- А что же с Бродягами? - спрашивали все друг у друга со страхом и невольным уважением.
Молва утверждала, что миллиарды Бродяг продолжают жить на Медулле, поближе к древнему Унылому. Другие, более мудрые и проницательные, утверждали, что Бродяги в большом количестве по-прежнему разгуливают по прекрасно освещенным улицам городов. Третьи кричали, что все Бродяги исчезли в период хаоса и теперь прячутся где-то по самым отдаленным, укромным местам, готовя силы для нового, более успешного нападения.
Если только, конечно, они не у нас под боком.
Несколько человек предполагало, что Бродяги и сейчас находятся среди всех нас. Возможно, они служат, благодаря своему прекрасному обучению, священниками, или прикидываются богатыми человеческими пассажирами. Но как их распознать? Каким образом они смогут, выдав однажды свою истинную сущность, предоставить какому-нибудь простому пассажиру страшную, но блистательную возможность поймать их прямо посреди залитых огнем улиц?
Двое этих любовников и были Бродягами. Их выдали гастрономические пристрастия. Кто-то заметил, что высокая миловидная женщина заказала тарелку с таким чудовищным блюдом, как молотокрылые, и когда их подали, стала вскрывать спинки с невероятной опытностью, а потом положила несколько кусков и на тарелку мужчине, причем прежде чем он начал есть, поцеловала ему руку.
- Бродяги! Вот они! - закричал кто-то. Личности всех видов услышали через переводчиков
этот крик, и тут же ответили тем, что повскакали с мест, окружили маленький столик всеми своим членистыми ногами, неправдоподобными руками и тому подобным и на разные голоса и запахи стали повторять свои обвинения:
- Посмотрите! Посмотрите! Бродяги!
- Держите их!
- Эй, кто-нибудь, арестуйте их! Любовники не могли больше оставаться невозмутимыми. Они не спеша положили на столик приборы, еще раз привычным жестом коснулись рук друг друга и решили снять маски. Затем встали во весь рост, скинули туристские одежки, и под ними засверкала прекрасная яркая форма, которую всегда предпочитали носить капитаны.
- Ну, и что ты думаешь? - спросила у своего возлюбленного женщина.
- Как давно ты ешь этих своих жуков? - хмыкнул мужчина.
- Около пяти тысяч лет, - призналась она.
- И они всегда хороши на вкус?
- А ты как думаешь?
И они дружно рассмеялись, обняв друг друга так, словно не было вокруг них возбужденной толпы, словно они были одни, совсем одни…
- Я думаю, что вам нужно увидеть все это своими глазами, -сказала Уошен. - Сидя в той же вечной комнате, вы никак не сможете помочь созидательному процессу.
Робот-книжник посмотрел на Медулла оссиум и промолчал.
- Разве это вас не вдохновляет? Есть ли у вас какие-нибудь новые идеи?
- Нет, - обращаясь ко всем, недовольно сказал один из книжников. - Конечно, нет.
Да и, по правде говоря, смотреть там было почти не на что. Ползущие кое-где пожары и запертая энергия бесчисленных вулканов наполняли атмосферу черными мутноватыми облаками. Но ужасный на первый взгляд Медулла оссиум теперь не горел и не вскипал. Датчики дальнего радиуса и все остальные приборы давали один и тот же твердый ответ: старые земли Бродяг не были затронуты недавним огромным пожаром. То, что произошло теперь, по большому счету, было не намного хуже того, что происходило с Медулла оссиумом раньше. Фактически минувший хаос только еще более возродил к жизни всю экосистему, так что все оставшиеся Бродяги могли прильнуть к родной земле, зализать раны и ждать, пока очистятся небеса.
Книжники продолжали вежливо смотреть на кипящие черные облака.
Уошен взмахнула рукой, вышел Локи и, как положено, опустившись перед книжниками на колени, сказал:
- Может быть, я смогу предложить вам новую идею? Вам интересны машины?
Грубоватые лица один за другим повернулись к нему. Выражение вежливости так и осталось на них, в то время как быстрый разум оценивал ту проблему, из-за которой их так нескромно побеспокоили.
- А что, если вы не знаете реальных размеров Корабля? - сказал Локи.
Книжники моментально заинтересовались. Локи облизнул губы.
- Когда я был ребенком, у меня была такая игрушка. Модель Корабля. Она умещалась у меня на ладони, такая была маленькая. Но ведь и я тогда был мальчиком, не способным оценить реальные размеры. - Глаза Локи вспыхнули при воспоминании об этой давно забытой игрушке. - Мать пыталась объяснить мне размеры вещей. Она говорила мне про километры и протоны, световые годы и секунды, и уверяла, что Корабль невероятно огромен. А световой год еще больше. Словом, когда мне исполнилось пять или шесть лет, я поверил в то, что Корабль большой. Я подумал, что у него много миллионов световых лет в поперечнике. Что было, конечно, полной ахинеей. Мать, помню, долго дразнила меня этим. Словом, я был очень глуп, в отличие от вас. - Интерес книжников снова стал угасать. - Но что, если? Что, если при его создании… Строители не остановились на его поверхности? Медулла оссиум окружает Унылого, кем бы он ни был, а то, что мы называем Великим Кораблем, окружает Медулла оссиум. Но что, если его поверхность - это не конец их Творения? Что, если их проект простирается гораздо дальше, так далеко, как мы можем только догадываться? - Книжники немедленно подались вперед. - Вы все лезете в структуру корабля, пытаетесь установить точные пропорции, охотясь за какими-то тайными посланиями. Но что, если послания эти не написаны просто на камне, железе или гиперфибре? Что, если корабль Строителей - это весь универсум… Триллионы звезд и взвихренных галактик, и каждая не нанесенная на карту частичка пыли, и все остальное, что мы можем видеть или осознать?
Книжники будто окаменели. Человеческому уху было не слышно ни одного звука.
- Они заинтересовались, - сказала тихонько Уошен, кладя руку на плечо сына. - Обсуждают.
- Вот и отлично, - ответил тот.
Мать и сын пошли по проходу, глядя на дымное черное лицо Медуллы у себя под ногами.
Все инженеры корабля ждали их появления, уже готовые начать заливать гиперфиброй базовый лагерь, а потом и туннели. Со временем, не торопясь, они аккуратно залатают эту зияющую дыру в некогда совершенной стене. Честно говоря, у Строителей были причины сделать так, как они сделали. Насколько могли понимать Уошен или Памир, у них оставался теперь единственный возможный вариант - снова запечатать тюрьму» и вновь все вернуть на свои места… Причем повторять это, вероятно, придется не однажды… Единственным изменением станут только несколько небольших наблюдательных систем, погруженных в гладкое серебро стены, которых никто и никогда не сможет обнаружить. Это будут неусыпные глаза, наблюдающие за миллионами внуков…
И, стоя в проходе и размышляя о своих внуках, Уошен вдруг на секунду почувствовала неодолимое желание ринуться туда, вниз, снова на Медулла оссиум.
Но она собралась с духом и пережила это мгновение, а потом привычным жестом вскинула руку с часами.
- Надо уходить, - объявила она сыну и книжникам. Роботы быстро выстроились в ровный ряд.
- Так вы подумаете над тем, о чем я вам сказал? - спросил Локи.
- Естественно, - ответил один из них.
- И скоро ли будет ответ? - не сдавался Локи. Грубоватое лицо слегка улыбнулось.
- Скоро. Через век или через миллион лет. Конечно, скоро, - ответил он, не скрывая высокомерия.
До Уошен донеслись и этот ответ, и искренний смех сына.
Опустившись на колени в том месте, где предполагалось вылить первые тонны гиперфибры, она снова достала серебряные часы, открыла серебряную крышку и осторожно положила их туда. Решиться на это было труднее всего на свете. Но она все же заставила себя подняться и уйти, не оборачиваясь, бормоча про себя:
- Потом. Сейчас я оставляю их здесь, чтобы однажды вернуться и забрать. Однажды.