Жизнеописания трубадуров

Сообщим читателю, что подготовка издания продолжалась более пятнадцати лет, которые принесли немало утрат. За эти годы от нас ушел наш учитель, академик В.М. Жирмунский, по чьему предложению мы начали заниматься переводом "Жизнеописаний"; за ним последовал С.В. Петров, блестящий переводчик Нострдама, и A.C. Бобович, чьи переводы латинских Приложений столь же точны, сколь и изящны.

По замыслу настоящий том примыкает к серии выпущенных в разное время "Литературных памятников" из области средневековой французской литературы – эпоса ("Песнь о Роланде", "Песни о Гильеме Оранжском"), рыцарского романа ("Легенда о Тристане и Изольде", "Эрек и Энида. Клижес" Кретьена де Труа), а также литературы провансальской (романы "Фламенка", "Песни Бернарта де Вентадорна"). Мы выражаем нашу искреннюю благодарность Министерству иностранных дел Франции, которое сочло возможным в момент, казалось бы, менее всего благоприятный для публикации столь экзотического памятника, субсидировать его издание.

Нашим приятным долгом остается выразить нашу живейшую благодарность и всем коллегам, чье содействие было для нас бесценным подспорьем на протяжении долгих лет, прежде всего академикам Д. С. Лихачеву и М. Л. Гаспарову, а также А. Д. Михайлову, В. И. Райцесу, Ю. П. Малинину и Ю. М. Красовскому. Мы благодарны, кроме того, Рукописному отделу Российской национальной библиотеки и Государственному Эрмитажу, Русскому музею и Третьяковской галерее за любезное разрешение воспроизвести миниатюры рукописей и художественные объекты из их собраний, а В. П. Даркевичу – за предоставленные негативы. Наша особая благодарность – западным коллегам, в том числе проф. Р. Лафону, Ф. Гаравини и Ж.-И. Казанове, чья эрудиция помогла нам разрешить немало загадок, связанных с Жаном де Нострдамом, а проф. Лафон, кроме того, с присущей ему щедростью ознакамливал нас со своими трудами в области провансалистики еще до выхода их в свет. Немало способствовали нашей работе и посещения Центра документации Окситании в Безье, директор которого г. Франсуа Пик любезно восполнял наши книжные лакуны фотокопиями, г. Кристиан Боннэ все эти годы делился с нами своими обширными библиографическими познаниями.

Хотелось бы в заключение выразить надежду, что настоящее издание будет способствовать дальнейшему знакомству русского читателя с литературой средневекового Прованса, шире – с куртуазной культурой европейского средневековья.

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ТРУБАДУРОВ

I ГРАФ ПУАТЕВИНСКИЙ [1]

Граф Пуатевинский был одним из куртуазнейших на свете мужей[2] и превеликим обманщиком женщин. Как доблестный рыцарь владел он оружием и отличался щедростью[3] и великим искусством в пении и трубадурском художестве[4]. И немало постранствовал он по белу свету, повсюду кружа головы дамам. И был у него сын, каковой в жены взял герцогиню Нормандскую[5], родившую ему дочь, которая стала женой Генриха, короля английского, матерью Короля-юноши, эн Ричарда и графа Джоффруа Бретанского[6].

Нежен новый сезон: кругом[7]
Зеленеет лес, на своем
Языке слагает стихи
Всяк певец в листве, как ни мал;
Все проводят в веселье дни,
Человек же – всех больше шал.

Но оттуда, куда влеком,
Нет посланца с тайным письмом –
Ни взыграй душой, ни усни;
Та ль она, какую желал,
Не узнав, останусь в тени;
Прав ли я, пусть решит финал.

Беспокойной нашей любви
Ветвь боярышника сродни;
Нет листочка, чтоб не дрожал
Под холодным ночным дождем,
Но рассвет разольется ал –
И вся зелень вспыхнет огнем.

Так, однажды, в лучах зари
Мы закончить войну смогли,
И великий дар меня ждал:
Дав кольцо, пустила в свой дом;
Жизнь продли мне Бог, я б держал
Руки лишь под ее плащом.

Мы с Соседом Милым близки[8]
А что разные языки –
Ничего: я такой избрал,
Что на нем речь льется ручьем;
О любви пусть кричит бахвал,
Мы ж разрежем кусок ножом[9]

* * *

Сложу стихи я ни о чем[10],
Ни о себе, ни о другом,
Ни об учтивом, ни о том,
На что все падки:
Я их начну сквозь сон, верхом,
Взяв ритм лошадки.

Не знаю, под какой звездой
Рожден: ни добрый я, ни злой,
Ни всех любимец, ни изгой,
Но все в зачатке;
Я феей одарен ночной
В глухом распадке.

Не знаю, бодрствовал иль спал
Сейчас я, – кто бы мне сказал?
А что припадочным не стал,
Так все припадки
Смешней – свидетель Марциал[11]! –
С мышонком схватки.

1

Граф Пуатевинский (или Пуатусский) – 11 дошедших до нас песен этого, согласно традиции, первого трубадура не только лежат у истоков провансальской, а вместе с нею европейской поэзии, но и обнаруживают его яркую поэтическую индивидуальность. Они распадаются на две основные группы – на куртуазные песни, в которых заданы все основные мотивы последующей любовной лирики, и на проникнутые веселым цинизмом пьесы, где эти мотивы характерным образом пародируются и всячески снижаются. Благодаря выдающейся исторической роли, какую играл этот замечательный человек, мы располагаем значительным числом исторических сведений о нем. Гильем, седьмой граф Пуатье и девятый герцог Аквитанский (1071-1126), владел вотчинами, размерами превышающими владения французской короны. Этот трубадур, которого называют "Вийоном XII века", прожил необычайно бурную жизнь, в частности, потерпел поражение в крестовом походе, а за необузданный нрав и по обвинению в прелюбодеянии дважды был отлучен от церкви, но всякий раз возвращался в ее лоно.

Чрезвычайно интересна в этом свете характеристика его провансальским биографом (см. обширный материал в переводах из латинских хроник в Дополнении втором).

Новейшее критическое издание: Pasero N. (ed.). Guglielmo IX. Poesie. Modena, 1973.

2

...был одним из куртуазнейших на свете мужей... – Комплекс куртуазных качеств, частично развернутых далее, заключает всевозможные черты внутреннего совершенства личности, умение их проявлять в отношениях с другими людьми, а также совершенство в любви.

3

...и отличался щедростью... – Щедрость – одна из важнейших характеристик куртуазной личности; особое значение имела щедрость покровителей для трубадуров, нередко не имевших иных средств к существованию.

4

...искусством в... трубадурском художестве. – Т.е. в искусстве сочинения песен.

5

...в жены взял герцогиню Нормандскую... и т.д. – Ошибка автора жизнеописания. Герцогиней Нормандской стала в 1152 г. внучка трубадура, Алиенор Аквитанская. См. о ней подробнее VI, примеч. 8.

6

…матерью Короля-юноши, эн Ричарда и графа Джоффруа Бретанского... – См. о них подробно XI, примеч. 6,7. Эн – господин (лат. dominus), ср. исп. don.

7

Нежен новый сезон: кругом... – (Р.-С. 183,1). – Песня типично куртуазная, если не считать вероятного снижения в последнем стихе, который, однако, просто может значить: сделаем все необходимое. Песня открывается традиционным весенним запевом, восходящим к архаическим фольклорным и обрядовым источникам. Наряду с устанавливаемым им параллелизмом между весенним обновлением и любовью трубадура возможны модели по принципу противоположности (например, у Пейре Овернского, Арнаута Даниэля и др.).

8

Мы с Соседом Милым близки... – Милый Сосед – сеньяль, условное имя, которым трубадуры обозначают возлюбленную Даму.

9

Переводы песен трубадуров здесь и дальше принадлежат, за исключением оговоренных случаев, А.Г Найману.

10

Сложу стихи я ни о чем... – (Р.-С. 183,7). – Эта песня с ее бурлескными мотивами примыкает к песням скорее второй группы. Тяготея к жанру девиналя (загадки), она строится на серии антитез. Исследователи находят в этом тексте, породившем серию подражаний в творчестве последующих трубадуров, элементы августинианской мистики: поэт, как бы не зная, бодрствует он или спит, надеется в то же время достичь недостижимого знания.

11

...Смешней – свидетель Марциал! – Поэт призывает в свидетели св. Марциала, почитаемого как просветителя Лимузина.