Жизнеописания трубадуров

Из слов согласной прямизны[148]
Сложу я песнь в канун весны.
Дни зелены,
В цветенье бор
И скаты гор,
И сладостного грома
Лесных стихир
И птичьих лир
Поли сумрак бурелома.

Весь бурелом – как звон струны;
Словом же мной огранены[149],
До белизны
Их мыл и тер,
Чтоб сам Амор
Не мог найти излома;
Прям их ранжир,
Он командир,
Я в роли мажордома.

Но мажордом – что живодер,
Коль так устроил, что позор
Узнал сеньор,
Чей стал мундир
Протерт до дыр,
Сам – как от костолома;
Впрямь, те больны,
В жару, грустны,
Кому любовь – истома.

Не томен, Дама, но хитер
Я и, что чей-то там партнер,
Плету узор[150];
Проведай клир
Лихих проныр,
Что к вам душа влекома, –
Вам хоть бы хны,
А мне видны
Все ковы их приема.

Любой прием, хоть пышный пир,
Отвергну, или сердцем щир:
Вы мой кумир;
Разлучены
Мы, но верны –
И в душах нет надлома;
Слезится взор,
Но все остер –
Мной в неге боль искома.

Иском, хоть я не из придир,
Мной в страсти благодатный мир,
В любви я сир;
Стезя войны,
Измен, вины
От Каина ведома,
Но (чтя раздор)
Как в нас, с тех пор
Не знала страсть подъема.

О прелесть, будь вы дома,
Не как фразер
Арнаут в ваш двор
Придет стезей подъема.

* * *

Когда с вершинки[151]
Ольхи слетает лист,
Дрожат тростинки,
Крепчает ветра свист
И в нем солист
Замерзнувшей лощинки –
Пред страстью чист
Я, справив ей поминки.

Морозом сжатый,
Спит дол; но, жар храня,
Амор-оратай
Обходит зеленя,
Согрев меня
Дохой, с кого-то снятой,
Теплей огня, –
Мой страж и мой вожатый.

Мир столь прекрасен,
Когда есть радость в нем,
Рассказчик басен
Злых – сам отравлен злом,
А я во всем
С судьбой своей согласен:
Ее прием
Мне люб и жребий ясен.

Флирт, столь удобный
Повесам, мне претит:
Льстец расторопный
С другими делит стыд;
Моей же вид
Подруги – камень пробный
Для волокит;
Средь дам ей нет подобной.

Было б и низко
Ждать от другой услад,
И много риска:
Сместится милой взгляд –
Лишусь наград;
Хоть всех возьми из списка
Потрембльский хват[152]
Похожей нет и близко.

Ее устои
Тверды и мил каприз,
Вплоть до Савойи
Она – ценнейший приз,
Держусь я близ,
Лелея чувства, кои
Питал Парис
К Елене, житель Трои[153].

Едва ль подсудна
Она молве людской;
Где многолюдно,
Все речи – к ней одной,
Наперебой;
Передает так скудно
Стих слабый мой
То, что в подруге чудно.

Песнь, к ней в покой
Влетев, внушай подспудно,
Как о такой
Арнауту петь трудно.

* * *

Гну я слово строгаю[154]
Ради звучности и лада,
Вдоль скорблю и поперек
Прежде, чем ему стать песней,
Позолоченной Амором,
Вдохновленной тою, в ком
Честь – мерило поведенья.

С каждым днем я ближе к раю
И достоин сей награды:
Весь я с головы до ног
Предан той, что всех прелестней;
Хоть поют метели хором,
В сердце тает снежный ком,
Жар любви – мое спасенье.

Сотнями я возжигаю
В церкви свечи и лампады,
Чтоб послал удачу Бог:
Получить куда чудесней
Право хоть следить за взором
Иль за светлым волоском,
Чем Люцерну[155] во владенье.

Так я сердце распаляю,
то, боюсь, лишусь отрады,
Коль закон любви жесток.
Нет объятий бестелесней,
Чем у пут любви, которым
Отданы ростовщиком
И должник, и заведенье[156].

Царством я пренебрегаю,
И тиары мне не надо[157],
Ведь она, мой свет, мой рок,
Как ни было б чудно мне с ней,
Смерть поселит в сердце хвором,
Если поцелуй тайком
Не подарит до Крещенья.

От любви я погибаю,
Но не попрошу пощады;
Одинок слагатель строк;
Груз любви тяжеловесней
Всех ярем; и к разговорам:
Так, мол, к Даме был влеком
Тот из Монкли[158] – нет почтенья.

Стал Арнаут ветробором[159],
Травит он борзых бычком[160],
И плывет против теченья.

* * *

148

Из слов согласной прямизны... – Р.-С. 29,6. – Изысканная форма этой песни, воспевающей нежную грусть любовного томления, строится на так называемых coblas capfindas – "головоногих строфах", в которых последнее слово каждой строфы, изменяясь, становится зачином следующей. Рифмы перевода в какой-то мере отражают необычные рифмующие окончания провансальского текста.

149

...Слова же мной огранены... – Один из сквозных образов поэзии Арнаута.

150

...и, что чей-то там партнер / Плету узор... – Трубадур, чтобы скрыть от недоброжелателей истинный предмет своей любви, делает вид, что служит другой. Этот топос куртуазной поэзии был использован Данте в "Новой жизни" (Дама-ширма).

151

Когда с вершинки...- Р.-С. 39,16. – "Осенний зачин" этой песни контрастирует с глубокой внутренней радостью, какую дарит трубадуру его новая любовь.

152

...Потрембльский хват... – Возможно, поэт сравнивает себя с одним из маркизов Маласпина, славившихся любвеобильностью. Понтремоли – город в Апеннинах, невдалеке от Пармы.

153

…Лелея чувства, кои / Питал Парис / К Елене, житель Трои. – Реминисценция популярного среди трубадуров "Романа Трои" Бенуа де Сент-Мора (ХП в.).

154

Гну я слово и строгаю... – Р.-С. 29,10. – Профессиональное усилие в процессе песенного творчества срастается со стремлением поэта к духовному совершенству, к которому его ведет путь любовного одиночества.

155

Люцерна – легендарный город в Испании, по преданию, погрузившийся на дно озера Сенабрия.

156

...Отданы ростовщиком / И должник, и заведенье.-Метафора "любовного ростовщичества" заимствована в числе некоторых других формул куртуазной поэзии из области торгово-юридических отношений.

157

Царством я пренебрегаю, / И тиары мне не надо...-Ради Дамы поэт отказывается от высших форм и светской и духовной власти.

158

...Так, мол, к Даме был влеком / Тот из Монкли... – По-видимому, герой не дошедшего до нас романа или легенды.

159

Стал Арнаут ветробором... – См. примеч. 6. Стихи эти вызвали множество подражаний как у трубадуров, так и за пределами их поэзии, в частности, их реминисцируют Данте и Петрарка.

160

...Травит он борзых бычком... – До сих пор этот стих неправильно интерпретировался из-за смешения соответствующих слов как описание охоты с быком на зайца. Значение "обратной" охоты, "антиохоты" достигается, однако, лишь при нашей интерпретации.