Не прошло много времени, как ему было поручено расписать капеллу св. Иеремии в монастыре Кармине, где, выполняя многочисленные истории из жития этого святого, он изобразил на истории Павлы, Евстахия и Иеремии одежды, носившиеся в то время испанцами, с большой изобретательностью и богатством мыслей и приемов в положениях фигур. Изображая, между прочим, на одной из историй, как св. Иеремия обучается грамоте, он написал учителя, который, заставив одного мальчика влезть на спину к другому, бьет его плеткой так, что бедный мальчик, дрыгая от боли ногами, как будто кричит и пытается укусить за ухо того, кто его держит; все это Герардо выразил с изяществом и большой легкостью, как мастер, упорно изучавший явления природы. Подобным же образом в предсмертном завещании св. Иеремии он изобразил нескольких монахов в манере прекрасной и весьма подвижной: одни из них, записывая, другие, внимательно слушая и глядя, следят с большим чувством за всеми словами своего учителя. Благодаря этой работе Старинна заслужил у художников благоволение и славу, а за свой нрав и мягкость в обращении – величайшую известность, и было имя Герардо знаменитым во всей Тоскане и даже во всей Италии, и когда его пригласили в Пизу расписать в этом городе капитул св. Николая, он послал вместо себя Антонио Вите из Пистойи, дабы не уезжать из Флоренции. Антонио этот, изучивший под руководством Старинны его манеру, написал в том капитуле Страсти Иисуса Христа, завершив их в 1403 году в том виде, в каком они существуют и ныне, к великому удовлетворению пизанцев.
После окончания, как об этом говорилось, капеллы Пульези, где флорентинцам весьма понравились деяния св. Иеремии тем, что он выразил в них с большой живостью многие чувства и положения, к которым жившие до него живописцы никогда не обращались, в тот год, когда Габриель Мариа, синьор пизанский, продал этот город флорентинцам за двести тысяч скудо, после того как Джованни Гамбакорта выдержал тринадцатимесячную осаду и наконец также согласился на эту продажу), флорентийская Коммуна заказала Старнине в память об этом написать на фасаде дворца гвельфской партии св. Дионисия, епископа, с двумя ангелами, а ниже изобразить с натуры город Пизу, выполняя это, он проявил во всем столько тщательности и особенно в живописи фреской, что, несмотря на то, что работа эта находится под открытым воздухом, под дождями и обращена на север, она всегда почиталась живописью достойной большого восхваления и почитается таковой и ныне, ибо сохранилась свежей и прекрасной, будто только что написанной. Когда же благодаря этой и другим работам Герардо приобрел известность и славу величайшую на родине и вне ее, смерть, всегда завистливая и враждебная доблестным деяниям, пресекла в расцвете его деятельности бесчисленные надежды на вещи еще более великие, ожидавшиеся от него миром, ибо в возрасте сорока девяти лет он неожиданно скончался и после почетнейших похорон был погребен в церкви Сан Якопо сопра Арно. Учениками Герардо были Мазолино да Паникале, который сначала был превосходным ювелиром, а затем живописцем, а также другие, о которых говорить не приходится, ибо стоящими людьми они не стали.
Портрет Герардо есть на истории св. Иеремии в одной из фигур, окружающих умирающего святого, в профиль, с капюшоном и в плаще с застежкой. В нашей Книге есть рисунки Герардо, выполненные пером на пергаменте, которые нельзя не признать толковыми.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ЛИППО ФЛОРЕНТИЙСКОГО ЖИВОПИСЦА
Выдумка всегда почиталась и будет почитаться самой подлинной матерью архитектуры, живописи и поэзии, а также всех наилучших ремесел и вообще всех удивительных вещей, создаваемых людьми. Недаром ею так дорожат художники, ибо именно в ней проявляются причуды и капризы своенравных умов, находящих в вещах такое многообразие, которое своей неожиданностью всегда восхищает и вызывает удивленное восхваление по отношению ко всякому, кто, занимаясь почтенными делами, под темным и густым покровом придает необычную красоту форме вещей, им создаваемых, то ловко похвалив кого-нибудь, а то и осудив его, но ограничиваясь при этом одними намеками. Так и Липпо, флорентийский живописец, был в выдумке столь же разнообразным и редкостным, сколько поистине несчастливыми были творения его и жизнь, продолжавшаяся недолго. Родился он во Флоренции около 1354 года Рождества спасения нашего и хотя приступил к занятиям искусством живописи весьма поздно, будучи уже взрослым, тем не менее и природа, поощрявшая его к ним, и прекраснейший его талант способствовали ему настолько, что он вскоре пожал в этом искусстве плоды чудеснейшие. И действительно, начав свою деятельность во Флоренции, он написал в Сан Бенедетто, большом и прекрасном монастыре за Порта, а Пинти, принадлежавшем камальдульскому ордену и ныне разрушенном, много фигур, кои были признаны прекрасными, и в особенности собственноручно целую капеллу, что показывает, как быстро ревностные старания дают возможность совершать великие вещи тому, кто честно трудится, побуждаемый стремлением к славе. Будучи приглашен из Флоренции в Ареццо, он написал фреской в церкви Св. Антония в капелле Волхвов большую историю их поклонения Христу, а в епископстве расписал капеллу св. Иакова и Христофора для семейства Убертини; все эти вещи, поскольку он обладал выдумкой и в композиции, и в колорите, были прекраснейшими и главным образом потому, что он был первым, кто начал, ободряя тех, кто пришел после него, шутить, так сказать, с фигурами, то, что раньше не только не применялось, но чего даже и в помине не было. После этого, выполнив много вещей в Болонье, а в Пистойе доску толковой работы, он возвратился во Флоренцию, где в церкви Санта Мариа Маджоре в капелле Беккути написал в 1383 году истории из жития св. Иоанна Евангелиста. Рядом с этой капеллой, что возле главной по левую руку, следуют на стене церкви шесть историй из жития того же святого, его же работы, отлично согласованные и талантливо расположенные, где между прочим весьма живо изображен св. Иоанн, приказывающий св. Дионисию Ареопагиту покрыть своей одеждой нескольких мертвых, которые во имя Иисуса Христа воскресают к великому удивлению присутствующих при событии, едва верящих своим собственным глазам. В фигурах мертвых видно величайшее искусство и некоторые сокращения обнаруживают, что Липпо познал и частично изведал некоторые трудности искусства живописи.
Тот же Липпо был тем, кто расписал в храме Сан Джованни створки кивория, где находятся рельефные ангелы и св. Иоанн работы Андреа и где он весьма тщательно выполнил темперой истории из жития св. Иоанна Крестителя. А так как он любил заниматься и мозаикой, он в названной церкви Сан Джованни над дверью, выходящей к Мизерикордиа, между окнами, выполнил образец, который был признан прекраснейшим и лучшей мозаичной работой, до того выполненной в этом месте; кроме того, он в том же храме подновил еще несколько испорченных мозаичных работ. А за пределами Флоренции в церкви Сан Джованни фра д'Аркора за Фаэнцскими воротами, разрушенными во время осады названного города, он написал возле Страстей Христовых, выполненных Буффальмакко, много фигур фреской, почитавшихся прекраснейшими всеми, кто их видел. Работал он равным образом фреской и в некоторых больницах у Фаэнцских ворот, а у церкви Сант Антонио, не доходя названных ворот, близ больницы, он написал несколько нищих в различных прекрасно изображенных видах и положениях, внутри же монастырского двора он выполнил с прекрасной новой выдумкой видение, где показано, как св. Антоний видит мирские соблазны, а рядом с ними волю и вожделения людей, влекомых и той и другими к разнообразным вещам мира сего; все это выполнено с большой наблюдательностью и рассудительностью.