Но она ни о чем не спросила сына.
Охваченная внезапным нетерпением, Уошен вошла в зал, где от ее присутствия автоматически зажегся свет. Куполообразный потолок не изменился, он по-прежнему пытался казаться небом, и над полированными стальными поручнями бриллианты по-прежнему изображали недосягаемый мост. Но этот мост был шире, сильнее и лучше защищен, чем первоначальный проект Ааслин; трубопроводы шли по двум шахтам, ныряли в бывший базовый лагерь и уходили дальше наверх.
Хребет.
- Это модель? - не удержалась она.
- Это голографическая проекция нынешнего моста, - не сразу поняв вопрос, ответил Локи.
Хорошо.
Она хотела подойти к сыну и еще раз поблагодарить его за все, что он уже сделал, но ее остановил чей-то голос.
- Это она! Уошен!
Это был голос Манки, за которым появилась и она сама. Затем появились Салюки, Цейл, Кюзки, Уестфол, Ааслин. Появились и близнецы Обет и Мечта. Они прошаркали к ней, не отрывая ног от пола. Их ноги и лица были все теми же, что и много тысячелетий назад, только они стали тоньше. От их прикосновений веяло холодом, но за холодом таилось тепло, и счастье, и опасение, что Уошен нереальна и может исчезнуть в любой момент.
- Я настоящая, настоящая, но могу и уйти, - рассмеялась она.
Бе бросились обнимать больше сотни старых капитанов, и в уши ее настойчиво бился один и тот же вопрос:
- Как мятеж?
- Какой мятеж? - растерялась Уошен.
Ааслин поняла первой и тоже рассмеялась, выпрямив спину и постаравшись разгладить складки плохо сидевшей формы.
- До нас дошли слухи. Жалобы. Предупреждения.
- На место наших старых охранников пришли какие-то недоумки, - сказала Манка. - А старых как-то не очень вдохновляло то, что ожидало их впереди.
Все вдруг подняли головы и уставились на изображение моста, не в силах промолвить ни слова.
- А что насчет Миоцен? - нарушила молчание Салюки. - Новый Премьер пребывает в прекрасном здравии, и нас ожидают счастливые новости?
Уошен собралась ответить, но ей не дал начать еще один голос, раздавшийся у входа.
- Миоцен здорова, моя дорогая. Миоцен прекрасно себя чувствует и благодарит за столь трогательную сердечную заботу.
Новый Премьер уверенно шла через толпу капитанов. Казалось, она не боится никаких угроз и опасностей, как-будто она вообще защищена от всего тотальным контролем. Но Уошен слишком хорошо знала шагавшую к ней женщину. Да, тело и лицо привычно выполняли свою работу, и сама форма придавала им безоговорочную властность. Но слишком уж расширены были зрачки в распахнутых глазах, то выплясывавшие быстрый безумный танец, то замиравшие. Окруженная когда-то преданными ей капитанами, она теперь, казалось, прикидывала, кто из них может ударить ее первым. Потом она бросила взгляд куда-то поверх их голов, и в. темных холодных глазах ее появилось презрение.
- Я пришла,- холодным и совершенно спокойным голосом сказала Миоцен. - И одна, как ты и просила. Но я предполагала, что и ты поступишь так же, дорогая.
Какое-то время Уошен молча смотрела ей в глаза. Но молчание раздражало Миоцен, она отвела взгляд и уже довольно грубо потребовала:
- Ты хотела что-то сообщить мне. «Объяснить Корабль» или что-то в этом роде, если я верно помню твое послание.
- Объяснить - это, пожалуй, сказано слишком сильно, - спокойно ответила Уошен. - По крайней мере, я могу предложить некую новую гипотезу о его происхождении. - Она жестом указала на длинный ряд скамей из дерева добродетели. - Садитесь, - пригласила она капитанов. - Все садитесь, пожалуйста. Мое объяснение не займет много времени, я надеюсь. Да, я надеюсь. Но, учитывая то, что я намерена вам сказать, лучше, если вы все все-таки сядете…
Уошен вытащила из кармана серебряные часы и щелчком открыла крышку. Не глядя на циферблат, снова закрыла и, подняв их высоко в воздух, объявила:
- Это Корабль. Сколько же ему лет? - Но прежде, чем кто-либо попытался ответить, продолжила: - Мы нашли его пустым. Нашли идущим к нам из, возможно, самой пустой и отдаленной части видимого универсума. Разумеется, мы находили какие-то данные касательно его возраста, но все они были противоречивы и неточны. Легче всего можно было поверить в следующее: пять или шесть миллиардов лет назад в какой-то скороспелой молодой галактике возникла разумная органическая жизнь и она развилась достаточно, чтобы построить это чудо. Затем какая-то ужасная, но вполне представимая трагедия уничтожила его создателей. Они умерли, так и не успев определить цель своего творения. И мы оказались просто счастливчиками, которым удалось обнаружить эту древнюю машину… - Уошен перевела дыхание и быстро продолжила: - Но я думаю, что Кораблю все же гораздо больше, чем шесть миллиардов лет. - И Миоцен привстала, готовая проглотить приманку.
- Невозможно, - заявила она. - Как ты можешь объяснить вообще что-либо, если позволяешь себе верить в такой идиотизм!?
- Проследите его курс назад через пространство и время, - перебила Уошен, - и вы увидите их галактики. Так или иначе. Пустое пространство дает широкий обзор, и мы явственно можем различить некоторые из старейших пятен инфракрасного света. Универсуму нет и миллиарда лет, и первые солнца сформировались и детонировали, выплевывая первые металлы в горячий и очень молодой космос…
- Слишком далеко во времени, - снова остановила ее Миоцен, в отличие от всех продолжавшая стоять, поддерживаемая нервической энергией и просто внутренним гневом. Она подняла стиснутые в кулаки руки и едва не потрясала ими в воздухе. - Слишком. Как ты можешь представить эволюцию этой древней жизни? Если в универсуме не было ничего, кроме водорода, гелия и слабых следов металлов?
- Допустив, что я предполагаю совсем иное, - ответила спокойно Уошен.
Миоцен как губка впитала эти слова, снова открыла рот, но не издала ни звука.
- Да, думаю, что гораздо старше ,- повторила она и обернулась к Ааслин и близнецам. - Это объяснил мне Локи. Водород и антиводород были созданы в центре Медуллы. И каждый подвергался изменениям своим собственным образом. Два вида гелиумного пепла соединились в атомы углерода. Этот процесс привел к обоим видам железа, которые, аннигилируясь, проходят через реактор. А энергия этого чуда питает контрфорсы, всю промышленность Бродяг и заставляет Медулла оссиум сокращаться и расширяться, как огромное сердце.
- Мы слышали об источнике энергии силовых полей, - сказала Ааслин.
- То, что находится у нас под ногами, есть тоже некое Творение.
Несколько голодных лиц значительно кивнули. Миоцен засопела и промолчала.
- Мы всегда принимали за аксиому, что Корабль вырезан из железной планеты, - продолжала Уошен. - И тогда Медулла оссиум должен быть сделан из ее ядра. Но я полагаю, что в этом мы ошибались. Я полагаю, что надо заглянуть в прошлое глубже. Вообразите себе древний мощный разум. Но не органический разум. Он эволюционирует на отдаленной, богатой окраине раннего универсума. Используя тот двигатель, что находится под нами, он создает и водород, и углерод, и железо. Создает каждый элемент. Наш корабль мог быть построен с нуля. Из ничего. Может быть, еще до того, как универсум достаточно остыл для формирования ординарной материи, кто-то уже создал это место. В качестве лаборатории. Как средство, чтобы заглянуть в будущее, в далекое будущее. Правда, если бы это было так, то зачем Строителям понадобилось забрасывать свою игрушку так далеко…
Весь зал следил за ее словами, затаив дыхание.
- Отгадки. Они всегда и повсюду кажутся явными. Только вот сам разум, который оставил их нам, странен и, как мне кажется, очень предусмотрителен. - Она подняла глаза к бриллиантовому мосту и выдохнула. - Медулла оссиум! - Она снова посмотрела на Ааслин. - Загадок и разгадок много. Но есть достаточно оснований вообразить себе Медуллу как первое место, где эволюционировала органическая жизнь. Под слепящим светом контрфорсов, на окраине, которая по сравнению с окружающим универсумом была холодной и пустой, появились первые микробы, которые развились потом в целый ряд более сложных организмов… и это место служило не чем иным, как некой сценой, где начинали свое экспериментальное существование будущие царства и миры… Двигатели, топливные баки и помещения появились намного позже. В их создании был задействован уже имеющийся опыт и знания. Люди обнаружили нетронутые лестницы» которые только и ждали, чтобы их коснулась человеческая нога. Почему? А потому что в соответствии с исследованиями Строителей, органическая эволюция неизбежно пришла бы к появлению существ, подобных нам. Мы нашли аппаратуру, готовую создавать атмосферу и поддерживать температуру, соответствующие физиологическим потребностям наших пассажиров. Почему? Потому что Строители могли только догадываться о наших специфических потребностях, но готовы были помочь заранее.