Стрелять на ходу из лука, управляя при этом конём, было невозможно.
Сходу швырять дротики? Но сколько их может взять один верховой (а ведь следовало на того же коня погрузить ещё и щит).
Таким образом, налёт кавалерии на строй пехоты производил (если производил!) скорее психологический эффект: конники строили страшные рожи, дико орали и поднимали тучи пыли. Именно поэтому древнееврейские короли довольно безразлично относились к тому, что у противника имеется преимущество в кавалерии.
Иное дело, Железный Ассириец! Во-первых, он садился на лошадь задом наперёд, во-вторых, не желая рисковать жизнью, никогда не нападал прямо на вышедшую против него в поле пехоту противника, а наоборот, возникнув перед колонной врага, не мешал перепуганному коню унестись прочь. Зато теперь у седока освобождались руки, ибо лошадь в управлении не нуждалась, нечувствительный к ездовым мукам зад не мешал целиться, и сидящий задом наперёд ассириец посылал стрелы в неподвижного врага, который мог только дать залп из луков вдогонку удирающим в облаке пыли кавалеристам.
Вот и вся тактика. Представили: строй неприятельской армии, на который несётся ассирийская конница, не доскакав нескольких метров, разворачивается под прямым углом и пускается наутёк? Солдаты врага, разинув рты, глядят на скачущих задом наперёд малорослых и темнолицых конников в надвинутых до бровей медных шапках, а те успевают пальнуть из луков в упор, и вот уже половина копьеносцев из переднего ряда катается по земле, смертельно раненая лёгкими бамбуковыми стрелами с железными наконечниками, в которых ассирийцы придумали делать специальные желобки и кромки, увеличивающие дальность полёта и убойную силу стрел. Пехоте противника становится не до смеха, а на неё уже несётся следующий вал коней с верховыми Железными Ассирийцами.
Чем же был занят в эти дни Израиль? Помните, Танах описывает жизнь всех шести королей единой формулой: и делал он то, что было злом в очах Господних?
На площади в самом центре Шомрона толпа слушает пророка-пастуха по имени Амос. Вначале он предупреждает: Господь не делает ничего, не открыв своей тайны рабам своим, пророкам.
После этого следует информация о международном положении: Амос рассказывает, как расправилась Ассирия с соседями Израиля – в Сирии, за Иорданом и уже добралась до побережья, до городов Филистии.
– Что с нами-то будет? – выкрикивают из толпы.– Что сказал тебе Господь про Израиль?
Амос набирает в лёгкие побольше воздуха и цитирует слово Божье:
– Вот я придавлю вас, как давит повозка, нагруженная снопами. И быстрый не сможет убежать, и сильный не устоит в силе своей, и воину не спасти жизни своей. И лучник не выстоит, и быстроногий не спасётся, и всадник на коне не спасёт жизни своей. И самый храбрый из воинов нагим побежит в тот день.
Люди замерли. Амоса несомненно побили бы камнями, но все помнят, как точно предсказал он землетрясение за два года до того, как оно разрушило города в Сирии и Северном Израиле. Известно, как смело этот пастух разговаривал с королём Яровамом, вызванный во дворец после того, как на Амоса донёс сам первосвященник. Ходили слухи, будто Амос не побоялся встретиться для совета с прокаженным иудейским королём Узияу, своим давнишним другом, которого несмотря на болезнь, считают мудрейшим человеком во всём Кнаане.
– Ну, мы-то спасёмся!– долетает из толпы тонкий голосок.– Верно, Амос?
Пророк оборачивается в направлении оптимиста и жёстко чеканит:
– Как вырывает пастух из пасти льва две ножки или кусок уха – так вот спасутся сыны Израилевы, живущие в Шомроне.
И воздев руки к толпе, Амос кричит:
– Обратитесь же к добру, а не ко злу, чтобы жить вам, и тогда будет с вами Господь.
Между тем, армия Железных Ассирийцев приближалась к Кнаану.
Тиглатпаласар легко овладел Библом, Арвадом, сухопутной частью Тира. В Цидоне по традиции, восходящей к древнему испытанию физической мощи царя, ему устроили ритуальную охоту на льва. Вонзив копьё в шею уже подстреленного охотниками зверя, у которого из пасти с каждым выдохом вылетал фонтан крови, царь Ассирии позировал камнерезу, как живи он сегодня, опирался бы на мяч перед фотографом в центре футбольного поля.
Вдохновлённое победой царя Ассирии над царём зверей, месопотамское войско ринулось на юг и оказалось во владениях арамеев, судорожно пытавшихся организовать против него военный союз совместно с государствами иврим, Филистией и тремя царствами за Иорданом. Вторгшуюся орду кроме Железного Ассирийца составляли боевые отряды множества народов, входивших в империю или вассалов Ниневии. По "Истории" Геродота (раздел "Талия") попробуем представить зрелище вступления этой армии в Кнаан.
Впереди двигались вавилоняне в высоких островерхих тюрбанах, вооружённые обоюдоострыми боевыми секирами, короткими копьями и луками с тростниковыми стрелами. Персы были одеты в кожаные штаны и пёстрые хитоны с рукавами, покрытыми медными чешуйками. На головах они носили кожаные шапки, а под плетёные щиты прикрепляли колчаны с камышовыми стрелами. На правом бедре у каждого перса был широкий кинжал в бронзовых ножнах. В той же орде двигались полудикие племена - союзники Ассирии: каспии, одетые в козьи шкуры и вооружённые духовыми трубками, саранги в кожаных одеждах с дротиками – их острия были обожжены на огне, в который подкладывали ядовитый кустарник; шли пафлагонцы, чей обычай запрещает им мочиться в реку, и кочевники-сагартии, вооружённые сплетёнными из ремней арканами. Сойдясь с врагом, сагартии бросают вперёд арканы с петлёй и тащат на себя кого поймают – коня или всадника. Люди, попавшие в аркан к сагартиям, неминуемо бывали удушены.
В войске ассирийского царя состояло даже ополчение индийских племён. Всадники на диких ослах были одеты в белые рубахи и вооружены луками с камышовыми стрелами. Впереди индийцев двигался отряд колесниц, запряжённых четвёрками лошадей, в каждой колеснице помещалось по три воина: возница, лучник и прикрывающий их обоих щитоносец.
Среди вассальных племён севера выделялись фракийцы в лисьих шапках и обмотках из оленьей кожи на ногах. У писидийцев на головах были медные шлемы с бычьими ушами и рогами, сверху – султаны из павлиньих перьев. Медные щиты они украшали эмблемами или прибивали к ним черепа врагов, побеждённых в поединке. Ноги писидийцы обматывали красными тряпками. Солдаты племени милиев, которые не могут долго оставаться на одном месте, ибо по своим поверьям, они периодически подвергаются нашествию диких змей с крысиными мордами,– застёгивали плащи на плечах медными пряжками и прикрывали головы кожаными шапками с козырьком.
Сами ассирийцы носили поверх льняных рубах панцири из бронзовых чешуек. Чаще всего, их пехота вооружалась деревянными дубинками, обитыми железными шишками. Ассирийцы, судя по расшифрованным табличкам, при нападении использовали железное оружие, а защищались бронзовым.
И конечно, главной ударной силой войска Царя Царей была конница "Железных Ассирийцев".
Чем же ещё запомнились последние короли Израиля? Танах добавляет только одно качество к их крошечным жизнеописаниям: все они оставались глухи к уже не словам – крикам! – пророков.
Господь предупреждал Ехизкеля:
– Дом Израиля не захочет слушать тебя, ибо они не хотят слушать Меня <...> Весь Дом Израиля – крепколобые и жестокосердные.
В последней четверти VIII века в Израиле наступило время клоунов и пророков: клоуны занимали троны, пророки, отчаявшись вразумить современников, говорили – а иные уже и писали – для очень далёких потомков: предупреждали нас с тобой, читатель.
Поражает обилие пророков именно в последние годы жизни Израильского королевства: Иона, Амос, Ошеа, Ишияу, Миха – все они проповедовали в Шомроне в роковые годы нашествия Ассирии. Обращу ваше внимание и на такой удивительный факт: если во времена великих королей иврим созданы были: "Песнь Песней", "Псалмы", "Экклезиаст", "Притчи"– причём, авторство их приписывается самим королям, Давиду и Шломо, – то из двадцати пар королей Израиля и Иудеи ни один не заподозрен в литературном творчестве. Муза перешла от королей к пророкам, и все жанры она поменяла на один – политическую сатиру[26].
26
С моей стороны крайне неблагодарно было бы не добавить: "и исторические хроники" – ведь именно на них я основываю эти книги. Вполне может быть, что подробности ассирийской агрессии в Кнаане мы узнали только благодаря обличениям пророками правителей Иудеи и Израиля. Писатели сохранили королей – иначе мы, потомки, не знали бы даже их имён (мы-таки и не знаем, кто сидел на троне в Моаве или в Аммоне, не имеем понятия о последних правителях Филистии и т.д.)