Каждый день она рассказывала кришна-катху из «Шримад-Бхагаватам». Слава о ее проповеди разнеслась повсюду, и к ней стали стекаться искренние слушатели, приходившие за много миль. Множество людей, включая брахманов и царя Мукунду Дева, приняли духовное посвящение от Шачидеви.
Вот история о том, как Шачидеви получила имя Гангамата. Шачидеви жила в ту пору в Джаганнатха Пури, и в день Ганга-сагара-мелы она собралась омыться в Ганге. Этой ночью Ганга, текущая от лотосных стоп Господа Джаганнатхи, подошла к дому Шачи. Войдя в воды Ганги, Шачи поплыла прямо к лотосным стопам Джаганнатхи Свами, внутрь храма.
На следующее утро, отперев двери храма, удивленные пуджари обнаружили ее внутри. Решив, что в храм забрался вор, они тут же заключили ее в тюрьму.
Чтобы исправить ошибку, Господь Джаганнатха явился во сне одновременно царю Пури и главному пуджари. Господь приказал им освободить Шачидеви и принять от нее посвящение. С тех пор она стала известна как Гангамата Госвамини.
Воспоминания Дайви Шакти деви даси
Труден мой путь. Я слеп и спотыкаюсь на каждом шагу. Пусть святые помогут мне, позволив мне опереться на посох их милости» (Чайтанья-чаритамрита, Антья, 1.2).
Гангадеви
Гангадеви родилась в Восточной Бенгалии. Ее родители умерли, когда она была еще совсем ребенком, и заботу о ней взяли на себя ее дед и бабушка. В девять лет ее выдали замуж. Очень долгое время она жила вместе с мужем, помогая ему содержать несколько магазинов в Рампале, пока он не погиб от рук мусульман. К тому времени ей исполнилось сорок лет. Ее дети – сын и дочь – выросли и перебрались в Западную Бенгалию, но она решила не переезжать к ним, а в одиночку отправилась во Вриндаван.
Во Вриндаване она стала очевидицей того, как Шрила Прабхупада открыл храм Шри Шри Кришна-Баларама, – бхакты помнят ее с того времени. Она служила в храме десять лет, нарезая овощи для сабджи, раскатывая чапати и получая взамен прасад.
Однажды с ней случилось несчастье. Рикша сбил ее неподалеку от ашрама, когда она возвращалась в свою комнату, и сломал ей позвоночник. Ее отвезли в госпиталь, но денег для дальнейшего лечения не нашлось.
Друзья отнесли ее назад в ашрам, где двое бхакт присматривали за ней. Я посещала Гангу после этого происшествия и приносила ей одеяла, одежду и другие нужные вещи. Наш бухгалтер, Шри В. Н. Капур, организовал для нее ежемесячное пособие. Ганга была прикована к постели, нуждалась в постоянном уходе. Бхакты не могли должным образом заботиться о ней, поэтому они организовали ее отправку в Западную Бенгалию под опеку дочери. Ганга неохотно оставила Вриндаван.
Вскоре, когда она смогла так или иначе передвигаться, опираясь на клюку, Гангадеви сообщила дочери о своем желании вернуться во Вриндаван. Ее решимость вернуться была так сильна, что никакие уговоры дочери не помогли. Однажды, когда дочь была на работе, Ганга оставила дом и отправилась поездом в Матхуру.
Когда в поезде билетный контролер обратился к ней, ехавшей без билета, она строго ответила ему: «Я направляюсь во Вриндаван!» «Что же ты будешь там делать?» – спросил он. Она ответила: «Я буду просто повторять Харе Кришна». «Тогда поезжай!» – разрешил он ей.
Она не знала, где и на что будет жить, но, тем не менее приехала во Вриндаван с единственным намерением. И похоже, с того дня Кришна полностью взял ее под Свою опеку. Возле Кришна-Баларам-мандира она нашла ветхую лачугу, в которой не было даже электричества, и хозяин позволил ей жить там бесплатно.
Вскоре после ее возвращения бхакты сказали мне, что старая сгорбленная женщина с клюкой спрашивала обо мне. Я подумала, что это, должно быть, Ганга, но не торопилась встретиться с ней. Люди приезжают во Вриндаван по разным причинам, и я не знала, смогу ли я ей чем-то помочь. Но она все продолжала спрашивать обо мне у бхакт, и однажды я подсела к ней в храме во время раздачи прасада, где она открыла мне свое сердце.
Ганга вернулась во Вриндаван, чтобы умереть, но она беспокоилась только об одном – кто сожжет ее тело? Я утешила ее, пообещав, что позабочусь об этом, и уверила ее, что она может мирно закончить свои дни, повторяя Харе Кришна. Однако она беспокоилась о том, что я могу отсутствовать во Вриндаване в момент ее смерти, и, ничего не сказав мне, стала просить милостыню возле храма, чтобы собрать необходимую сумму для похорон. После она отдала мне свои сбережения и попросила сохранить их для нее.