Когда Эмон увидел, что он никак не может его удержать, то понял, что потерял надежду сохранить и свою свободу и свой замок. Видя только один выход, он припал к королевским стопам и все время, что многих изумило, извивался вокруг него как червяк, умоляя короля Людовика обойтись с ним милосердно. Он сдал замок, отдав себя на волю короля, и покорился суду с еще большим смирением, с чем той гордостью, с которой он ранее его отвергал. Король удержал замок, а Эмона забрал с собой во Францию, для суда. Он проявил наивысшую справедливость и большое благочестие при рассмотрении в суде франков этой ссоры между дядей и племянником, стараясь найти компромисс, и с большим трудом и с затратами для себя он положил коней смуте, от которой страдали многие.
Он часто использовал дела, подобные этому, чтобы принести церквям и беднякам в Берри мир, но я решил не останавливаться на остальных, чтобы не наскучить читателю.
Глава 26
О возобновлении войны с Генрихом Английским.
Беспричинное высокомерие — хуже чем гордость. Поскольку, если гордость не оскорбляет более высокого, то высокомерие невыносимо и для равного. Как сказал поэт: «Цезарь не мог снести, чтобы быть вторым, Помпей не мог быть равным первому» (Лукиан, Фарсалия, I, 125–126). И поскольку «всякая власть нетерпима к разделению» (там же, I, 93–94), то Людовик, король франков, который находил удовольствие в том, чтобы быть выше Генриха, не мог снести положения с Нормандией. Он всегда обращался с английским королем так как будто бы тот был его вассалом. Но благородство его королевства и его огромное богатство делали такое приниженное положение нестерпимым для короля Англии. Поэтому он положился на графа Тибо и на многих других врагов Людовика, чтобы возмутить и королевство и королевский дом и после этого вывести себя из-под его сюзеренитета.
Так взаимная злоба привела к возобновлению всех бедствий войн прошлых времен. Поскольку Нормандия граничит с Шартром, то король Англии и граф Тибо объединились для нападения на ближайшую к ним границу королевства и направили Стефана, графа Мортена, который приходился братом Тибо и племянником Генриху, с войском на Брие (Brie), чтобы, при отсутствии графа, помещать королю внезапно занять эту землю. Людовик не охранял границу ни от нормандцев, ни от шартрцев, ни от людей Брие. Окруженный врагами и, из-за большой протяженности своих владений, вынужденный обращать свое внимание то на одно, то — на другое, он, тем не менее, в часто проходивших боях показал всю силу королевского величества
Но, благодаря благородной предусмотрительности английских королей и нормандских герцогов, нормандская граница представляла собой исключительно хорошую линию обороны, состоящую из недавно построенных замков и непроходимых вброд рек. Людовик это хорошо знал, и когда он решил проникнуть в Нормандию, то он подошел к границе с горстью людей, намереваясь двигаться очень скрытно. С осторожностью, он послал вперед переодетых под простых странников лазутчиков, у которых кольчуги были спрятаны под одеждой, а мечи висели по бокам. Они отправились по общей дороге к старому городу под названием Гасни (Gasny), который мог бы предоставить французам свободный и легкий доступ внутрь Нормандии. Там легко пройти через протекающую вокруг него реку Эпту (Epte), но на большом расстоянии, как вверх и вниз по течению, переправа уже невозможна. Внезапно лазутчики откинули свои одежды и выхватили мечи. Увидев это, жители города бросились к оружию и дрались с неистовством, но лазутчики выстояли и с величайшей храбростью отбросили их. Затем, когда они стали уставать, с горной стороны, подвергая себя опасности, на них обрушился король, оказав своим людям весьма своевременную помощь, и занял, не без потерь для себя, центральную площадь города и церковь вместе с ее укрепленной башней.
Когда он узнал, что английский король находится поблизости с большой армией, то Людовик, как он и привык, кликнул своих баронов и призвал следовать за собой. К нему поспешили молодой и изящный Балдуин, граф Фландрии, истинный рыцарь Фульк, граф Анжу и многие другие знатные люди королевства. Они сломили линию обороны Нормандии, а затем, пока одни укрепляли город, другие предавали грабежу и огню землю, разбогатевшую в течении долгого мира, опустошали и приводили в смятение все вокруг — дело почти невероятное, поскольку там же находился и английский король.
Тем временем, Генрих весьма поспешно занялся новым строительством. Он воодушевил рабочих и воздвиг замок на холме, ближайшем к тому, на котором французский король, перед своим уходом, оставил гарнизон. Генрих планировал, что из своего нового замка, с помощью большого войска рыцарей, и используя арбалетчиков и лучников, он отрежет доставку продовольствия неприятелю, заставит его испытывать нужду и тем отгородит его то своей земли. Но король Франции ответил по пословице «зуб за зуб» и, как в игре в кости, нанес ответный удар. Он собрал войско, внезапно вернулся и яростно атаковал новый замок, который его люди назвали Маласис (Malassis). С большим трудом и после многих нанесенный и полученных тяжелых ударов, которыми обменивались словно на своеобразном рынке, где они (удары) были чем-то вроде платы, он заставил замок сдаться, разломал на куски и полностью разрушил. И к славе королевства и к позору его врагов, он доблестно положил конец всем проискам против себя.