Цикл Пейре Видаля завершается историей, несомненно, самой популярной из всех, какие приводятся в провансальских жизнеописаниях, – о том, как, будучи влюблен в даму по имени Лоба де Пуэйнаутьер (Лоба по-провансальски – "волчица"), Пейре Видаль ради нее назвался волком и носил волчий герб и, облачась в волчью шкуру, чтобы представить себя перед пастухами и собаками волком, дал им на себя охотиться, и в результате бездыханным был снесен в дом Лобы (LVII, разо второе). Рассказ этот, являющийся вариантом известного сюжета, представленного, в частности, в "Дафнисе и Хлое" Лонга, несомненно, опирается на буквальное прочтение некоторых строк Пейре, за которыми, впрочем, могли стоять какие-то травестийные реалии. Однако снова за внешним, привязанным к игре слов куртуазно-анекдотическим уровнем просвечивает архаическая мифологема[15], связанная с некоторыми импликациями представления о превращении человека в волка, мотивами оборотня-изгоя, наряжения волком и т.п. Чрезвычайно любопытно, что один из средневековых латинских писателей без всякой видимой для нас причины связывает с именем другого трубадура – Понса де Капдюэйля (XLVII) рассказ о том, что тот в новолуние обернулся волком и оставался в этом обличий, причиняя большой урон своему краю, пожирая младенцев и загрызая старцев, до тех пор, пока один плотник, повстречав его, не отрубил ему топором лапу, отчего тот снова обрел человеческую природу (Дополнение второе, I, 7). И ту, и другую историю надо интерпретировать в связи с глубинными мифологизирующими мотивами, сближающими образ поэта со сферой магического, потустороннего, с которой он вступает в отношения путем такого ‘‘оборачивания" Наконец, надо упомянуть в этой связи рассказ того же писателя о чудесном коне трубадура Гираута де Кабрейры (там же, II, 4), который подавал ему советы и относительно которого автор высказывает предположение, что тот был "оборотнем... или неким существом с примесью адских сил"
Не вдаваясь в детали, касающиеся элементов достоверности и вымысла в этих историях (им посвящены специальные исследования)[16], и не углубляясь в обсуждение их источников в песнях трубадура, интересно заметить, что приведенные куртуазные анекдоты, без сомнения, не были придуманы биографом Пейре Видаля в тринадцатом веке, но восходят к слухам и историям, ходившим о Пейре при его жизни. Это подтверждается общей репутацией Пейре в куртуазных кругах как безумца, отразившейся в пародийных шутливых "галереях трубадуров" – сирвентах Пейре Овернского (вернее, в позднейшем к ним добавлении, которое не является авторским текстом и в котором говорится, что у Пейре "напрасно искать хоть каплю разума, из-за чего он получил сотню ударов пастушеским посохом, и даже самые сердечные друзья говорят, что он безумец" – Р.-С. 323, 11) и Монаха Монтаудонского, сочиненной в подражание Пейре Овернскому (см. Дополнение первое, I, А):
По-видимому, именно к этому тексту, в двух соседних стихах которого говорится об увечьях Пейре и высказывается пожелание, чтобы был посеребрен его язык (фигуральное выражение, относящееся к поэтическим достоинствам его песен), и восходит то место в жизнеописании, где говорится: " правда и то, что некий рыцарь из Сан-Джили обрезал ему язык за то, что он давал понять, что был возлюбленным его жены" Монтаудонцу вторит трубадур Бертоломе Дзордзи, и его же цитирует Матфре Эрменгау в своем энциклопедическом трактате "Любовный часослов" Возможно, как полагает A.A. Смирнов, что "поэт, не будучи, конечно, сумасшедшим, притворялся чудаком для увеселения своих высоких покровителей, как бы разыгрывая роль шута. Таким способом легко было бы объяснить, кроме разыгрывания роли императора, и другие эпизоды биографии: похищенный поцелуй, экстравагантную форму траура, переодевание волком"[17]. Хотя он же замечает далее, что для такого предположения нет реальных оснований ни в поэзии трубадура, ни в том, что нам о нем известно из упомянутых текстов, эта гипотеза кажется весьма вероятной. Вспомним, кроме того, что в куртуазном универсуме категория безумия (foudatz) приобрела положительное значение еще со времен "первого трубадура".
15
См.:
16
Помимо указанной статьи A.A. Смирнова, следует отослать к изданию: d’Arco Silvio Avalle. Peire Vidaclass="underline" Poesie. Milano, 1960. T. 1. P. 3-8 и статье: