Долгое время обращался он к ней с мольбами, она же, всяческий ему оказывая почет и не скупясь на обещания, со всей куртуазностью оборонялась от его домогательств, так ему своей любви и не даровав, и не получил от нее он никакого любовного дара, кроме перчатки. Ради перчатки этой долгое время жил он в радости и веселии, но затем потерял ее и впал от этого в великую печаль, ибо мадонна Аламанда, коей тягостны были его любовные домогательства, узнав, что перчатка потеряна, принялась его корить, говоря, что он-де нерадиво хранил перчатку и потому никаких подарков она ему больше делать не станет, и никакой любовной услады он от нее не получит, а от всего ранее обещанного она отрекается, ибо видит, что он вовсе вышел у нее из повиновения[109].
Узнав об этом новом обвинении и об отставке, какую дала ему дама, Гираут испытал великую скорбь и огорчение. Отправился он к некой состоявшей при ней девице, которую тоже звали Аламанда[110]. Девица была весьма разумна и куртуазна, хорошо разбиралась в трубадурском художестве и сама была в нем искусна. Гираут сообщил ей все, что сказала ему дама, и спросил у нее совета, как ему теперь быть, произнеся следующее:
"Друг милый Аламанда, как в тумане[111],
Я обращаюсь к Вам, узнав о плане
Сеньоры Вашей, что, меня тираня,
Жила и вот сейчас стоит на грани
Злодейства, ибо ею же в обмане
Я обвинен:
Уверен, что в неравной этой брани
Останусь побежден".
"Гираут, ради Бога, чем заране
Сдаваться, меры приняли б к охране:
Страсть требует от вас посильной дани,
То есть согласья в том и этом стане –
Пусть дама приравняет холм к поляне,
Ответьте в тон,
Что есть, мол, радость и в сердечной ране,
И счастьем вызван стон".
"Вы судите не как иные дуры,
К тому ж прелестны, юны, белокуры;
Жизнь чуть добрей – Вы рады, злее – хмуры,
Но не милы мне Ваши каламбуры,
И вывертом судебной процедуры
Я удручен:
По мне, уж лучше падать с верхотуры,
Чем ехать под уклон"
"Удачней, чем моя, кандидатуры,
Клянусь, Вам не сыскать – а мне фигуры
Смешней, чем Ваша: ходите понуры,
Твердя о пустоте моей натуры;
Ну что ж, в любви я против диктатуры.
Претит ей гон,
И лучше тихо заводить амуры,
Чем поднимать трезвон".
"Не будьте, дева, так глупы и серы
И не касайтесь Вам далекой сферы!
Она ведет себя, как лицемеры!
По-Вашему, у всех ко мне нет веры –
Нет, передан от дамы Беренгеры[112]
Мне был поклон!
Я Вас ударю, коль и впредь без меры
Так буду оскорблен".
"Поскольку Вы цеплялись за химеры,
Крушенье Вашей, господин, карьеры
Приобрело огромные размеры;
Иль нужно Вам перечислять примеры
Того, как, с нею ссорясь, кавалеры
Несли урон?
Тот, у кого столь дерзкие манеры,
Как Ваши, – обречен!"
"Красавица, мое бунтарство мнимо,
Поддержка Ваша мне необходима:
Устройте, коль ошибка поправима
И коль любовь, как мною, Вами чтима,
Чтоб в результате Вашего нажима
Я был прощен;
Ведь если эта мука будет длима
Конец мой предрешен".
"Зло, эн Гираут, было б одолимо,
Будь Ваше поведенье извинимо:
Но Вами, говорят, была любима
Та, что и в платье с этой несравнима,
И без; с тех пор она неумолима
И свой резон
Блюдет: не видя Вас, проходит мимо,
А то и гонит вон".
"Просите ж за меня неутомимо,
Ведь я теперь учен!"
"Да будет Вами впредь любовь хранима –
Суров ее закон".
Гираут де Борнель влюблен был в некую даму по имени дона Аламанда д’Эстанк, дарившую ему любовные услады. Случилось, однако, что она вообразила, будто достоинство ее унижается из-за того, что совпадают его и ее желания, и она рассталась с ним, и любовью своей одарила другого, за что все ее осуждали, ибо человек он был невоздержанный и злой[113]. Долгое время пребывал Гираут де Борнель в тоске и печали и из-за собственной своей горести и из-за испытываемых ею поношений, ибо неподходящее было для нее дело брать того в любовники.
И вот сложил он тогда кансону, в которой жалуется на измену своей дамы и на то, что не милы ему теперь ни радость и веселье, ни утехи куртуазные:
Звучанье радостных строк[114]
И смех победят истому,
Хоть я от счастья далек;
Но скучно ней
От нежных затей –
Зачем же мне изощряться
В искусстве речей:
Что ж, тронув струну,
Я песню начну –
И зубы сомкну,
Чтоб зря не звучала:
Увы, сулит мало
Певучий слог
Веселья и благ –
Нет тех, кто был весел и благ.
Средь горестей путь пролег,
Поскольку замыслу злому
Подругу выучил рок;
Безумье тем злей,
Чем сердцу трудней
Жестокой сопротивляться;
Впредь буду смирней,
Стерплю, ускользну
От кар и верну
Любви новизну,
Избегнув провала;
Любви не пристало
Слышать упрек;
Не гнев забияк
Ей мил, а смирения знак.
вернуться
...кроме перчатки... и т.д.-Потерянная перчатка упоминается в пяти песнях Гираута. См. LVII, примеч. 34.
вернуться
...которую тоже звали Аламанда.-Имя взято из текста прения (см. примеч. 6).
вернуться
Друг милый Аламанда... – Р.-С.242,69. – Диалог, несомненно вымышленный, исполнен поистине очаровательной иронии.
вернуться
...от дамы Беренгеры... – Персонаж неотождествим.
вернуться
...любовью своей одарила другого... ибо человек он был невоздержанный и злой. – Автор, по-видимому, исходит из строк самого Гираута:
Решусь Амора упрекнуть:
Я – верноподданный слуга,
А где награды, где блага?
Он их обманщику дает.
(Р.-С. 242,37, ст. 28-31).
О значении категории меры, воздержанности см. VI, примеч. 16.
вернуться
Звучанье радостных строк... – (Р.-С. 242,36). – Классический пример изощренной куртуазной кансоны, насыщенной характерным для этого трубадура "психологизмом". В ней трубадур развивает высокую идею куртуазной любви, исходящую из принципа чести, что приводит его к выводу: Безумец, кто любит не так!