Мама умерла.
Кэтрин возглавила «Боулингер косметик».
А я должна разрушить свою жизнь.
Слоновья тяжесть придавливает грудь, с трудом делаю вдох. Как я буду смотреть в глаза коллегам и начальству, когда теперь все знают, что мама мне не доверяет?
Сердце рвется наружу, приподнимаюсь на локте. Сквозняком с чердака приносит аромат осени. Хлопаю глазами, чтобы привыкнуть к темноте. Я не смогу. Не смогу вернуться на работу. Откидываюсь на подушки и разглядываю металлические трубы под потолком.
Но выбора нет. Когда вчера, после встречи с Мидаром, я не появилась, новая начальница позвонила мне и настояла на встрече сегодня утром. И как бы я ни хотела послать Кэтрин — женщину, которой доверят мама, — к черту, лишенная наследства, я вынуждена работать.
Свешиваю ноги с кровати. Осторожно, чтобы не разбудить Эндрю, натягиваю махровый халат и в этот момент понимаю, что он уже встал. Еще нет пяти, а мой в высшей степени дисциплинированный парень встал и отправился на пробежку. Вот так вот. Запахиваю халат и шлепаю босиком по дубовому полу и вниз по металлической лестнице.
С чашкой кофе забираюсь с ногами на диван в гостиной и разворачиваю «Трибюн». Очередной скандал в мэрии, коррумпированные чиновники, но ничего того, что могло бы отвлечь меня от предстоящего дня. Будут ли коллеги выражать мне сочувствие и говорить, как несправедливо было мамино решение? Открываю страницу с кроссвордом и ерзаю в поисках карандаша. Или офис взорвется аплодисментами в восторге от нового решения? С губ слетает стон. Я должна расправить плечи, высоко поднять голову и заставить всех поверить, что идея сделать Кэтрин президентом компании исходила от меня.
О, мама, почему ты так со мной поступила?
В горле встает ком, проталкиваю его с кофе. Сегодня нет времени для печали, спасибо за это Кэтрин и чертовой встрече. Она считает, ей удалось все скрыть, но я-то знаю, чего она хочет. Сегодня она торжественно предложит мне свою старую должность вице-президента в обмен на милостивое к ней отношение и полное повиновение. Однако она ошибается, если думает, что я приму любое ее предложение с радостью. Теперь, когда я лишена наследства, мне нужна чертовски хорошо оплачиваемая должность.
Поджатые губы вытягиваются в улыбке, когда в дверях появляется Эндрю — спортивные шорты и футболка «Чикаго кабз» мокры от пота. Он проводит рукой по влажным волосам и хмурится, взглянув на черные пластиковые часы.
Встаю с дивана.
— Доброе утро, милый. Как побегал?
— Не очень. А ты опять отлыниваешь от работы?
Чувство вины пронзает до самых кишок.
— Да. Совсем нет сил.
Он наклоняется, чтобы развязать шнурки.
— Уже прошло пять дней. Лучше не позволять себе распускаться окончательно.
Он направляется в прачечную, а я иду варить кофе. Когда возвращаюсь с чашкой, его подтянутое, стройное тело уже лежит на диване. На нем спортивные штаны и чистая футболка, в руках не законченный мной кроссворд.
— Помочь? — сажусь и прижимаюсь к его плечу.
Не отрываясь от газеты, Эндрю берет из моих рук чашку и пишет «быр». Вглядываюсь в номер 12 по вертикали: «Денежная единица Эфиопии». Впечатляет.
— Четырнадцать по горизонтали… — бормочу я, радуясь возможности продемонстрировать свой интеллект. — Столица «штата сокровищ»…[4] думаю, Хелена.
— Знаю. — Задумавшись, Эндрю упирается карандашом в лоб.
Как долго мы разгадываем этот кроссворд? Лежим на одной подушке, ломаем голову и потягиваем кофе. Время от времени, когда я отвечаю на особенно сложный вопрос, Эндрю целует меня и говорит, что восхищается моими мозгами.
Собираюсь уходить, но задерживаюсь на полпути к лестнице.
— Эндрю?
— М-м-м?
— Ты будешь рядом, если мне понадобится помощь?
Наконец он поднимает голову.
— Иди сюда. — Похлопывает по диванной подушке рядом с собой.
Сажусь, и он кладет руку мне на плечо:
— Ты все еще переживаешь, что я не пришел на похороны?
— Нет. Я все понимаю. Оплачиваемое времяпрепровождение важнее.
— Сарказм тебе не идет, Брет. — Он откладывает карандаш на журнальный столик и усмехается, отчего на левой щеке появляется умилительная ямочка. — Должен признать, когда ты отвечаешь таким тоном, это не убеждает даже меня. — Не сводя с меня глаз, он становится серьезным. — Что же касается твоего вопроса, разумеется, я буду рядом. Об этом не беспокойся. — Проводит пальцем по моей щеке. — Я буду поддерживать каждое твое действие, и ты станешь лучшим директором компании с моей помощью или без нее.