Поведение юного Сайфа представляется небезупречным, если посмотреть на него с точки зрения средневековой мусульманской морали, но зато оно соответствовало представлениям древних аравитян о том, каким должен быть истинный бедуинский богатырь. В молодые годы, когда Сайф жил при дворе царя Афраха, он «обижал и старого и малого, и бедняка и богатого эмира». Любопытно, что в романе подобные действия Сайфа вовсе не осуждаются, рассказчик даже восхищается ими как проявлением богатырского молодечества. Такая же разбойничья этика была свойственна и отцу Сайфа – Зу Язану, который, желая овладеть землями царя Баальбека, сперва вызвал его на единоборство, а после победы «захватил его богатства и владения и перебил его воинов».
Однако по мере развития действия Сайф порой ведет себя наподобие европейских рыцарей. Он спасает женщин, находящихся в заточении у злого марида, освобождает пленников, захваченных Садуном, без устали повторяет разные «возвышенные» слова вроде: «благородный рыцарь, когда он на коне, не нападает на пешего» или: «мы, арабы, исполняем то, что обещаем, и милуем того, кого побеждаем» и т. д.
Как и полагается эпическому герою, Сайф на протяжении романа непрестанно сражается с полчищами врагов, уничтожая их тысячами, причем в описаниях его подвигов рассказчик не пренебрегает никакими гиперболами.
Подобно другим эпическим героям, Сайф, выезжая на поединок, всячески поносит врага и хвастается своей родословной и былыми подвигами. При этом в его речах переплетается «богатырская похвальба» древнеарабского традиционного жанра с выражением чувств средневекового воина-мусульманина. Так, вступая в бой с войском огнепоклонников, Сайф восклицает: «Аллах велик! По воле своей он посылает победу, а злокозненных ввергает в гибель. О собаки, радуйтесь тому, что следы ваши исчезнут с лица земли, ликуйте, ведь сейчас настал ваш последний час. Вам не спастись от меня, я царь земли Йемен из рода Тубба племени славных химьяритов Сайф сын царя Зу Язана, губитель неверных язычников».
В жизнеописании Сайфа наличествуют все основные эпические мотивы и ситуации. Он совершает подвиги, добывая выкуп за невесту, достает заколдованное в древние времена оружие, которое в соответствии с эпической традицией получает из рук почтенного старца – сына пророка Сима – и с помощью праведного мусульманского шейха. Присутствует в романе и мотив побратимства. Как и полагается, братанию предшествует поединок между будущими назваными братьями, причем главный герой Сайф лишь с трудом побеждает своего врага. Строго по эпической схеме строятся, например, взаимоотношения Сайфа с Садуном-чернокожим, владельцем Звездной крепости. Оказывается, прежде Садун был страшным разбойником, он «нападал на караваны, грабил их и убивал мужчин и женщин». Царь Афрах требует у Сайфа голову Садуна в качестве выкупа за невесту Шаму, Сайф отправляется в его крепость и вызывает Садуна на единоборство. Сайф трижды побеждает врага, после чего противники братаются, Садун принимает пелам и освобождает своих пленников. Таким образом, поединок с будущим названым братом носит затяжной характер, что должно подчеркнуть способность героя преодолевать в сражении большие трудности и вместе с тем доказать право поверженного противника как выдающегося воина на братание с героем. Сайф братается также с Абу Таджем, Маймуном, Дамапхуром, Сабиком и др. Важную роль в истории Сайфа играют эпические враги – его мать Камария, советники царя Сайфа Арада – Сакрадион и Сакрадис, сам царь Арад и др.
Однако в отличие от героя классического эпоса, который во всем полагался лишь на свои силы, Сайф больше уповает на помощь Аллаха. Воинские доблести героя играют решающую роль лишь в немногих эпизодах романа, большинству своих побед и подвигов он обязан волшебному оружею или вмешательству сверхъестественных сил (волшебству Акилы, колдовству Буриуха, своей молочной сестре царевне джиннов Акисе, джинну Айруду и другим фантастическим силам и существам). Бесчисленные опасности и трудности, которыми усыпан путь Сайфа, также большей частью преодолеваются не столько его богатырской мощью и отвагой, сколько благодаря помощи духов или волшебников или чудесному стечению обстоятельств, которые предопределены самим Аллахом, неустанно опекающим своего избранника. Главные заступники Сайфа – его молочная сестра царевна джиннов Акиса и вездесущий Аллах. Сайф так и говорит: «В беде мне может помочь только всевышний Аллах и моя сестра Акиса». В этом «программном» заявлении отразились два мировоззрения – патриархально-первобытное, с его верой в прочность родовых связей и родственную взаимовыручку, и конфессиональное, с упованием на Аллаха – господина мира, – столь характерное для средневековой мусульманской среды.
Как и все эпические герои, Сайф неразумен и нетерпелив. Одна из основных черт его характера, повышенная любознательность, является причиной многих пережитых героем злоключений. В своем стремлении испытать неизведанное и увидеть все собственными глазами, «даже если ему придется испить чашу гибели», Сайф наивно бескорыстен и готов кинуться навстречу любой опасности. Нарушая данное Акисе обещание, он проникает в мавзолей, где хранится Книга Нила. Несмотря на многократные предупреждения и строгий запрет доброго колдуна Ихмима, помогающего ему овладеть мечом Сима, Сайф, сгорая от любопытства, снимает покрывало с лица сына пророка. Забыв все предостережения, он пробирается в удивительные Сады колдунов, дабы потом «рассказать всем о виденном», и т. д. Не случайно постоянная помощница во всех делах Сайфа, его молочная сестра Акиса, жалуется, что она «вечно сгорает от страха и беспокойства» за брата.
Традиционное неразумие эпического героя в характере Сайфа естественно переходит в ту самую авантюрность, которая вершит судьбы людей и движет фабулу сказок «1001 ночи». В этом смысле показательно, что Сайф несколько раз на протяжении романа, чтобы объяснить, как он оказался в той или иной стране, выдает себя за купца-мореплавателя и рассказывает «синдбадообразную» историю.
Как полагается эпическому герою, Сайф доверчив, и потому беззащитен против козней коварных врагов (в частности, своей матери). И рассказчик, и различные персонажи романа постоянно твердят о простодушии и чистосердечии героя. Однако Сайфу нельзя отказать также в известной хитрости и изобретательности, скорее свойственных средневековому горожанину, нежели эпическому герою. Не желая уступать вожделениям великанши, он мгновенно придумывает отговорку, ссылаясь на обычай (несуществующий), по которому муж не должен входить к жене в первую брачную ночь, и, воспользовавшись отсрочкой, бежит из брачного покоя. Когда от него требуют выкуп за жену-великаншу в виде десяти голов мусульман, он не отвергает оскорбительного требования, как это надлежало бы мусульманину, а лишь напоминает, что в городе нет мусульман, которых можно было бы принести в жертву. С большим коварством Сайф использует Черного джинна, обещая ему в жены свою сестру Акису, если тот пророет русло Нила, а когда Черный джинн завершает свое дело, убивает его во время свадебного пира. При помощи хитрой уловки он выманивает шапку-невидимку у семи братьев, которые получили ее в наследство «от самого Платона» и спорят, кому из них надлежит владеть сокровищем.