– Он говорит, что ту землю подарил нам Бог!
– А кто такой Бог?
Вокруг была реальная страна Египет – самая богатая в мире. Ещё тысячелетие она будет служить амбаром азиатам и африканцам, грекам и римлянам. В постоянно голодном, зависящем от засухи, саранчи и набегов кочевников мире, оказаться в Египте – это гарантия выжить[51].
Да, рабы! Но ведь Египет переполнен народами-рабами, причём, не столько приведёнными из военных походов, сколько, подобно иврим, пришедшими сюда добровольно, чтобы спастись от голодной смерти. Народы-рабы готовы за полбовую кашу и ночлег в тростниковой хижине не то что строить военные склады, а работать в каменоломнях, служить в колониальных войсках, сторожить границы империи. Кому тут в голову придёт уйти от реки-кормилицы в пустыню! Там, говорят, два года без дождей – и ни страны, ни народа как не бывало, даже косточки занесёт песком!
Их никто не гнал, наоборот – не пускали. Сам фараон!
Но они поднялись и ушли.
В Эрец-Исраэль.
Второй ИСХОД – им заканчивается эта книга.
Иудеи изгнаны Навуходоносором в Вавилон. Их встречают потомки израильтян, изгнанных сюда же на 140 лет раньше. И все вопросы только об Иерусалиме, о судьбе Храма. Им-то что до того?! У большинства в Вавилоне богатые усадьбы, сады, рабы на полях. А они про Иерусалим!
И будут сидеть на берегах полноводного Евфрата и рыдать о своей пустыне...
Через сорок лет после изгнания в Вавилон придёт благословенный указ нового царя, Кира, разрешающий иудеям вернуться и отстроить свой Храм. Тогда малая группка идеалистов[52] оторвётся от "горшков с мясом" и двинется пешком к головёшкам и обломкам стен Иерусалима.
И опять, как при исходе из Египта, Шехина[53] будет витать над ними, поддерживая надежду и веру на долгом пути из Месопотамии в Эрец-Исраэль. Эти люди победят: они отстроят Храм, восстановят нацию – римские писатели сообщают о миллионе иудеев, только в Галилее.
– Зачем?!– крикнем из "зрительного зала" мы, знающие, чем окончится следующее действие драмы. – К чему этот героический муравьизм? Ваш Храм опять сожгут, города разгромят, тех, кто выживет, прогонят с этой земли. Так стоило ли возвращаться?!
У евреев нет объяснения своей тяге к Иерусалиму, но есть уверенность: да, стоило. Иначе мы теряем Шехину на всех путях нашего народа, без этого наше существование все эти тысячелетия бессмысленно.
– Но кто сказал, что существование народа должно иметь какой-то смысл? – выкрикивают с "галёрки". – Тем более смысл, понятный смертным?
Не знаю.
Но ведь зачем-то были даны нам Десять Заповедей!
Для "чистоты эксперимента" Господь во время отсутствия иврим в Эрец-Исраэль и пребывания в вавилонском плену поселил на их месте самаритян – народ, образованный из населения покорённых Вавилоном стран. Самаритяне, позаимствовав у евреев Танах, не сыграли никакой роли в мировой истории, да по существу, не имели и собственной: сидели на месте и покорно встречали всех завоевателей Кнаана. И хотя самаритяне крепко держались за свою веру, хотя именно Танах делает их народом, история самаритян остановилась в седой древности, за занавесом, испугавшись выйти "на сцену".
О Третьем ИСХОДЕ не пишу – я в нём живу. Он начался с первой русской Алиёй и принципиально не отличается от предыдущих: для большинства ещё нет веры, нет Иерусалима. Оставляется огромная, понятная страна ради неизвестной, лежащей где-то в пустыне...
Все исходы евреев были одинаковы. Один бежал от злой жены, другого выпихнули чуждостью, третий повздорил с властями, четвёртый задыхался от безвестности, пятый желал для себя перемен, шестой разочаровался и больше не верил местным богам, седьмой надеялся, восьмой боялся, девятый хотел "как все", десятый стремился к богатым родственникам, одиннадцатый бежал от бедных, двенадцатый не хотел, чтобы дети жили, как он, тринадцатому было любопытно, четырнадцатый "от ума", пятнадцатый по глупости, шестнадцатый от долгов, семнадцатый "выполняя волю покойного отца"...
А потом судьбы сливаются в единый поток – в ИСХОД, и всё это бурлит, заливая Израиль, пока не впитается в Эрец-Исраэль, и тогда выясняется, что история своими невероятными, непредсказуемыми путями исполняет то самое, изначальное обетование, данное Всевышним Аврааму в окрестностях Шхема: "Потомству твоему отдам я эту землю"[54].
Эфиопская алия…Чудо, повторяющее первый Исход из Египта! Уж сколько раз за эти тысячелетия могли они уйти в "зелёные холмы Африки", но знали, что есть только одно направление для иудеев – в Эрец-Исраэль, и ждали своего часа. Это ожидание момента Исхода сохраняло эфиопских евреев столетие за столетием.
Исход – особое состояние людей, их испытание в составе Народа. Кажется: Господь на Синае посмотрел этот спектакль и увидел, что он – хорош. Сценарий "Переход из великой державы в Кнаан" был закреплён за еврейской историей.
Здесь остановлюсь, поймав себя на том, что попытка атеистического изучения наших хроник приводит к совершенно мистическому предположению: исход в бедную, неизвестную, но данную Богом землю – Эрец Исраэль – это и есть протосвойство еврейской души, а сопротивление ему составляет историю, духовную и материальную, еврейского народа.
Тому, кто не готов принять эту метафизику, стоит попытаться уговорить некую породу рыб, проживающую на тёплых подводных пастбищах, среди жирных водорослей и миролюбивых ракообразных, – перестать уходить на нерест в бедные воды своей прародины, которой они ни разу не видели, и, обдирая бока о скалы и запруды, становясь в пути лёгкой добычей для профессиональных ловцов, браконьеров и хищных животных, добираться до своей "Эрец" и там, прежде, чем умереть от ран и потери сил, вывести потомство (которое, конечно, опять потянется к покрытым сладкой слизью чужим плантациям, чтобы в зрелом возрасте ощутить в крови кипяток, гнавший предков... И так далее, так далее, так…).
Прежде всего, над этим фактом стоит поразмышлять евреям, прилагающим такие усилия, делая вид, что Израиль всё ещё не существует, и их миссия – спасение чужих стран путём преобразования там театра и банковского дела. Священное сотрясение души в весеннем месяце Нисане – не обязательно признак вдохновения для написания патриотической кантаты, прославляющей коренное население. Может, это – напоминание об извечном еврейском Исходе, об Эрец-Исраэль.
Не опускаясь до оценок "хорошо" и "плохо", признаем, что стремление вернуться в страну, Обетованную Богом, отличает евреев от других народов. Я ни разу не слышал о тоске американских негров по Африке, о тяге англичан к Южной Ютландии, откуда они явились на Британские острова, или о стремлении французов вернуться на Рейн, хотя их предки жили там ещё при Марке Аврелии.
В своей истории еврейский народ уходил на юг (в Египет), на восток (в Ассирию и Вавилон), на запад (в Рим) и на север ( в Европу). Изрядная часть евреев делала трудные и продолжительные попытки затеряться среди населения этих стран, но... Проходили столетия, и их потомков подхватывал новый Исход всегда в одно и то же место такой большой Земли – в крохотную Эрец-Исраэль.
Каждый наш следующий ненавистник глупее предыдущего. Арабы уже столетие не могут понять, что та же Рука, что слепила Землю и крутанула её вокруг оси, нанесла на ней точку для еврейского народа: здесь!
Да, нас можно "сбросить в море", можно сжечь свитки Торы и растоптать наши города. Но пока в любой Новой Каледонии будет жив хотя бы один еврейский мальчик, в его душе будет трепетать Иерусалим.
И когда ему исполнится тринадцать лет, он ощутит смятение, благородный порыв кого-то спасти, освободить от скверны, отдать жизнь за обиженных и бедных – тогда найдётся старец, переживший то же самое шестьюдесятью годами раньше. Он проведёт рукой по лицу мальчика и скажет:
– Мы – евреи, и у нас есть Иерусалим, наш Танах, наша история и наша судьба.
Мальчик спросит про Танах и про Иерусалим и, слушая, будет сжимать в кулаке воображаемое копьё, как все еврейские мальчики-бармицвы тысячи лет до него. С этого момента в нём зародится тайна и поможет выстоять против всех ветров в тех краях, где он живёт. И только в Иерусалиме,– если он доберётся, – успокоится душа этого человека, потому что здесь, где поселилось Божье присутствие – Шехина, сходятся для евреев Танах, история и судьба.
52
От горстки вытолкнувших себя из благополучной столицы процветающей империи в нищету и неизвестность вавилонской "Тьмутаракани" произошло также и всё ашкеназийское еврейство, о чём мы никогда не вспоминаем.