Выбрать главу

Долгое время обращался он к ней с мольбами, она же, всяческий ему оказывая почет и не скупясь на обещания, со всей куртуазностью оборонялась от его домогательств, так ему своей любви и не даровав, и не получил от нее он никакого любовного дара, кроме перчатки. Ради перчатки этой долгое время жил он в радости и веселии, но затем потерял ее и впал от этого в великую печаль, ибо мадонна Аламанда, коей тягостны были его любовные домогательства, узнав, что перчатка потеряна, принялась его корить, говоря, что он-де нерадиво хранил перчатку и потому никаких подарков она ему больше делать не станет, и никакой любовной услады он от нее не получит, а от всего ранее обещанного она отрекается, ибо видит, что он вовсе вышел у нее из повиновения[109].

Узнав об этом новом обвинении и об отставке, какую дала ему дама, Гираут испытал великую скорбь и огорчение. Отправился он к некой состоявшей при ней девице, которую тоже звали Аламанда[110]. Девица была весьма разумна и куртуазна, хорошо разбиралась в трубадурском художестве и сама была в нем искусна. Гираут сообщил ей все, что сказала ему дама, и спросил у нее совета, как ему теперь быть, произнеся следующее:

"Друг милый Аламанда, как в тумане[111], Я обращаюсь к Вам, узнав о плане Сеньоры Вашей, что, меня тираня, Жила и вот сейчас стоит на грани Злодейства, ибо ею же в обмане Я обвинен: Уверен, что в неравной этой брани Останусь побежден".
"Гираут, ради Бога, чем заране Сдаваться, меры приняли б к охране: Страсть требует от вас посильной дани, То есть согласья в том и этом стане – Пусть дама приравняет холм к поляне, Ответьте в тон, Что есть, мол, радость и в сердечной ране, И счастьем вызван стон".
"Вы судите не как иные дуры, К тому ж прелестны, юны, белокуры; Жизнь чуть добрей – Вы рады, злее – хмуры, Но не милы мне Ваши каламбуры, И вывертом судебной процедуры Я удручен: По мне, уж лучше падать с верхотуры, Чем ехать под уклон"
"Удачней, чем моя, кандидатуры, Клянусь, Вам не сыскать – а мне фигуры Смешней, чем Ваша: ходите понуры, Твердя о пустоте моей натуры; Ну что ж, в любви я против диктатуры. Претит ей гон, И лучше тихо заводить амуры, Чем поднимать трезвон".
"Не будьте, дева, так глупы и серы И не касайтесь Вам далекой сферы! Она ведет себя, как лицемеры! По-Вашему, у всех ко мне нет веры – Нет, передан от дамы Беренгеры[112] Мне был поклон! Я Вас ударю, коль и впредь без меры Так буду оскорблен".
"Поскольку Вы цеплялись за химеры, Крушенье Вашей, господин, карьеры Приобрело огромные размеры; Иль нужно Вам перечислять примеры Того, как, с нею ссорясь, кавалеры Несли урон? Тот, у кого столь дерзкие манеры, Как Ваши, – обречен!"
"Красавица, мое бунтарство мнимо, Поддержка Ваша мне необходима: Устройте, коль ошибка поправима И коль любовь, как мною, Вами чтима, Чтоб в результате Вашего нажима Я был прощен; Ведь если эта мука будет длима Конец мой предрешен".
"Зло, эн Гираут, было б одолимо, Будь Ваше поведенье извинимо: Но Вами, говорят, была любима Та, что и в платье с этой несравнима, И без; с тех пор она неумолима И свой резон Блюдет: не видя Вас, проходит мимо, А то и гонит вон".
"Просите ж за меня неутомимо, Ведь я теперь учен!"
"Да будет Вами впредь любовь хранима – Суров ее закон".

3. РАЗО ВТОРОЕ

Гираут де Борнель влюблен был в некую даму по имени дона Аламанда д’Эстанк, дарившую ему любовные услады. Случилось, однако, что она вообразила, будто достоинство ее унижается из-за того, что совпадают его и ее желания, и она рассталась с ним, и любовью своей одарила другого, за что все ее осуждали, ибо человек он был невоздержанный и злой[113]. Долгое время пребывал Гираут де Борнель в тоске и печали и из-за собственной своей горести и из-за испытываемых ею поношений, ибо неподходящее было для нее дело брать того в любовники.

И вот сложил он тогда кансону, в которой жалуется на измену своей дамы и на то, что не милы ему теперь ни радость и веселье, ни утехи куртуазные:

Звучанье радостных строк[114] И смех победят истому, Хоть я от счастья далек; Но скучно ней От нежных затей – Зачем же мне изощряться В искусстве речей: Что ж, тронув струну, Я песню начну – И зубы сомкну, Чтоб зря не звучала: Увы, сулит мало Певучий слог Веселья и благ – Нет тех, кто был весел и благ. Средь горестей путь пролег, Поскольку замыслу злому Подругу выучил рок; Безумье тем злей, Чем сердцу трудней Жестокой сопротивляться; Впредь буду смирней, Стерплю, ускользну От кар и верну Любви новизну, Избегнув провала; Любви не пристало Слышать упрек; Не гнев забияк Ей мил, а смирения знак.
вернуться

109

...кроме перчатки... и т.д.-Потерянная перчатка упоминается в пяти песнях Гираута. См. LVII, примеч. 34.

вернуться

110

...которую тоже звали Аламанда.-Имя взято из текста прения (см. примеч. 6).

вернуться

111

Друг милый Аламанда... – Р.-С.242,69. – Диалог, несомненно вымышленный, исполнен поистине очаровательной иронии.

вернуться

112

...от дамы Беренгеры... – Персонаж неотождествим.

вернуться

113

...любовью своей одарила другого... ибо человек он был невоздержанный и злой. – Автор, по-видимому, исходит из строк самого Гираута:

Решусь Амора упрекнуть: Я – верноподданный слуга, А где награды, где блага? Он их обманщику дает. (Р.-С. 242,37, ст. 28-31).

О значении категории меры, воздержанности см. VI, примеч. 16.

вернуться

114

Звучанье радостных строк... – (Р.-С. 242,36). – Классический пример изощренной куртуазной кансоны, насыщенной характерным для этого трубадура "психологизмом". В ней трубадур развивает высокую идею куртуазной любви, исходящую из принципа чести, что приводит его к выводу: Безумец, кто любит не так!