Возвратившись к Арнольфо, скажу, что, почитаясь архитектором превосходным, каким он и был, он завоевал такое доверие, что ни одного важного решения не принималось без его совета, и потому в том же году, когда была закончена флорентийской Коммуной закладка последнего кольца городских стен, о начале постройки которых говорилось выше, а также были заложены и большей частью и возведены надвратные башни, он положил начало дворцу Синьории и выполнил проект наподобие того, что Лапо, его отец, выстроил в Казентино для графов Поппи. Но хотя он и спроектировал его великолепным и огромным, он уже не смог придать ему то совершенство, какого требовали искусство и его суждение; ибо, когда были разрушены и сровнены с землей дома Уберти, гибеллинов-мятежников против флорентийского народа, и там была устроена площадь, таково было глупое упрямство некоторых, что Арнольфо, несмотря на многочисленные приводимые им доводы, не мог добиться того, чтобы ему было разрешено построить дворец хотя бы с прямыми углами, ибо те, что тогда правили, ни в коем случае не желали, чтобы фундаменты дворца находились на земле мятежников Уберти; они позволяли скорее сровнять с землей северный неф церкви Сан Пьетро Скераджо, чем разрешить выстроить дворец посередине площади в соответствующих размерах. Сверх того, они пожелали еще, чтобы с дворцом была соединена и включена в него башня Форабоски, именуемая Торре делла Вакка, имеющая в высоту 50 локтей и предназначавшаяся для помещения в ней большого колокола, а вместе с ней и несколько домов, купленных Коммуной для этого сооружения. По этим причинам никто не должен удивляться тому, что основание дворца косое, а не прямоугольное: ведь для того, чтобы поместить башню в середине и укрепить ее, пришлось опоясать ее стенами дворца, каковые были раскрыты Джорджо Вазари, живописцем и архитектором, в 1551 году при ремонте названного дворца во времена герцога Козимо и были найдены в отличнейшем состоянии. Так как Арнольфо заполнил названную башню хорошим материалом, другим мастерам было затем нетрудно выстроить над ней высочайшую звонницу, которую видим и ныне, ибо в течение двух лет он завершил лишь дворец, получивший затем с течением времени те улучшения, которые и привели его к тому великолепию и величию, каковые мы видим и ныне.
Выполнив все эти работы и многие другие, столь же удобные и полезные, сколь прекрасные, Арнольфо скончался в возрасте 60 лет в 1300 году, как раз в то время, когда Виллани начал писать хронику своих времен. А так как он не только заложил Санта Мариа дель Фьоре, но и перекрыл сводами для вящей своей славы три главных абсиды, что под куполом, он заслуженно оставил о себе память на углу церкви против кампанилы в следующих стихах, высеченных на мраморе круглыми буквами:
Annis. Millenis. Centum. Bis. Octo. Nogenis.
Venit. Legatus. Roma. Bonitate. Dotatus.
Qui. Lapidem. Fixit. Fundo. Simul. Et. Benedixit.
Praesule. Francisco. Gestante. Pontificatum.
Istud. Ab. Arnulfo. Templum. Fuit. Edificatum.
Hoc. Opus. Insigne. Decorans. Florentia.
Digne. Regine. Coeli. Construxit. Mente. Fideli.
Quam. Tu. Virgo. Pia. Semper. Defende. Maria.
(В 1298 году прибыл посланный из Рима, облеченный полномочиями Франциск, который заложил камень фундамента и благословил от имени папы храм сей, воздвигаемый Арнольфо, которым создавалось с чистой душой это замечательное сооружение, украшающее Флоренцию, достойное Царицы Небесной, которое ты, Благодатная Дева Мария, охраняй постоянно.)
Жизнь этого Арнольфо мы описали с наивозможнейшей краткостью но, хотя работы его еще далеко не приближаются к совершенству творений наших дней, тем не менее он заслуживает прославления с любовной о себе памятью, указав во тьме путь к совершенству тем, кто шли за ним.
Портрет Арнольфо, выполненный рукой Джотто, можно увидеть в Санта Кроче, в главной капелле сбоку, там, где братья оплакивают смерть св. Франциска, в одном из двух мужчин, разговаривающих у края истории. Изображение же Санта Мариа дель Фьоре, то есть ее наружного вида с куполом, можно видеть в капитуле Санта Мариа Новелла, выполненное рукой Симоне, сиенца, с деревянной модели, сделанной Арнольфо. Из этого изображения можно заключить, что он предполагал воздвигнуть свой купол непосредственно на стенах над завершением главного карниза, а Филиппо ди сер Брунеллеско, чтобы уменьшить нагрузку купола и придать ему большую стройность, добавил до начала сводов барабан, где ныне находятся глазки; все это стало бы еще яснее, если бы беззаботность и нерадивость стоявших во главе попечительства Санта Мариа дель Фьоре за минувшие годы не погубили и эту модель Арнольфо, а позднее и ту, что сделали Брунеллеско и другие.
ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НИККОЛА И ДЖОВАННИ ПИЗАНО СКУЛЬПТОРОВ И АРХИТЕКТОРОВ
После того как мы сказали о рисунке и живописи в жизнеописании Чимабуэ и об архитектуре в жизнеописании Арнольфо Лапи, в жизнеописании Никкола и Джованни Пизано речь пойдет о скульптуре, а также о зданиях, ими построенных и имеющих величайшее значение, ибо их скульптурные и архитектурные произведения безусловно заслуживают прославления не только за то, что они огромны и великолепны, но и потому, что они весьма хорошо задуманы; ведь они в своих работах в мраморе и постройках в значительной мере уже отказались от старой греческой манеры, неуклюжей и непропорциональной, проявляя в своих историях лучшую выдумку и придавая фигурам лучшие положения.
И вот когда Никкола Пизано работал под руководством нескольких греческих скульпторов, выполнявших фигуры и другие резные украшения в Пизанском соборе и в храме Сан Джованни, среди многочисленных мраморных фрагментов, добытых пизанскими войсками, там было несколько античных саркофагов, которые ныне находятся на Кампо Санто этого города, и на одном из самых прекрасных была изваяна Мелеагрова охота и калидонский вепрь в прекраснейшей манере, ибо как обнаженные, так и одетые фигуры были выполнены с большой опытностью и совершеннейшим рисунком. Этот саркофаг за его красоту был поставлен пизанцами перед фасадом собора против Сан Рокко возле боковых главных дверей и послужил для праха матери графини Матильды, если можно верить следующим словам, высеченным на мраморе: Anno Domini MCXVI. IX Kal. Aug obiit D. Matilda felicis memorial comitissa, quae pro genitricis suae Dominae Beatricis comitissae venerabilis in hac tumba honorabili quiescentis, in multis partibus mirificoe banc dotavit ecclesiam: quarum animae requescant in pace.
(В девятые календы августа 1116 года скончалась госпожа Матильда, графиня, оставившая по себе счастливую память и одарившая сей храм многими дивными приношениями за упокой души своей родительницы, почтенной госпожи Беатрисы, графини, в сей гробнице достойно покоящейся; да покоятся в мире их души.)
И затем: Anno Domini MCCCIII, sub dignissimo operario Burgundio Tadi, occasione graduum fiendorum per ipsum circa ecclesiam supradictam tumba superius notata bis translata fuit, tunc de sedibus primis in ecclesiam, nunc de ecclesia in hunc locum, ut cernitis, excellentem.
(В 1303 году при достойном попечителе Бургундио Тади по случаю устройства лестницы в церкви сей вышеозначенная гробница дважды переносилась тогда с первоначального своего места в церкви, теперь же из церкви в место сие, как видите, великолепное.)