Столкнувшись со столь необычным безумием, большое число обитателей Корбэя — а этот замок был богат рыцарями древних фамилий, — стало искало той защиты, которое всем обещала корона. Упав на колени перед королем, со слезами и рыданиями, они рассказали ему о пленении графа и об обстоятельствах при которых это случилось, и просили и умоляли Людовика освободить его силой. Когда обещание Людовиком помощи дало им надежду на освобождение, их гнев поостыл, и их горе немного утихло, и они обратились к вопросам о средствах и силах, которыми они хотели бы освободить и вернуть сеньора. Ла-Ферте-Бодуан принадлежал Гуго не по праву наследства, а благодаря его женитьбе на графине Аделаиде, с которой он впоследствии развелся, оставив замок за собой. Поэтому, некоторые люди из Ла-Ферте вступили в связь с людьми из Корбэя и поклялись провести их в замок, несмотря на все предосторожности стражи.
Став предводителем людей из Корбэя, король, избегая огласки, поспешил туда с горстью домашних рыцарей. Было уже поздно, и люди в замке уже болтали около своих костров, когда передовой отряд во главе с сенешалем Ансельмом Гарландом, очень храбрым рыцарем, и примерно сорока воинами, появился у ворот, по поводу которых было условлено, и сделал отчаянную попытку овладеть ими. Но гарнизон, удивленный ржанием лошадей и излишним шумом, производимым рыцарями, поспешил дать ему отпор. Поскольку вход был заперт воротами, находящимися во вражеских руках, то те, кто проникли вовнутрь, не могли ни продвинуться вперед, ни вернуться назад, и защитники, ободренные силой своей позиции, могли очень легко перебить тех, кто оказался перед воротами. Нападающие, подавленные и темнотой и своим неудачным положением, не могли долго выдерживать удары и вернулись к внешним воротам. Но отважнейший Ансельм, пожертвовав собой, прикрывая отступление, не смог одолеть врага в воротах, был взят в плен и оказался в замковой башне не как победитель, а как пленник — вместе с графом Корбэя. Их положение было одинаково, но их страхи — разными, один страшился смерти, а другой только лишения наследства, и будто о них было сказано: «Карфаген и Марий утешали друг друга по поводу своих судеб» (Лукиан, Фарсалия, II, 91–92).
Когда крики беглецов достигли ушей спешащего короля, то он, сердясь, на то, что его задержали и остановили трудности темной ночи, вскочил на весьма быстрого коня и поспешил на помощь к своим людям, храбро атакующим ворота. Но он нашел ворота запертыми и, встреченный градом стрел, камней и копий, отступил. Пораженные несчастьем братья и родственники сенешаля припали к его ногам крича: «Имей жалость, славный и храбрый король! Этот дурной отлученный человек Гуго де Креси, пресыщенный человеческой кровью, может наложить руки на нашего брата. Если он приедет сюда или доставит его к себе, то вцепиться в его горло не думая о каре, которая будет ждать его за эту смерть, поскольку нет более свирепого человека, чем этот свирепейший из людей.».
Побуждаемый их страхами, король сразу окружил замок, перегородив идущие к воротам дороги, поставил вокруг 4 или 5 застав и применил как ресурсы королевства, так и свои собственные для захвата и замка и пленников. Гуго, который вначале был обрадован захватом Ансельма, теперь был напуган возможностью потери и его и замка. Тревожась, он пытался любыми средствами пробраться в замок, то верхом, то пешим, то под видом жонглера, то под видам проститутки.
Поскольку он уделяя все свое внимание только этому, то однажды был узнан около замка. Он вскочил в седло, но будучи не в силах отбить смертельное опасное нападение, стал искать спасение в бегстве. Внезапно, находившийся среди прочих преследователей брат плененного сенешаля, Вильгельм, рыцарь великой доблести, благодаря быстроте своего коня и своему собственному рвению, вырвался вперед, и пытаясь отрезать ему дорогу, помчался на перехват. Гуго, узнал его по быстроте и по тому как часто он потрясал копьем в его сторону, но не желая останавливаться из-за других преследователей, продолжал бегство. Он имел весьма большой навык, поскольку, когда только мог, искал возможностей сразиться в единоборстве. Он проявлял большую смелость и при завоевании призов в поединках, и в смертельных схватках. Поскольку ему не удавалось обогнуть все деревни на своем пути и убежать от приближающейся погони, он прибег к уловке — он сам прикинулся Вильгельмом Гарландом. Он крикнул остальным, что сам будет преследовать Гуго и предложил им, именем короля, прекратить преследование. Этими и прочими уловками, благодаря своему бойкому языку и храброму сердцу, он преуспел в бегстве, и так один человек надсмеялся над многими.