудием интеллекта, его проявлением в воздействии на окружающую среду, оно отражает и фокусирует эту концентрирующуюся, готовую выплеснуться силу. Силу мышления.
…Остается сделать еще только один шаг. Ты должен уразуметь…
К немалому своему удивлению он обнаружил, что вглядывается в зеркало. Откуда оно здесь взялось, этого он не помнил. Теперь же оно располагалось прямо перед ним, там, где мгновеньем раньше был черный иллюминатор. И виднелось в этом зеркале какое-то изображение, пока еще не сформировавшееся полностью перед его затуманенным взором.
Преднамеренно — он ощущал эту давящую преднамеренность — изображение стало проясняться. Он узрел его — и после этого отказался что-либо видеть дальше. Как безумный, он отпрянул подальше от сверкающего изображения. Его разум извивался в бешеном отчаянии, словно тело, погребенное заживо. Мысли его беспорядочно смешались, потеряв какую-либо стройность, все в голове у него завертелось головокружительным вихрем, будто раскручиваемое какой-то гигантской центрифугой все быстрее и быстрее…
Центрифуга эта вдруг разлетелась на десятки тысяч острых осколков впившихся с невыразимой болью в остатки его и без того измученного разума. Нахлынула тьма, тьма более черная, чем галактическая ночь. Но вместе с нею пришло и…
Ощущение ЦЕЛЬНОСТИ!